В Дымокурцах приземлился белый парашют

В последний майский день второго года войны 22-летний пилот истребительного полка ПВО Ярославля, расстреляв весь боезапас, таранным ударом сбил немецкий «Юнкерс». Выпрыгнув из обломков горящего истребителя с парашютом, он приземлился неподалёку от деревни Дымокурцы нынешнего Заволжского поселения.

Этот ажурный парашют (на снимке), сваренный из армированных прутьев, приземлился вчера на въезде в Дымокурцы, на лужайке у колодца. В эти дни тут вовсю шла народная стройка. Местные мужички во главе со слесарем завода дизельной аппаратуры Александром Котовым обкосили лужайку, забетонировали опалубку, закрепили в ней двухметровой высоты конструкцию.

Придумали эксклюзив и довели его до ума всей округой. Сперва с согласия администрации Заволжского поселения место приземления хотели отметить памятным камнем. Заменить камень парашютом предложила уроженка Дымокурцев, куратор музея Пестрецовской школы, учитель биологии, краевед Галина Андреева.

Подсказку Галина Александровна нашла, рассматривая эмблему Воздушно-десантных войск. Подумала: а что, если сварить из армированных прутьев парашют. Идея всем понравилась. Но чтобы лихие охотники за цветметом не раскурочили его и не сдали те прутья в металлолом, поставить знак решили не в чистом поле, а поближе к жилью – на самом въезде в деревню. Под такое благое дело Котов безвозмезд­но уступил часть своей усадебной земли. С арматурой и со сваркой подсобил известный хоккеист Илья Горохов – строит неподалёку дом. Колхоз «Прогресс» помог привезти парашют в Дымокурцы.

Когда туда подоспели корреспонденты, актив школьного музея во главе с Галиной Александровной вместе со взрослыми как раз докрашивали памятник. О цвете памятного знака никто не спорил: он должен быть под цвет парашюта Амет-хан Султана – белым. Что был тот парашют именно такого цвета, Галина Андреева не из газет знает – от своего дядюшки, теперь покойного Анатолия Андреевича Ландырева.

– В мае сорок второго года дядя Толя был 14-летним мальчишкой, – вспоминает наша собеседница. – И когда появившийся над полем парашют приземлился на взгорке за околицей деревни, первыми на место удивительного происшествия, конечно, поспешили подростки – не шпион ли вражеский пожаловал в гости? Лётчик показал орден на гимнастёрке и тем сразу всех успокоил. Вскоре о таране над Тверицами узнал весь Ярославль. «Юнкерс» километрах в семи от нашей деревни врезался в волжский береговой откос. Обломки «Юнкерса» тем же летом показывали на Советской площади, подробности тарана описали «Северный рабочий» и другие газеты.

Галина Александровна внесла от себя и такую поправку к общепринятой версии того воздушного боя:

– Вероятно, чтобы придать подвигу особое значение, журналисты и написали о том, что немецкий самолёт имел на борту якобы «трёхтонный бомбовый груз». Если бы это было так, то от взрыва Волга бы из берегов вышла, и показывать на площади было бы просто нечего.

Видимо, то был самолёт-разведчик. Но наш пилот, идя на таран, всё равно рисковал жизнью, был ранен, и ему требовалась первая помощь. Самой старшей из девушек была 17-летняя Маша Катышева. Впрочем, Мария Николаевна может и сама об этом рассказать, она жива-здорова, ей сейчас восемьдесят семь, постарайтесь с ней повидаться.

Так нежданно-негаданно и получили мы тот драгоценный ярославский адрес. Мария Николаевна (на снимке) принимала нас на кухне – в комнатах, дескать, дети спят: у неё уже подрастают две правнучки. Приняв привет из родных Дымокурцев, к воспоминаниям Мария Николаевна приступила без всяких предисловий:

– В деревне оставались тогда старики, женщины да дети всех возрастов. В тот день, припоминаю, вся деревня была в поле и на огородах. Заканчивали сажать картошку, ну и всё остальное. Заметив парашют, ахнули, проследили, куда он приземлился, побежали туда. Не только мальчишки, но и мы, девчонки, думали, что шпион прилетел и сейчас мы его возьмём за белы рученьки. Увидели парашют на пригорке, лётчика возле него, остановились, чтобы выяснить обстановку. Сейчас говорят, что лётчик показал орден, я этого не помню. Девчонкам он улыбнулся и в шутку руки вверх поднял – мол, сдаюсь, люди добрые, пощадите. И сразу нам этим понравился. Когда он снял шлем, выяснилось, что он ранен и, значит, ему срочно нужна помощь. В деревне я вынесла из дома йод, бинт и перевязала ему голову. Подоспели на лошадях взрослые, приехал бригадир, по просьбе лётчика все пошли в сельсовет, и мы буквально в тот же день знали многие подробности того боя... Жизнь я прожила долгую, чем только не приходилось заниматься – и землю пахать на конной тяге, и вагоны с углем разгружать, и дрова на телеге возить. Давно живу в городе, но вспоминаешь того лётчика и невольно начинаешь думать, что, может быть, это совсем не случайно, что я многие годы прослужила санитаркой в «скорой помощи» и на пенсию уходила именно с этой должности.

Сегодня и в Дымокурцах – день памяти, открытие памятника, который иначе как народным и не назовёшь. Кроме Марии Николаевны Катышевой на празднике обещали быть и лётчики-ветераны, друзья музея Пестрецовской школы – старожил посёлка Заволжье Геннадий Флягин и гость из Красных Ткачей Игорь Сучилов, сослуживец Амет-хан Султана в Лётно-исследовательском институте в городе Жуковском. Оба постоянные консультанты музея и верные его помощники в сборе уникального учебного пособия по истории Великой Отечественной войны – досье «Схватка в небе: взгляд с земли».