Подозревается Фёдор Волков

Опираясь на поддержку гвардейских полков, летом 1762 года императрица отстранила от власти своего мужа Петра III. Тот был взят под стражу и через несколько дней погиб при странных обстоятельствах. На смену правителю слабому и непопулярному пришла властительница активная, властная и амбициозная.

В официальном манифесте, опубликованном по сему случаю, Екатерина обвинила покойного супруга в антиправославной и антинациональной политике, пообещав ввести новые законы «к соблюдению доброго во всём порядка».

Екатерина оставалась самодержавной императрицей 34 года вплоть до своей кончины. Период её правления часто называют «золотым веком» Российской империи.

Среди участников заговора против Петра III фигурирует наш прославленный земляк – основатель первого в России публичного театра Фёдор Волков. Бронзовое изваяние актёра на площади, носящей его имя, как будто отражает обыденное восприятие ярославцами этой личности: добродетель в трико, вечный сеятель разумного, доброго, вечного. Между тем историки до сих пор спорят о том, какую роль сыграл Фёдор Григорьевич в интригах, завершившихся сменой власти в России и смертью свергнутого императора. Фактов для того, чтобы делать выводы, мало. Зато домыслов и легенд хватает.

Список источников, в которых упоминается о роли Волкова в событиях 1762 года, скуден. Исследователи традиционно ссылаются на записки представителя древнего дворянского рода и, как бы сейчас сказали, госслужащего с 44-летним стажем Александра Михайловича Тургенева. Текст датирован 1848 годом, но впервые опубликован четырьмя десятилетиями позже. В год заговора автор ещё не появился на свет, поэтому не свидетельствует об этом, а пересказывает то, что слышал от стариков.

Вот что пишет Александр Тургенев: «При Екатерине первый секретный, немногим известный деловой человек был актёр Фёдор Волков, может быть, первый основатель всего величия императрицы. Он во время переворота при восшествии её на трон действовал умом; прочие, как-то: главные Орловы, князь Барятинский, Теплов, действовали физическою силою в случае надобности, и горлом привлекая других в общий заговор.

Екатерина, воцарившись, предложила Ф. Г. Волкову быть кабинет-министром её, возлагала на него орден Святого Андрея Первозванного. Волков от всего отказался и просил государыню обеспечить его жизнь в том, чтобы ему не нужно было заботиться об обеде, одежде, о найме квартиры, когда нужно, чтобы давали ему экипаж. Государыня повелела нанять Волкову дом, снабжать его бельём и платьем, как он прикажет, отпускать ему кушанье, вина и все прочие к тому принадлежности от двора, с её кухни, и точно всё такое, что подают на стол Её Величеству; экипаж, какой ему заблагорассудится потребовать… Всегда имел он доступ в кабинет к государыне без доклада».

Ещё одно свидетельство скромности ярославского лицедея приводит наш современник писатель Вольдемар Балязин в своей книге «Золотой век Екатерины Великой». К сожалению, без указания на источник. «Рассказывают с достоверностью, что государыня при восшествии на престол благоволили жаловать его дворянским достоинством и вотчиною, но он со слезами благодарности просил императрицу удостоить этою наградою женатого брата его, Григория, и ему позволить остаться в том же звании и состоянии, которому он обязан своею известностью и самыми монаршими милостями».

В том, что Волкову «по зубам» была министерская должность, нас убеждают отзывы его именитых современников. Журналист-просветитель Николай Новиков, издатель первого в России сатирического журнала «Трутень» и, кстати, автор первой биографии Фёдора Григорьевича, характеризует его как «мужа великого, обымчивого и проницательного разума, основательного и здравого рассуждения и редких дарований». Драматург Денис Фонвизин, автор хрестоматийного «Недоросля», свидетельствует: расторопный ярославский лицедей «имел большие знания и мог бы быть человеком государственным».

Показательную историю об участии Волкова в событиях 1762 года сохранил в своей «Старой записной книжке» близкий друг Пушкина, поэт и критик Пётр Андреевич Вяземский. По собственному свидетельству, он услышал её от князя Ивана Голицына – бывшего генерал-адъютанта Петра III. Этот вельможа сохранил верность государю и отказался приносить присягу его жене, за что и угодил в опалу, длившуюся все годы царствования Екатерины. Самому же Голицыну сей исторический анекдот поведал последний фаворит мятежной императрицы Платон Зубов. Вот как он звучит в изложении Вяземского:

«В день восшествия на престол Екатерины II прискакала она в Измайловскую церковь для принятия присяги. Второпях забыли об одном: об изготовлении манифеста для прочтения перед присягой. Не знали, что и делать. При таком замешательстве кто-то в числе присутствующих, одетый в синий сюртук, выходит из толпы и предлагает окружающим Царицу помочь в этом деле и произнести манифест. Соглашаются. Он вынимает из кармана белый лист бумаги и, словно по писаному, читает экспромтом манифест, точно заранее изготовленный. Императрица и все официальные слушатели в восхищении от этого чтения.

