Александр Разживин: «Я предполагал, что ГКЧП проиграет».

- Борис Николаевич Ельцин в своей книге «Записки президента» указывает, что организаторы ГКЧП готовились к перевороту заранее, и это можно было заметить. В частности, в начале августа председатель КГБ В. А. Крючков дал указание аналитикам КГБ просчитать последствия введения в стране чрезвычайного положения. Между тем вы, Александр Семёнович, в своих воспоминаниях утверждаете, что ГКЧП застало вас врасплох. Неужели на местах даже не догадывались о планах наверху?
-Нет... Мы знали: наверху идёт перетягивание каната. Меня это сильно беспокоило. Я старый заяц, служу с 1952 года. Знаю, какая была драка, когда погиб Сталин, какие были коллизии, когда махнули Хрущёва. И тогда в 91-м, было ясно, что Горбачёв не усидит. Он проводил мероприятия, которые народ не одобрял: заигрывал с Германией, поддакивал американцам. Советские люди всегда относились к ним отрицательно. Может, это неправильная позиция, но так нас воспитали... Что касается органов госбезопасности, мы с 89-го года по существу остались без особого внимания. Контакты периферии с центром, и Ярославской области тоже, стали замирать. Я знал: раз такое затишье - жди грома. Но накануне ГКЧП мы всё же совершенно не представляли, что будет.
-Вспомните, пожалуйста, события 19 августа.
-Я был на даче (в селе Устье — Е. С.). В шесть утра звонит дежурный по управлению с сообщением, что в стране что-то творится. Он уже звонил в Москву дежурному комитета и ему сказали: «Сидите спокойно. Когда потребуется, вам сообщат». Я знал: раз такой ответ, значит что-то есть. Сел в машину, приехал, позвонил в Москву своему другу, руководителю группы советников Крючкова Андрею Сидоренко: "Андрюша, в чём дело?" "Саша, я с пяти часов здесь сижу, ни к кому не могу попасть. Зампреды не принимают, Крючкова здесь нет." Я ему пригрозил: "Если ты мне соврал и я попаду впросак, никогда тебе не прощу". Девять часов. Сижу в кабинете в растерянности. Кругом все затаились. Иностранные радиостанции тоже молчат. Я позвонил в Томск, где раньше работал. Там уже был полдень. Спрашиваю начальника управления Кима Васильевича: "Ким, как у тебя?" Он мне отвечает:
"Сижу, как дурак, и ничего не могу понять." "Ты в обком ходил?" "Зачем? Он давно опечатан." "Кем опечатан?" "Милицией." Ещё до 19 августа КПСС-то ликвидировали. В Ярославле обком опечатали уже во время ГКЧП 19 августа или чуть позже. Не помню точно. Во главе области, то есть секретарём обкома, был тогда Калинин — бывший секретарь парткома Рыбинского моторного завода. Во время ГКЧП он на работу не вышел.
После звонка в Томск я подумал, что не один я ничего не знаю. Наверно, везде так. В половине десятого дежурный сообщил: «К вам на приём корреспондент» (речь идёт о корреспонденте областного радио, впоследствии замгубернатора Ярославской области Ирине Скороходовой — Е. С.) Я не хотел принимать, а потом подумал: может, она знает что-нибудь по линии радио. Ничего! Но она передала по радио, что у нас в области всё нормально.
-Александр Семёнович, в воспоминаниях вы говорите, что до обеда 19 августа была тишина, а потом «пошло-поехало». Что стоит за этими словами? Были ли в области созданы мини-ГКЧП? Кстати в книге Б.Н. Ельцина утверждается, что на местах по звонку из Москвы они были созданы. Это, по его мнению, было сильной стороной путча, так как старая система жёсткого вертикального подчинения не подвела и на этот раз.
