Талант проявился по оплошности

Обо всём, что прожито и прочувствовано, Юрий Иванович написал и издал уже не одну книгу: «Мой взгляд на жизнь», «Мой ХХ век»… Но вот что удивительно: ни в одной из этих автобиографических книг ни слова не сказано о детстве. Как будто Юрий Барышев сразу появился на свет с фотокамерой в руках. А ведь это не так.

Род Юрия Ивановича Барышева берёт своё начало в селе Спас Гаврилов-Ямского района. Семья деда была большая даже по дореволюционным меркам – шестнадцать детей! Однако хозяйство было крепкое, не бедствовали, не голодали. Жить бы – не тужить, да подступала коллективизация. Дед рассудил здраво: раз в хозяйстве две лошади да три коровы, значит, семья точно попадёт под раскулачивание. А потому со­брал детей, разделил между ними всё нажитое и благословил каждого на самостоятельную жизнь.

Что досталось при дележе дедова нас­ледства Ивану Дмитриевичу, отцу героя нашего рассказа, семейное предание не сохранило. Он переехал в Ярославль, стал столярничать, жена Софья Константиновна устроилась подсобницей каменщика на стройку. Молодой семье выделили комнатку в подвале небольшого двухэтажного домика на улице Емельяна Ярославского (сейчас на этом месте автобусная остановка напротив завода «Лакокраска»). Здесь Юра и появился на свет. Несмотря на рабоче-кресть­янское происхождение, родители наняли детям, Юре и его старшему брату Володе, няню. О ней осталось в памяти лишь имя Фаина и что была она родом из Варегова.

Одно из первых воспоминаний о детстве такое: зимой тётя везёт маленького Юру, укутанного крест-накрест в тёплый пуховый платок и привязанного к санкам, чтоб не вывалился по дороге, к бабушке в деревню. Идут пешком, а до деревни – страшно сказать! – тридцать два километра.

– По пути нас догнала газогенераторная машина, у неё в кузове по бокам стояли две печки. В печурки постоянно подкладывали дрова, вот на этой дровяной тяге машина и ехала. Когда кончались дрова, шофёр отправлял всех пассажиров в лес за «топливом». Наколет свежих чурочек, закидает их в печурки – дальше едем, – вспоминает Юрий Иванович и, сам шофёр с многолетним стажем, спустя много лет не перестаёт удивляться, как всё это тогда работало-двигалось на сырых дровах.

Сохранила хрупкая детская память и то, как кружили над Ярославлем немецкие самолёты, как гонялись за ними наши истребители, как стоял на Советской площади подбитый самолёт. Но страшно не было.

Вскоре семья переехала в отдельную квартиру на улице Носкова (бывшая Ветошная). Но подробности быта не задержались в детской памяти. Зато рыбалка, разные жуки-плавунцы с головастиками, переоборудование чудом доставшейся трёхлитровой банки в аквариум (для чего надо было аккуратно отрезать узкую горловину) – это другое дело. Этим заботам маленький Юра Барышев посвящал дни напролёт.

Но подоспела школьная пора – и хоть плачь! В отличие от старшего сына Володи, умника и отличника, младшего сына Юру маме Софье Константиновне приходилось до школы чуть не на верёвке водить.

– Мать сдавала меня с рук на руки учительнице, но даже при такой строгости я всё равно умудрялся удирать с уроков, – с явным удовольствием вспоминает Юрий Иванович. – В общем, к окончанию начальной школы в табеле у меня были одни двойки. Но когда в пятом классе меня перевели в другую школу – номер 40, имени Ленина, произошла удивительная метаморфоза: в считанные месяцы я стал хорошистом. Почему – не знаю. Единственный предмет, который мне доставлял много хлопот, – это немецкий язык. Но и тут выход был найден: бабушка моего приятеля прекрасно знала идиш. А немецкий и идиш, как я узнал впоследствии, по строению очень схожие языки. Вот эта бабушка и выручала меня с домашними заданиями, учителя только диву давались образности сделанных «мною» переводов.

В шестом классе Юра Барышев страстно увлёкся химией. Поскольку объёма школьной программы ему показалось недостаточно, записался в профильный кружок во Дворце пионеров. В старших классах он уже от корки до корки проштудировал институтский учебник и, по науськиванию однокашников, недолюбливающих этот предмет, частенько морочил голову каверзными вопросами учительнице Галине Дмитриевне Колесниковой.

