О чём тужат у подножия Туговой горы?

Коровники открывают навигацию

Неказистые, нахохлившиеся коршунами избёнки почти что в центре Ярославля, в Коровниках, пустились в весеннее плавание. Их обитатели, в большинстве своём пенсионеры, не особо рады журчанию ручьёв. Текут они в полном смысле слова не так, как в годы их молодости.

Коровники – уголок област­ного центра от Которосли до Мельничной – построены на болотине. Но веками люди отводили воду, и она привыкла бежать от подножия Туговой горы определённым маршрутом – по одним и тем же канавам, минуя дома и огороды.

Сейчас – не то, и повстречавшийся нам житель улицы Городищенской Павел Дмитриевич жалуется: пол-огорода нынче поднимать, наверное, не будет – подтопило. Вода стоит уже и в подполье. И снаружи видно: стены обмякают под ярким мартовским солнцем, стоя в талой воде. Болотина!

Эта проблема сейчас волнует многих обитателей домов в Коровниках. Люди называют причину: здесь, в зоне подтопления, вовсю начали строить огромные коттеджи. Их поднимают на фундамент, и талые воды с Туговой горы нашли себе другие русла – в огороды и под избы.

Машины проезжают по центральному «проспекту» Коровников, улице Златоустьинской, и обдают зазевавшихся прохожих фонтаном из луж – больно не ухожено это самое «золотое устье», сплошные колдобины, ямы. Местная жительница Алевтина Евфарицкая, которая родилась здесь и прожила более семидесяти лет, не припомнит ремонта дорог. А я так думаю даже с какой-то гордостью: ступаю-то по древней земле.

Здесь когда-то шагали русские воины, скакала татар­ская конница, осаждавшая Туговую гору. И землю эту ни разу не испортили асфальтом, всё как было несколько веков назад!

Этим ощущением, кстати, недавно поделился со мной и депутат муниципалитета от Фрунзенского района Миша Халтян:

– Коровники – это Ярославль тысячелетие назад. Нет канализации, не хватает колонок, нет дорог. Есть улицы, где весной и осенью без резиновых сапог не пройдёшь.

Заколдованный круг

Оказывается, есть инвесторы, которые желали бы по­строить здесь жильё и расселить избушки. Это предусмотрено и в генплане Ярославля. Но нет инфраструктуры – водопровода, канализации. Заколдованный круг. Нужна программа – нужны средства. Тысячелетие прошло мимо, но есть надежда на чемпионат мира по футболу в 2018 году. Может, тогда обочины дороги в Туношну благоустроят?

Между тем на Городищен­ской семь-восемь жильцов скооперировались и провели канализацию. Мы побывали в одном из частных домов, где таковая имеется. Трубу подвели к террасе, там выделили уголочек под уборную и поставили унитаз. Правда, система не работает, унитаз стоит без дела, накрытый попонкой, – трубы промёрзли. Изба-то большая, а места под уборную в ней не нашлось. Так и у многих – удобство разместили на террасах, а там слишком холодно.

В доме, кстати, есть водопровод. А куда отводят стоки? На этот вопрос люди отвечают:

– По-разному. Кто куда. Чаще всего в канаву – и на улицу. Бывает, сосед к соседу.

Коллектор канализационный, в принципе, здесь есть. Рядом с 16-й школой высятся две уже заселённые многоэтажки, строится третья. Чего бы к избам не подвести канализационные трубы?

Вопрос с канализацией печалит и старожила улицы Кост­ромской Виктора Михайловича Миллионова. А ещё он хочет, чтобы участковый был – как он выразился, для дисциплины в ночное время... С участ­ковым незнаком – не видел ни разу.

Алевтина Владимировна комментирует ситуацию:

– Участкового направили в Речной порт. Там были две женщины-участковых, и они разом ушли в декрет.

И замечает: на общественном совете при полиции Фрунзенского района успокоили: ситуация в Коровниках относительно спокойная.

А мы ещё кружили-кружили по улочкам и переулкам. Любовались редкими настоящими красавицами-избами – с резными наличниками в деревянных кружевах. Удивлялись чудовищным пристройкам, которые уродуют дома, построенные в традиционном русском архитектурном стиле, возмущались безвкусицей современных коттеджей.