Под синим сюртуком был Волков, впоследствии знаменитый актёр. Екатерина в признательность пожаловала импровизатору значительную пенсию с обращением её и на всё потомство Волкова».

Вяземский добавляет: «Нужно удостовериться в истине этого рассказа. Я большой Фома неверный в отношении к анекдотам». Но даже если за этой историей не стоит реальный факт, правда жизни в ней соблюдена. Кому же импровизировать в таких судьбоносных для державы ситуациях, как не актёру?

Доподлинно известно, что не только Фёдор Волков, но и его брат Григорий принимал участие в перевороте. Свидетельством тому – роспись наград лицам, потрудившимся ради возведения на престол молодой императрицы. Этот документ она начертала собственноручно, и Волковы здесь – в числе из первых. Указом от 3 августа 1762 года братья получили дворянский титул и по семьсот душ крепостных каждый. В их «Грамоте на дворян­ское достоинство» прямо указывается, что награда получена за «услуги, усердие и верность» при «благополучном... на всероссийский император­ский престол вступлении» Екатерины II. С многозначительной ремаркой – «особливо Фёдор».

Так какова же была роль ярославского актёра в исторической пьесе о свержении невезучего Петра? Как писал столетие назад театровед Владимир Филиппов, участие в этих событиях является «наименее выясненным моментом в биографии Волкова». С тех пор ясности не прибавилось. Остаётся домысливать, рекон­струировать, предполагать.

Свою версию предлагает культуролог Евгений Ермолин в монографии «Ярославский стиль». Вот что он пишет в главе, посвящённой Волкову, об обстоятельствах гибели императора Петра III: «Случайность Петровой смерти является настолько удачной для заговорщиков, что трудно избавиться от впечатления: она тоже срежиссирована. Остаётся добавить, что непосредственно при убийстве Петра присутствовал, за одним столом с злодеем и жертвой сидел Фёдор Волков. Уж не он ли диктовал косно­язычному красавцу Орлову его виртуозное по своей изощрённой лживости послание?».

Речь идёт о записке, в которой брат любовника императрицы Алексей Орлов сообщает ей о насильственной смерти мужа. Именно этот гвардей­ский офицер долгое время считался наиболее вероятным виновником гибели Петра III. В списке возможных кандидатов фигурировал ещё один представитель военного сословия – гвардеец по фамилии Шванвич.

Отдавая себе отчёт в том, что он по сути дела инкриминирует знаменитому ярославцу соучастие в убийстве, автор «Ярославского стиля» как будто обращается к тем, для кого Фёдор Григорьевич был и остаётся «вне подозрений»: «Нас не должно смущать, что эти догадки бросают на Волкова тень. Его лицо – не лик. И сам он не святой. Его амплуа – не моральная безупречность...».

С Евгением Ермолиным солидарна современный немецкий историк Елена Пальмер. Свою версию преступления она изложила в книге «Пётр Третий. Принц Голштинский», которая вышла в Германии в 2005 году. По мнению Пальмер, русские гвардейцы едва ли подняли бы руку на императора, которому присягали. Поэтому заказчики убийства, вероятнее всего, прибегли к услугам гражданских лиц. В списке подозреваемых у немецкой исследовательницы – двое: бывший секретарь императрицы Елизаветы Петровны Григорий Теплов, известный своими интригами, и… актёр и режиссёр Фёдор Волков.

По версии немецкой исследовательницы, почвой для совершения преступления могла стать личная неприязнь Волкова к Петру III. Фёдора Григорьевича якобы прельщали подмостки оперного театра в Ораниенбауме, труппе которого покровительствовал сам император. Его постановки отличались высоким профессионализмом и были чрезвычайно популярны. Однако на своё прошение о работе в этом театре Волков получил высочайший отказ – как и Григорий Теплов, считавший себя выдающимся музыкантом.

Ярославец воспринимал императора как своего прямого конкурента по сцене, считает Елена Пальмер. Волков не смог простить венценосной особе унизительного отказа. Он нелицеприятно отзывался как о спектаклях Ораниенбаумcкого театра, так и о его покровителе. О ненависти Волкова к Петру III князю знал весь двор.

