Специалист по решению трудных вопросов

Впрочем, о работе – не значит скучно. Всё, что у него происходило по этой части, всегда оказывалось абсолютно незаурядным.

Первая запись в трудовой книжке сделана – никогда не догадаетесь где – в Министерстве торговли. Ни больше ни меньше. Он родился в Карелии, окончил там строительный техникум и по распределению попал в Министерство торговли существовавшей тогда Карело-Финской советской социалистической республики на должность инженера-строителя. Получил там, по его словам, хороший навык делопроизводства, но выдержал меньше года: благоговейная тишина министерского кабинета оказалась не по характеру.

В поисках романтики реального дела завербовался по комсомольской путёвке на Север – линейным мастером строительно-монтажного поезда. Работа была самостоятельная – сам людей нанимал, сам рассчитывал – но и очень нелёгкая. Почти никакой механизации тогда, в 1950-е годы, не существовало. Вместо подъёмных кранов – шахтные подъёмники. Строители бегали по лесам с носилками, тачками, а главным «вооружением» считался хорошо заточенный каждым личный шанцевый инструмент, попросту говоря, лопата.

Участку молодого мастера Лызлова достались объекты в растущем тогда северном городе Кондопоге – жилой дом и дет­ский сад. Сами жили по-походному, в землянках и теплушках. Выстроенные на совесть, в три наката землянки считались привилегированным жильём, большинство строителей и рабочих размещались в теплушках, и Герман с ними. Холод зимой собачий, чтобы достичь приемлемой температуры, печку в теплушке надо было топить круглые сутки. Ни он, ни его соседи этого, конечно, не делали, предпочитая просыпаться в сыром, покрытом изнутри инеем помещении. В результате тяжёлое заболевание ног, операция, санаторий и строгое запрещение врачей когда-либо работать на стройке.

Но не в строительстве, без чего Лызлов уже не представлял свою жизнь. Так он попал в проектно-изыскательскую группу, окончил строительный факультет Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта и начал с проектирования небольших вокзалов, складов мазута, насосных станций. Паровозы тогда переводили с угля на мазут, соответственно, обустраивалось паровозное хозяйство.

Бесконечные преобразования, происходившие в стране и в отрасли, постепенно превратили Лызлова в проектировщика базы создающейся тогда стройиндустрии. Он осваивал проектирование производственных зданий из сборных конструкций и такого же жилья для железной дороги, а потом и других ведомств. Приглашение в трест «Оргтехстрой» позволило сделать ещё один шаг в повышении собственной квалификации и развитии стройиндустрии Карелии. Ему было поручено возглавить отдел, где были собраны все участники строительства: архитекторы, технологи, конструкторы, тепловики, специалисты по водопроводу и канализации. Комплексная организация процесса открыла возможность изучать всю цепочку проектного дела до тонкостей и во взаимосвязи и в конечном счёте поставить её на службу делу.

Гладкое течение карьеры прервали семейные проблемы. К тому времени Герман Алексеевич уже был женат, ребёнок родился слабослышащим, дочку устроили в специализированный детский сад в Ленинграде. Когда она подросла, предложили школу в Калужской области. В семье решили, что так не годится, и перебрались в Свердловск, где нашлись и специализированная школа, и работа Лызлову. Родилась вторая девочка, тоже слабослышащая. Герман Алексеевич работал теперь в «Уралпромстройниипроекте». Главным инженером института был Лобов, будущий соратник Ельцина.

Это была тогда одна из самых мощных проектных организаций Урала, которая имела дело с ведущими промышленными предприятиями региона. Лызлов был назначен главным инженером проекта, а вскоре стал и начальником отдела, в ведении которого находились Нижнеисетский металлургический завод и другие крупнейшие уральские предприятия. Кроме того, теперь он проектировал уже объекты промышленного и гражданского строительства не только на обширной территории страны, но и за рубежом: в Египте

(г. Хелуан), Иране (г. Исфаган), Пакистане (г. Карачи).