-После обеда пришла шифровка — указание Крючкова. Но он не требовал создать мини-ГКЧП на местах. В шифровке было сказано: в связи с ГКЧП в Москве на месте усилить оперативную деятельность, не допустить эксцессов, то есть руководствоваться приказами и положениями об органах госбезопасности. Но я умею читать между строк: в Москве что-то творится, а нам придётся отвечать! Сразу позвонил председателю облисполкома Владимиру Андреевичу Ковалёву. У него тоже не было никаких указаний из центра. Поехал к нему и объяснил: "Если мы сейчас будем каждый сам по себе, кто-нибудь обязательно станет «козлом отпущения». Ты являешься председателем комиссии суженного заседания — СЗ. (собиралась в случае чрезвычайных происшествий.) Сейчас она легитимна. Собирай членов комиссии и будем смотреть на ситуацию." И Ковалёв за эту мысль ухватился...
-Было страшно?
-Страшно... Ещё как страшно... Если просто так выгонят — хорошо. А если в тюрьму посадят? Были такие моменты... Мне докладывают: «Александр Семёнович, через Ярославль едет отряд милиции из Вологды для охраны в Москву». Кто этот отряд вызывал: Ельцин или ГКЧП? Пропускать или останавливать? Я даже ухом не повёл — пусть едут! Куда они приехали? Не знаю! Кстати, Вологодского начальника управления КГБ после путча сразу освободили от должности. Стали тогда разбираться и выяснили, что он не знал обстановку в области, не занимался делом, а попытался уклониться от должностных обязанностей: задним числом от 20 августа подписал рапорт и ушёл в отпуск.
Хорошо хоть наши в Москву не поехали (милиция — Е.С.). С начальником УВД Тороповым у меня были хорошие отношения. Я его просил во время ГКЧП не выставлять на улицах милицейских нарядов и не показывать силу. Он понял и не выставил. Но объявил тревожный сбор и сутки-двое держал своих людей в закрытом дворе УВД. Это его дело. Он никому не показывал. А быть начеку, может, и хорошо было. Хотя это не потребовалось.
-Что происходило дальше с комиссией суженного заседания?
-Стали собираться на СЗ по два раза в день. Я предложил не протоколировать кто что здесь говорит: можем ошибиться в словах, а потом это будет документ. Мы даже некоторых ретивых приостановили. Например, командира Ярославского гарнизона. Он и его заместитель являлись на заседания в полевой форме, с оружием и докладывали, что части корпуса там-то и там-то приведены в повышенную боевую готовность. Мы их одёрнули: «Вы у себя делайте, а здесь говорите только - есть опасность или нет. Мы не будем отвечать за то, что вы нам тут докладывали о боевой готовности».
Надо сказать, это было правильное решение. Когда ГКЧП свернули шею и началось расследование, никто из областных руководителей не пострадал.
-Расскажите, пожалуйста, подробнее про расследование.
-Когда выступил ГКЧП, в области власти по существу не было. Ковалёв хоть и был председателем облисполкома, но без реальной власти. Всю власть в области тогда забрал Варухин (впоследствии представитель президента Б.Н.Ельцина в Ярославской области). До ГКЧП он был завкафедрой марксизма-ленинизма в Рыбинском авиационном институте. Сразу после путча Варухин по собственному почину съездил в Москву и привёз указание администрации Ельцина: прокуратуре провести расследование деятельности руководства УКГБ в дни ГКЧП. Прокурор области Олег Анатольевич Фисун возбудил уголовное дело и меня первого вызвал на допрос. «Око государево» Варухин, видимо, усомнился, что прокурорское расследование вскроет факты поддержки ГКЧП, и создал общественную комиссию во главе со своим помощником В.М. Борисовым. В комиссию вошли активисты Народного фронта А.И. Бещева, А.И. Цветков, С.А. Буров. Члены комиссии потребовали ознакомить их с шифродокументами центра, касающимися деятельности ГКЧП, и с проектной документацией по новому зданию управления. Они подозревали, что в здании предусмотрены условия на случай массовых репрессий. В допуске к шифродокументам им было отказано. С проектной документацией их ознакомили. А в передаче нового здания управления областному суду, университету им. Демидова или другому учреждению отказано.
