«Я буквально лишился покоя...»

Таким, например, был звонок Алексея Андреевича Соцкова после того, как он прочитал материал «Тайна «Карпат» в Тверицком бору» (18 мая с. г.).

– Я буквально лишился покоя. Это время (осень – зима 1941 года. – Т. Е.) мне так знакомо! Всё внутри так и всколыхнулось...

Алексей Андреевич начал рассказывать, да так интересно, что стало ясно: надо встретиться. Возможно, в результате этой встречи появится новая публикация.

Неожиданным образом откликнулся на ту же статью Михаил Иванович Ярандин. Прочитав, что холмы, прозванные у нас «Карпатами», – это остатки построенных в самом начале войны ярославских оборонительных сооружений, он решил сообщить о происхождении ещё одной всем известной «точки». Просто так, для истории.

– Что такое пруд в зоопарке, знаете? Что значит какой? Тот, где утки плавают.

Пришлось признаться: не знаю.

Зато Михаила Ивановича знаю давно. В течение многих лет он возглавлял трест «Спецстроймеханизация». В его арсенале были десятки бульдозеров, экскаваторов, кранов всех видов и типов и прочая техника, которая начинала и заканчивала любую ярославскую стройку. Ярандин в этом смысле был большим человеком в городе. Поэтому я не очень удивилась, когда он сказал по-черномырдински образно:

– Этот пруд родился через меня.

Дело было так. В 1980 году страна готовилась к очередному съезду КПСС. В состав делегации от нашей области был избран и экскаваторщик Бузаков. Из опыта предыдущих съездов ярославцы знали, что в Москве делегатов обязательно принимают у себя министры по отраслям. Знакомятся, интересуются положением дел «из первых уст», спрашивают, кому что нужно. Михаил Иванович Ярандин всё это предусмотрел и, рассудив, что рядовому экскаваторщику будет не очень-то просто разговаривать с министром, вручил ему перед поездкой в Москву «шпаргалку», где коротко были изложены не то две, не то три наши проб­лемы. Естественно, они касались финансирования самых важных на тот момент объектов.

Так всё и случилось. Когда в заключение встречи министр обратился с вопросом, какие у делегатов есть просьбы, ярославский экскаваторщик Бузаков просто подвинул к нему по столу заготовленную Ярандиным бумагу.

Одна из просьб касалась строительства у нас за Волгой домостроительного комбината. Вскоре после съезда из Москвы пришёл документ: министерство рассмотрело эту просьбу, на строительство Заволжского ДСК выделено 100 тысяч рублей. По тем временам очень большие деньги.

Участок для строительства был выделен на болоте. Понадобилось делать его выторфовку, для чего требовалось более 200 млн. кубометров песка. Начали возить песок из-под Петров­ска, из Сильницких карьеров, рассказывает Ярандин, но получалось дорого. Тогда секретарь обкома Горулёв и секретарь горкома Дорогов предложили: «А вы попробуйте наш песок, заволжский».

– Попробовали, он подошёл, и мы стали возить песок отсюда. Заволжский ДСК был по­строен. Половина Брагина из его продукции выросла. Сейчас этого ДСК уже, к сожалению, нет. Но на месте добычи песка со временем образовались пруды, в том числе этот, зоопарковский. Так что, можно сказать, они тоже память об истории, хотя и не очень далёкой.

Читатели у «Северного края» самые разные. Приятно, конечно, иметь дело с любознательными, но есть и сердитые. Газета не застрахована от ошибок и всегда готова принять укор за допущенные «ляпы» – при условии, конечно, если укорять есть за что.

Евгений Дмитриевич Филимонов из Рыбин­ска прислал такое письмо: «Татьяна Егорова, рассказывая нам о книге Натальи Обнорской «Ярославль за Волгой» пишет, что Иван Васильевич Сабанеев, прославленный военачальник, участвовал в знаменитом переходе Суворова через Альпы, в войне 1812 года. Не знаю, это собственное «открытие» Т. Егоровой или она повторяет ошибку автора книги, но должен огорчить обеих. Переход А. В. Суворова через Альпы во время Итальянского похода был осуществлён в 1799 году и никак не может быть причислен к событиям Отечественной войны 1812 года».