– Наш уровень металлургии считался тогда одним из самых высоких в мире, – вспоминает он сегодня. – Кроме того, мы поставляли оборудование за рубеж с кредитом на 25 лет, а иностранные компании всего на 5 лет. Контракты были взаимовыгодными: оборудование за границу шло наше, отечественное – условие для экономики нашей страны чрезвычайно выгодное. Это ведь миллиарды долларов! И для зарубежных партнёров выгодные тоже. Представьте себе город Карачи, там нет своей руды, её возят из Австралии. А тут открываются такие возможности. Когда разразилась короткая война между Пакистаном и Индией, Советский Союз встал на сторону Индии, но экономические отношения с Пакистаном так просто не оборвёшь. Индийские корабли обстреливали пакистанские суда с советским оборудованием. Что делать? В Москве решили передвинуть наш проект в глубь страны. Правительство дало на перепроектирование всего один месяц. Спрос был жёсткий, сроки строжайшие. Курировал работу Совет Министров СССР во главе с Косыгиным, нас регулярно вызывали в столицу отчитываться. При всём при том на чертежах стояла только одна моя подпись. Ни директора института, ни заказчика – только моя, как непосредственного разработчика – так принято за границей. Случись что, я отвечал бы своей головой. К счастью, всё обошлось благополучно.

На Урале Лызлов проработал пять лет, после чего неожиданно получил приглашение в Кишинёв. В республиках стали в то время создавать свои проектные институты, частично отпочковываясь от Госстроя. Школа для больных детей там была, и Лызлов согласился: Молдавия всё-таки теплее.

Кишинёвцы встретили гостеприимно: специалистам с Урала, из Сибири, с Севера уже через три месяца выделили квартиры. Сфера деятельности у Германа Алексеевича оказалась ещё более широкой, чем до сих пор. Наряду с проектированием объектов промышленности Молдавия глубоко интересовалась новыми аспектами гражданского строительства, в частности повышением его сейсмостойкости. Лызлов был включён в государственную комиссию по сейсмостойкости. Дело было поставлено солидно. Для знаком­ства с опытом проектирования и строительства в сейсмоопасных районах группа советских инженеров, и он в том числе, была командирована в Македонию. Все проектировщики в Кишинёве, независимо от специализации, стали сдавать экзамены по этой тематике, возможность таких природных катаклизмов стала учитываться во всех проектах. В том, что принятые меры были не напрасными, пришлось убедиться в памятном 1976 году: землетрясение в Кишинёве в восемь баллов обошлось без серьёзных последствий.

– Это случилось в десять часов вечера. Всё вокруг закачалось, мебель в нашей квартире поползла от одной стены к другой. Люди стали выбегать на улицу, собираться там группами, не зная, что делать дальше. А я обошёл наш дом, посмотрел и сказал: «Пошли спать». В основном треснули перегородки в каких-то общественных зданиях, хорошо перенесли всё это промышленные объекты. Жертв, насколько мне известно, не было – за исключением одного или двух человек, которые, испугавшись, выпрыгнули из окон.

Несоизмеримо более страшными оказались последствия землетрясения 1988 года в армянском городе Ленинакане. Лызлов был в числе тех, кто поднимал его из руин, о чём свидетельствует медаль «За восстановление Ленинакана».

А в Ярославль он попал после того, как девочки окончили 8 классов и нужно было искать специализированную 11-летку. Она нашлась в Ярославле. Лызлов стал заместителем, а вскоре и главным инженером хорошо известного у нас института «Промстройпроект» и проработал в этом качестве много лет.

В сложные 1990-е годы, когда всё смешалось в окружающей жизни, опять начал едва ли не с нуля. В 1992 году создал свою фирму, стал директором ООО «Инпроект» и до сих пор им остаётся. Работы у этой фирмы всегда много, за всё время зарплату не задержали ни разу, утверждают сотрудники, а объекты «Инпроекта» в Ярославле и области на виду у всех. Аэропорт «Туношна», культурно-выставочный и городской центры «Старый город», расширение производ­ства фирмы «Атрус», рекон­струкция клинической больницы № 1, жилые дома и спортивные комплексы для Ростова, Переславля, Углича, Рыбинска, Данилова.

В самое последнее время по документации, разработанной «Инпроектом», построены торгово-развлекательные центры «Альтаир» и «Вернисаж», реконструированы старинные здания под торговый центр и гостиницу на Богоявленской площади – всего не перечислишь.

«Очень грамотный и талантливый инженер. Спокойный, взвешенный в оценках», – отзываются о нём коллеги. «Специалист по решению самых трудных вопросов», «Если Лызлов сделал – это гарантия качества. Одно слово – профессионал», «Не забудьте, у него звание – Почётный строитель России», – добавляют другие.

С юбилеем, Герман Алексеевич, – от всех, кто с вами работал и работает. Доброго здоровья и дальнейших успехов.