Именно этим, полагает автор книги, объясняется появление Фёдора Волкова в составе Ропшинской гвардейской группы (Ропша – та самая императорская усадьба под Петербургом, где закончил свои дни Пётр III). Всё встаёт на свои места, если предположить, что лицедею дали задание убить свергнутого самодержца. А чтобы уговорить совершить преступление, в Ропшу прислали ещё одного человека искусства – вышеупомянутого Григория Теплова. Самому ему выполнить поставленную задачу было бы крайне трудно ввиду хрупкого, женственного телосложения. Елена Пальмер считает: непосредственным убийцей императора был Фёдор Волков. И, подводя итог сказанного, пишет: «Участие в трагедии Петра актёра Волкова придаёт всей драме шекспировскую глубину».

В том же ключе размышляет о судьбе своего героя и Евгений Ермолин: «Есть у Волкова сходство с персонажами шекспировской эпохи. Там, в Англии, эпоха барокко начиналась. Здесь, в России, с крупным опозданием, она торжественно угасает, сходит в гроб вместе с Фёдором Волковым... И теперь эта яркая личность, полная контрастов и противоречий, встаёт перед нами как неотразимый сон – наполовину в свете, наполовину во тьме, в молниях искусства, в ореоле тайн».

Неужели самой мрачной тайной ярославского гения стало его участие в убийстве Петра III? За комментариями я обратился к самому авторитетному в Ярославле специалисту по Фёдору Волкову, автору многочисленных публикаций и книг по истории русского театра Маргарите Ваняшовой.

– Маргарита Георгиевна, насколько убедительно, на ваш взгляд, выглядит в контексте эпохи версия о том, что убийцами Петра III были не гвардейцы, а люди штат­ские – вероятнее всего, сам Фёдор Волков?

– А какие есть для этого основания? Гипотезы можно любые выдвигать, но они должны быть подтверждены документальными свидетельствами. Должны быть какие-то источники, заслуживающие доверия. Такие, скажем, как записки Александра Тургенева или биография Фёдора Волкова, написанная Новиковым.

Там, например, сообщается, что Волков устроил в городе театр на тысячу мест. Звучит неправдоподобно. Когда я об этом студентам говорю, они изумлённо спрашивают: «А в Волков­ском театре сегодняшнем сколько мест?» Я отвечаю: «Около тысячи, скажем, девятьсот восемьдесят восемь». «А как у Волкова мог быть театр такой же вместимости?» Кожевенный амбар, в котором он размещался, студенты представляют чем-то вроде деревянного сарая или старой бани – без окон, без дверей. А это было большое двухэтажное каменное здание, которое Волков перестроил под театр. Там не было ни скамеек, ни лож – одно огромное пространство, в котором люди стояли, как в шекспировском театре «Глобус». И хотя Новиков не был в Ярославле, ему можно верить.

Предположение о том, что Волков диктовал Алексею Орлову послание императрице, тоже абсолютно произвольно. Давайте я впишу вместо него графа Шувалова или графа Сиверса. Мало ли что может историческое воображение допустить?

Я всё-таки думаю, что Фёдор Волков по своему менталитету был человеком культуры, а не человеком каких-то прямых решительных действий. Он жил в переходное время – время переворотов, слома государ­ственных машин, крестьянских бунтов. Не за горами была французская революция, которой позже так боялась Екатерина. В силу исторически сложившихся причин Волков оказался в тёмном и пустом простран­стве Петра III, уничтожавшего русскую культуру. Конечно же, он испытывал желание сместить этого государя.

Почему Екатерина так особо отличила Волкова? При Елизавете Петровне он был главным устроителем всякого рода зрелищ – как бы сейчас сказали, шоу. Позже Екатерина взяла его в свою свиту. Она его использовала. Он был нужен как режиссёр-постановщик. В том числе и политических сценариев. И он стал режиссёром переворота. Он его разработал и воплотил. Но ведь сам переворот был бескровным. Ведь Петра убили позже. Зачем Волкову потом ехать в Ропшу и убивать императора? Он был в изоляции достаточно надёжной, строгой. Убежать не мог никуда.

Другое дело, что братья Орловы почувствовали что-то, носившееся в воздухе. Подспудное желание Екатерины избавиться от свергнутого супруга. И сделали так, что это желание осуществилось. Потому что монарх, который не уничтожен, даже если он в темнице, это постоянная угроза для правящего режима.

Остаётся добавить, что последней политической постановкой Фёдора Волкова оказался грандиозный уличный карнавал под названием «Торжествующая Минерва», посвящённый коронации Екатерины. Праздник длился три зимних дня, а подмостками для него стала вся Москва. Без шапки, в шубейке на рыбьем меху, главный распорядитель действа был слишком занят своим новым детищем, чтобы чувствовать стужу. Фёдор Григорьевич Волков простудился и спустя несколько недель умер.

Главному режиссёру императрицы было всего 34 года.