Я видел: со всех сторон на органы госбезопасности оказывают давление. Тогда 26 августа собрал вашу братию — корреспондентов на пресс-конференцию. После этой встречи про нас не было ни одной критической публикации в прессе: корреспонденты были удовлетворены тем, что мы сказали.
Следствие прокуратуры было закончено 11 ноября 1991 года. После этого я написал рапорт об увольнении и ушёл в отпуск в надежде, что когда выйду, мою отставку примут. Но уволили меня почти год спустя после ГКЧП — 8 августа 1992 года.
-Как сформулировали причины вашей отставки.
-Ко мне не было никаких претензий ни со стороны комитета, ни со стороны местной власти. Это были идейные соображения. Считал, что уже работать по-прежнему не смогу. Я присягу давал одной стране — СССР. Прослужил ей 40 лет. А сейчас другая.
-Для вас государство - СССР - и Родина - одно и то же?
-Нет. Родина всегда остаётся Родиной. Отчизной.
-Вы сожалеете о развале СССР?
-Не то слово... Я не сожалею, я горько страдаю. Такое государство, которое по крохам собирали цари, великие князья, а потом весь народ защищал в Великую Отечественную! А тут в одночасье развалили! Да ещё разворовали! Разворовали настолько, что сейчас остались крохи, которые не знают как удержать. Меня беспокоит завтрашний день. За эти 20 лет в России не построено ни одного нового порядочного завода, не начато ни одной серьёзной стройки. Качаем нефть, качаем... А это значит - разложение народа, бесконтрольное хищение богатств из недр. Это ведёт к тому, что у нас в России самый большой разрыв между высокооплачиваемыми и нищими. Если разрыв будет увеличиваться дальше, неминуемо придём к гибели, как это произошло накануне революции 17-го года. Не усидеть никому, какой бы умный ни был.
-Егор Гайдар, анализируя причины развала СССР в книге «Гибель империи», высказывает мысль, что мир закономерно движется к распаду традиционных империй. Примерами тому служат Османская, Австро-Венгерская, Британская империи. СССР — последняя из таких распавшихся в ХХ веке империй. С этой позиции, а её придерживаются многие учёные, гибель СССР была неизбежна. К тому же к 91-м году страна была экономическим банкротом. Что вы на это скажете?
-С учёными я спорить не буду. Я, скорее, присоединюсь к этой позиции. Но Британская империя развалилась цивилизованно. Её не разворовали, она не ослабла. Осталось британское содружество наций, и сейчас они друг к другу ездят в гости. Так что гибель империй происходит. Другое дело, как это происходит. В угоду кому, в чьих интересах.
-Реставрация СССР возможна?
-Нет. Два раза в одну и ту же реку не заходят. Но какая-то конформация России с бывшими республиками может быть. Повторю, мне ближе британский путь развития: содружество и улучшение взаимоотношений с соседями. Нужно помогать друг другу, внимательно относиться.
-Александр Семёнович, давайте вернёмся к событиям 20-летней давности. В воспоминаниях вы пишете: во время путча обстановка в области была спокойная, и даже Народный фронт не планировал никаких выступлений. Расскажите, пожалуйста, про Народный фронт — единственную более-менее организованную оппозицию области.
-Первый в СССР народный фронт возник в Ярославле. Первый митинг Ярославского Народного фронта (ЯНФ) состоялся 8 июня 1988 года у памятника Некрасову. За основу своих требований они взяли письмо библиотекаря детской библиотеки А. Малыгиной, опубликованное в газете «Правда». Надо сказать, требования правильные: пора ярославскому обкому КПСС перестать докладывать наверх о мнимых успехах, а заняться благоустройством города и улучшением материальных условий жизни народа. То есть «не долой советскую власть», а «дай хлеба».
