Есть ли будущее у малого города?

Элеонора Шереметьева: – В России существует разделение городов на малые, средние и крупные. Есть ли в Германии такое разделение?

Герхард Крум: – Да, есть. Я разделяю вашу заботу, потому что и у нас ощущается эта проблема. Мы пытаемся защититься.

Э. М.: – Это общемировая тенденция или только европейская?

Г. К.: – Мировая. В мире в последнее время образуются огромные мегаполисы, в Китае есть конгломерат с 40-миллионным населением. Это приводит к острейшим проблемам: транспорт, бедность, экология.

Э. М.: – И какова же тогда судьба малых городов? Надо ли государству вмешиваться, или всё должно идти естественным путём?

Г. К.: – Нужно создать преимущество жизни в малом городе – более высокое качество жизни.

Э. М.: – А за счёт чего? Как приумножить источники финансирования?

Г. К.: – В Европе принята концепция регионального развития, согласно которой развитие концентрируется в метрополиях, – это крупный город и несколько прилегающих к нему малых городов. Все города метрополии обязаны развивать центральное направление и заботиться о том, чтобы малые города тоже что-то получали от этого развития. Со своей стороны малые города ведут поиск таких сфер деятельности, которые менее интересны в крупном городе. В Идштайне мы нашли такие ниши. Первая – реабилитационная и оздоровительная помощь людям, мы построили оздоровительный центр. Вторая – развитие туризма. И третья ниша – культура. Мы стремимся создавать нечто уникальное со своим узнаваемым лицом, что сделает наш город привлекательным для жителей и гостей.

Э. М.: – На разных концах света мы говорим об одном и том же. В Угличе мы объединили в один комплекс все виды медицинских услуг в Северном районе города. И ещё у меня была надежда, что Газпромбанк выступит инвестором создания центра красоты и здоровья: у нас есть подготовленная площадка у кремля, на самом берегу Волги. Я убеждена в необходимости такого центра, ведь самое важное, что хочет каждый человек, – быть здоровым и красивым. Атмосфера малого города, Волга, хвойные леса, воздух способствуют реабилитации и укреплению здоровья. Пока мои предложения не нашли ответа у инвесторов. Но беседуя с вами, я ещё более утвердилась в том, что нам нужно энергичнее работать в этом направлении.

Скажите, а насколько хорошо окупается ваш оздоровительный центр? Процедуры дорогие?

Г. К.: – Он хорошо используется и окупается. Сауна стоит 19 евро. Но в этом центре можно провести весь день, и тогда бассейн со всеми горками будет стоить 7 евро по абонементу. Мы, к сожалению, не смогли пока привлечь больничные кассы (страховая медицина) к софинансированию входных билетов, но привлекли множество фирм, которые покупают для своих сотрудников абонементы.

Э. М.: – Как построена у вас налоговая система? Например, мы в Угличе в прошлом году собрали более

2 млрд. руб., но в местном бюджете осталось меньше 20 процентов, остальное ушло в региональный и федеральный бюджеты. Справедливости ради надо, правда, заметить, что потом в местный бюджет возвращается половина этих денег в виде субсидий и дотаций.

Какие налоги вы собираете в Идштайне, и что остаётся в местном бюджете?

Г. К.: – Здесь Россия взяла у Германии очень плохой пример, потому что именно так у нас всё и происходит, как вы рассказываете. В целом мы собираем 39 млн. евро в год. Из них 16 млн. евро уходит наверх, в управление нашего округа.

6 млн. евро – в правительство Земли Гессен. И 0,5 млн. евро – это обложение за то, что мы слишком «богаты». Таким образом, на наши задачи остаётся совсем немного. Нас наказывают за то, что мы успешны.

Э. М.: – Легче быть дотационными, и голова не будет болеть: всё дадут. А социальные пособия соответствуют прожиточному минимуму?

Г. К.: – Они намного меньше, чем нужно людям. Когда был открыт железный занавес между ФРГ и ГДР и все праздновали победу капитализма над социализмом, то капиталисты захотели зарабатывать ещё больше. Тогда никто не думал о социальных послед­ствиях. Они посмотрели на Польшу, Россию и сказали своим сотрудникам: там же люди вообще задаром работают, хотите сохранить работу, будьте готовы получать меньшее. Теперь эту разницу, что не доплачивают своим сотрудникам работодатели, пытается доплатить людям государство. Из-за этого государство беднеет, а предприниматели богатеют.

Э. М.: – Государство хочет уйти от потрясений, митингов, забастовок – от всего, что создаёт дополнительное социальное напряжение. Поэтому и вкладывает эти деньги. В России правительство тоже давало деньги банкам, чтобы они могли финансировать заводы. Одна и та же картина везде, ничего нового не придумано.

Интересно, а как администрация Идштайна взаимодей­ствует с промышленными предприятиями города? Может ли она вмешиваться в их дела?

Г. К.: – Вмешиваться нельзя – можно только применять дипломатию и развивать сотрудничество и кооперацию с ними.

Э. М.: – Как реально в вашем малом городе ощущается кризис и ощущается ли?

Г. К.: – Люди, у которых есть небольшие запасы денег, начали просто больше тратить. Те, у кого денег больше, – скупают недвижимость и золото.

В заключение Герхард Крум сказал:

– Я на многие вещи смотрю точно так же, как и вы, и желаю России развиваться в позитивном направлении, чтобы мы, ваши соседи, могли продолжать сотрудничество дальше. Я ни в коем случае не желаю, чтобы Россия ещё раз пережила эпоху Ельцина, я лично считаю её катастрофой для вашей страны. Гражданское общество должно учиться ответственности, терпению и уважению друг к другу.

Элеонора Шереметьева: – Эту ответственность, как оспу, надо прививать каждому человеку. Демократии надо учиться. Это процесс на многие десятилетия…