А ещё считали мусорные контейнеры. Увидели лишь пару-тройку штук. Правда, бабушка, попавшаяся нам на улице Тропинской, пожаловалась: тамошние жильцы тем, кто из частного сектора, мусор в эти контейнеры складывать не разрешают.

То же и с водопроводом, то бишь с колонками. На все Коровники насчитали их четыре штуки. И те не расчищены, торчат из ледяных горок. Не промерзают ли колонки зимой? На Кирпичной увидели одну такую, заросшую льдом. На колонке – дощечка. Зачем она тут? Алевтина Владимировна продемонстрировала: берёшь и вставляешь дощечку над опущенным рычагом, чтобы его зафиксировать. Вода льётся, не переставая, целыми днями. И таким образом колонка не замерзает.

Учительский посёлок

Алевтина Владимировна выросла у Туговой горы. В четвертинке дома, а точнее – части крестьянской риги, которую вывезли из деревни, затопленной потом Рыбинским морем. У неё родители были учителя, она сама до сих пор в школе работает. В 50-е годы здесь возник учительский посёлок: педагогам, врачам, культработникам дали участки, наделили ссудой – стройте себе жильё! И её родители построили себе дом, где она выросла.

Так что район она знает, как свои пять пальцев. Вот дом, хозяйка которого, портниха, в 1949 году ей, девчонке, впервые сшила платьице из красного материала с тиснением. Красивое, рукава-фонарики. А вот дом, где хозяева пригласили на Новый год в гости к своему ребёнку окрестную дет­вору. Она в первый раз так весело вместе с остальными детьми встретила Новый год. Тоже один из послевоенных...

Куда ходят сейчас дети? И где развлекаются? Есть кружки, секции в школе. Ближайшие дома культуры – на Липовой горе и рядом с вокзалом Ярославль-Московский.

А старики? Каков у них досуг? Их собирают в школе, устраивают чаепития на праздники. Впрочем, старикам бы до почты или до поликлиники добраться. Газеты в дома доставляют комплектом – три раза в месяц. Говорят, трудно почтальонам, вот и не идут сюда работать. Тут дороги плохие, расстояния большие, а зарплата маленькая. Почтовое отделение здесь одно. И действительно, далековато. А ближайшее – в Речном порту. Или же главпочтамт.

Ещё более неприятная ситуация с медициной. Особенно со стоматологией. В своей поликлинике на улице Наумова стоматологов нет. Был на Большой Фёдоровской зубной кабинет на два кресла – сократили. Теперь нужно ехать на улицу Ушакова, в конец Суздалки. Вставать нужно пораньше, в пять утра, чтобы к семи оказаться не в хвосте очереди. Не успеешь, талончик не достанется, зря простоишь. Плохо зимой – два часа нужно стоять в очереди на морозе, пока не откроют.

Алевтина Владимировна удивляется:

– Мы же платим налоги, здесь живёт полторы тысячи избирателей. Откуда такое пренебрежение?

Призывной пункт

А вот мы вернулись на Златоустьинскую. У подъезда дома № 12, шестиэтажного, из красного кирпича, сидя на скамеечке, греется на солнышке хорошая знакомая нашего гида – Лидия Павловна. И мы присели – больно погода хороша.

Лидия Павловна – староста половины дома. Она рассказывает о житье-бытье старинного здания, бывшей мельницы. Ремонтов здесь помимо косметического в 80-е годы не бывало. Сети все гнилые – то одно прорвётся, то другое. Об этом напоминала и вонь, исходившая откуда-то из нутра дома. Подъезд имеет жуткий вид и не отапливается – сами жильцы всё растащили. В подъезде мы как раз нашли ответ на вопрос, где проводит свой досуг молодёжь, и остатки этого досуга – бутылки да окурки. Лидия Павловна с грустной покорностью судьбе признаётся:

– Ничего у нас нет. Ни аптеки, ни газетных киосков, ни магазина. За хлебом ходим на остановку.

Этот дом № 12 был какой-то доминантой, точкой, вокруг которой мы кружили. Оштукатуренный первый этаж, разбитые окна, погнутые прутья решётки – это бывший военкомат. Самые ранние детские воспоминания Алевтины Владимировны связаны с этим зданием: война, много людей – плачут, обнимаются, прощаются перед отъездом на фронт. Это одно из самых светлых воспоминаний, связанных с родным местом, малой родиной. Сейчас лишь какой-то боязливый пёс ютится у двери с надписью «Призывной пункт».