-В своей книге вы утверждаете, что сохранялась опасность перерастания действий Народного фронта в непредсказуемые, массовые, уголовно наказуемые. Каким образом КГБ не допустило эксцессов?
-Очень просто. Скрывать не буду, у органов была возможность профилактической работы с людьми. С некоторыми я лично сам разговаривал. Говорил: «Вы, как организаторы митингов, находитесь в тяжёлом положении. У нас найдутся экстремистские элементы, которые могут использовать ваши благие намерения. А если произойдёт какой-нибудь эксцесс, отвечать будете вы. Поэтому ваша задача - вести митинг так, чтобы не провоцировать, а наоборот, сдерживать страсти». Вы думаете, почему они все митинги, кроме первого, проводили на стадионе «Шинник»?
-Теряюсь с ответом...
-Нужно было убрать Народный фронт в такое место, где бы они говорили, что хотели, но это бы не вылилось в погром обкома партии и рядом стоящих зданий, как сейчас происходит в Лондоне. Потому мы посоветовали увести все собрания на «Шинник». Там и народ мог сесть, и из обкома партии прийти поговорить.
-А были ли экстремистские элементы?
-Был в то время один гражданин, находящийся под следствием по уголовному делу в связи с хищением в особо крупных размерах. Он видел, что ему придётся сидеть и, видимо, долго. А если его на митинге прихватят, то он уже пойдёт как политический: и хищение может с рук сойти, и здесь ничего не будет. Он рвался на трибуну. Один раз всё же выступил, и довольно паршиво. Пришлось организаторам его с трибуны согнать. Потом уже наши сотрудники его вызвали и сказали: «Ты на подписке о невыезде. Если приблизишься к стадиону во время митинга, у нас будет санкция прокуратуры на твой арест».
-Он призывал к погромам? Убийствам?
-У него были выступления не то чтобы экстремистского характера, а призыв к действию. Он говорил примерно такие слова: «Что мы здесь болтаем, нам надо действовать», «Почему никого нет из обкома партии, надо требовать».
-Если бы действия Народного фронта перешли определённую черту и стали бы опасны для государства, КГБ стало бы подавлять людей силой?
-Нет. В тех условиях это было очень опасно. Если бы мы кого-нибудь арестовали, мы бы спровоцировали возмущения широких масс.
-Я имею в виду массовые беспорядки, в том числе во время путча.
- Это уже совсем другой вопрос. Безусловно. Наша задача — пресечь любые действия, которые наносили ущерб государству.
- Вы отрицательно относились к Ярославскому народному фронту? Ведь по вашим высказываниям, СССР покатился к развалу не в 91-м году с ГКЧП, а в 88-м с появлением общественных движений, подобных Народному фронту.
- Неправильно сказали. Если подобное движение исходит снизу от народа и требования у него пусть и политические, но в рамках закона и не наносят ущерб государству, я считаю его положительным. Я сожалею, что тогда ЦК и правительство не задумалось об этом движении и не знало, как его приспособить. Ведь сейчас Путин внимательно изучил, какой поддержкой пользовался тот Народный фронт, и организовал новый Объединенный народный фронт. Хотя это инициатива сверху, придуманная для выборов.
- Вице-президент СССР, а затем председатель ГКЧП Геннадий Янаев перед смертью написал о тех событиях книгу «Последний бой за СССР». Из названия следует: путчисты хотели сохранить СССР. Могли они победить?
- ГКЧП — пшик, ерунда. Это подковёрная борьба за власть. Если бы ГКЧПисты ответственно подошли к делу, они бы пришли к такому выводу: раз народ не поддерживает, раз они келейно начали сверху, значит, ничего не получится. Я, как участник этих событий в Ярославле, заранее мог сказать, что ГКЧП проиграет и что Ельцин воспользуется этой ситуацией.