Наивно было бы полагать, что всё своё время Юра Барышев делил только между аквариумами и химической лабораторией. Отнюдь нет. С тем же энтузиазмом, что ловил головастиков, этот перекопский хлопец ввязывался в любую драку. Частенько бились собственноручно выструганными деревянными мечами улица на улицу – Ветошная против Тулупова. Вопрос «что не поделили?» – риторический. Я дерусь, потому что дерусь, отвечал в таких случаях герой Александра Дюма Портос.

Однако, к счастью, тяга к знаниям у Барышева всё-таки превалировала над драчливостью. Зачитывался Бремом, чьё полное собрание сочинений ещё дореволюционного издания было в местной библиотеке. «Аквариум» Золотницкого, «Рыбы России» Сабанеева, «Определитель минералов» Вернадского были его настольными книгами.

По окончании школы Юра Барышев решил поступать в геологоразведочный институт в Москву. И даже отнёс на почту документы, отправил их в приёмную комиссию. Но мама Софья Константиновна проявила неожиданную твёрдость – «из дома уедешь только через мой труп!» и, изъяв при содействии работавшей на почте соседки готовый к отправке в Москву аттестат сына, буквально за руку его отвела в Ярославский педагогический институт – присмотреться к естественно-географическому факультету.

– Мамина приятельница привела меня в кабинет геологии, чтобы я убедился, что здесь камней тоже хватает – «не хуже, чем в Москве». Оглядевшись, я увидел на столе кучу завёрнутых в бумажки камней – их привезли студенты с летней практики. По­просив разрешение посмотреть, я так увлёкся, что отправил маму домой за заветным Вернадским и засел разбирать камни. Понимал, что нельзя, а оторваться уже не мог, – рассказывает Юрий Иванович. – За этим занятием спустя несколько часов меня застал заведующий кафедрой геологии Анатолий Николаевич Иванов. Ну, думаю, сейчас влетит по первое число и не видать мне института как своих ушей. Тот посмотрел на разобранную мною кучу, хмыкнул – кто помогал? Я указываю ему на «Определитель минералов» Вернадского. Всё, говорит, парень, поступаешь к нам. Так я поступил в институт, практически без экзаменов.

– А когда же в вашей жизни возникла фотография? – интересуюсь я.

Ведь об этом увлечении, ставшем не только профессией, но и судьбой, делом всей жизни Юрия Ивановича Барышева, до сих пор не было сказано ни слова. Оказалось, фотографией в семье Барышевых увлекался старший брат Юрия Ивановича Владимир. Он как-то поинтересовался: а почему, собственно, тот фотоаппарат никогда в руки не возьмёт?

– Да неинтересно мне это, отвечаю и сам норовлю от него поскорее отвязаться. То есть как это «неинтересно»? – возмутился брат. – Всем интересно, а ему, видите ли, нет. И, не желая слушать возражений, зарядил плёнку, показал, на какие кнопки надо нажимать и отправил на улицу: иди, снимай, – вспоминает Юрий Иванович. – Погулял я по Перекопу, поснимал, что приглянулось. Дома проявил плёнку, а она… чистая. Что такое? Зарядил вторую. Отснял, проявил – то же самое. Оказалось, я вместо кнопки «пуск» просто кадры вручную перематывал!

Эта оплошность засела в голове занозой, и чтобы доказать, прежде всего самому себе, что он тоже кое-что смыслит в фотографии, Юрий Иванович занялся этим делом всерьёз. А освоить азы фотографической науки ему помог известный столичный фотожурналист Исаак Дынин, отлучённый от работы в фотохронике ТАСС из-за национальности. Он руководил фотофакультативом в пединституте. И уже через год, в 1956 году, Юрий Барышев стал победителем конкурса, объявленного областной молодёжной газетой «Сталинская смена». Так состоялось его первое знакомство с газетой.

Сегодня Юрий Иванович Барышев, старейший ярославский фотожурналист, заслуженный работник культуры России, кавалер знака отличия «За заслуги перед городом Ярославлем», более полувека посвятивший работе в прессе, отмечает свой 75-й день рождения. Этому событию посвящена выставка, которая открывается в музее истории города, названная автором «С «лейкой» и блокнотом», а также презентация книги «Моя Валентина», в которой собраны сотни редких фотографий нашей «Чайки» – Валентины Терешковой.

Коллектив редакции «Северного края» от всей души поздравляет Юрия Ивановича с юбилеем! Мы гордимся тем, что он – один из нас, «северян». Желаем ему здоровья, неугасающего интереса к жизни и вдохновения!