А мы и не причисляем, уважаемый Евгений Дмитриевич. Имелось в виду, что И. В. Сабанеев участвовал и в переходе Суворова через Альпы, и в войне 1812 года. Возможно, «виновата» недостаточно чётко сформулированная фраза, в таком случае примите мои извинения. Хотя «уличать» нас в невозможности отличить переход Суворова через Альпы от войны 1812 года, согласитесь, всё-таки несправедливо.

Как правило, много откликов вызывают публикации, связанные с изменениями, происходящими в историческом центре Ярославля. После нашей публикации о красивом старинном доме, рядом с которым началось очередное «точечное» строительство («Дом-модерн закроет современная коробка», «Северный край», 17 мая с. г.), пришло письмо от сотрудницы библиотеки имени Лермонтова Светланы Дмитриевны Нечай. По её словам, тот самый дом № 14 по проспекту Октября, рядом с которым развернулась стройка, «имеет замечательную легенду». В начале ХХ века он принадлежал купчихе Татьяне Рафаиловне Кокуевой. Она приходилась тёткой и опекуншей Анне Кокуевой – в неё был влюблён Максим Богданович, многие стихи этого времени посвящены именно Анне.

Семья Богдановичей снимала тогда квартиру на Флотском спуске. Максим бывал в доме Кокуевых. Веранда с колоннами на втором этаже была излюбленным местом для чаепитий и бесед, оттуда открывался прекрасный вид в сад, на месте которого сейчас стройка.

Для каждого знающего город в таких подробностях всякое грубое вторжение в историческую среду очень болезненно. Вот ещё одно письмо – от А. Андрейченко. Оно большое, приведём его с некоторыми сокращениями. Чув­ствуется, накипело.

«Это письмо написалось сразу, как было дочитано интервью с господином И. И. Маковецким по поводу визита в Ярославль эксперта ЮНЕСКО, болгарского профессора Тодора Крестева («Увидел, выслушал и ничего не сказал», «Северный край», 21.02.2012 г.). Но было время выборов, и отправить его как-то не получалось. Вы правильно отметили, что процессы, происходящие вокруг нашего исторического наследия, в последнее время серьёзно тревожат. НАШЕГО наследия.

...Именно церковь формировала веками наш Ярославль – русский город – со своим духом, своими традициями, а отсюда правилами и нормами. Кто сейчас об этом вспоминает? Правда, прежний мэр в последнее время очень восхищался возрождённым Успенским собором. Но в перспективе – гостиница на святом месте?

Выраженное И. И. Маковецким беспокой­ство, что иначе «место останется бесхозным», настойчивые поиски «интересного проектного предложения», «новых принципов подхода», «три заседания», появление «очень сильного архитектора, одного из лучших в России» при том, что данный вопрос – это «трудная задача», «кропотливая работа по согласованию высот», а также «другие не менее сложные задачи» – всё это похоже на какое-то маниакальное стремление во что бы то ни стало, любыми путями, не сегодня, так завтра, послезавтра, но застроить это место.

При этом «строители» этой самой гостиницы молчат об инфраструктуре, которая тут же будет создана, и в первую очередь об особо интересном для Ярославля транспортном вопросе. Интересно, как он будет решён в связи с новой гостиницей? Одновременно мэр Москвы планирует превратить улицу Тверскую в пешеходную, а на месте снесённой гостиницы «Россия» устроить парковую зону. Идею поддержал В. В. Путин. Было дано чёткое обоснование: увеличить прогулочные площади, что привлечёт сюда и туристов, и родителей с детьми. В Москве или опомнились, или поумнели. Во всяком случае, не беспокоятся, что «место останется бесхозным». А в Ярославле те же (или другие?) москвичи во главе с И. И. Маковецким считают, что втиснутая в историческом месте, рядом с Вечным огнём, гостиница сможет «украсить эту часть города» (это про набережную Волги!) и сделать её активной для посещения». Кому? Мамам с колясками? Или чужим миллиардерам?»

А заканчивает своё письмо А. Андрейченко так: «Это интервью вызывает почти ощутимую боль за родной Ярославль, древний русский город, который выглядит очень беззащитным».

Думаю, эту боль разделяют многие ярославцы.