Друг мой Володька

Удивительно, но есть такие люди, которые, может быть, и задумываются над этим, но не подозревают, что для этого им не нужно делать ничего. Вообще ничего специально делать не нужно. Им достаточно жить просто так, то есть по утрам вставать, умываться, завтракать, ходить на работу, работать, общаться с коллегами и начальством, в обеденный перерыв забивать козла с мужиками, а вечером, придя домой, поужинать и развалиться на диване да щёлкать почём зря «лентяйкой», переключая внимание с экрана телевизора на монитор компьютера... Делать то, что делают большинство одиноких мужчин, может быть, за редким исключением. Вот это жизнь!

Я знаю одного такого парня, как раз сегодня ему 50. Ну, это, правда, официальная цифра, на самом деле нам с ним, как и в далёкие семидесятые, не более чем по семнадцать... Так что это за человек? Что он такого сделал, чтобы к нему тянулись окружающие? За что его так уважают и ценят сослуживцы и липнут к нему как фрагменты металлической стружки?

Представьте, это обыкновенный работяга. Каждое утро он пробирается по холодку сквозь дворы хрущёвских построек на служебный автобус и едет на работу. Зовут его Володька Смирнов (по паспорту – Владимир Александрович). Вообще он порядочный увалень, и если в автобусе вдруг не встречает друзей, то молча сидит, неподвижно глядя сквозь стёкла, и, находясь под впечатлением недавно пережитых сновидений, думает о жизни.

А сновидения у нас примерно одинаковые. Дело в том, что ежегодно летом мы с Володькой садимся в машину времени (сейчас она стоит у меня в гараже) и отправляемся на нашу историческую родину, на берега прекрасной реки Костромы, куда каждый год, как только проснётся природа, нас непреодолимо влекут какие-то неведомые силы. Там прошло наше детство, детство наших родителей и уже взрослых детей, там отсутствует время, там нет никакой людской суеты, а есть только величие прекрасной природы и жизни, величие вечности. Вдыхая ночной туман, созерцая тёмные воды таинственной реки и далёкие звёзды, мы сидим у костра и рассуждаем о жизни, которая, не смотря ни на что, несомненно, прекрасна. И нет более желанного для нас с Володькой места и времени, чем территория нашей юности, на которую мы возвращаемся летом и волнующая атмосфера которой не оставляет нас в наших грёзах долгими зимними ночами. Но вот уже и лето. Дождёмся сезона метеоритных дождей – и в дорогу... А пока Володька по утрам спешит на работу, на завод, где он работает.

Приходит он в цех и тотчас скрывается за дверью с загадочной надписью «ТОКАРЬ-МОЛНИЯ». Что за странная надпись? Может быть, у станка неисправна электропроводка и, заряжаясь от него статическим электричеством, Володька бьёт током товарищей через рукопожатия?.. То, что Володя стал токарем, – воля судьбы. Просто он в детстве жил неподалёку от завода, где работали его отец и мать. И куда идти юноше после школы? Ведь скоро армия... Вот он устроился на завод. Устроился учеником токаря, а с практикой пришёл опыт, с опытом – квалификация. Так и работает он по этой специальности до сих пор. В смутные времена, когда завод испытывал известные трудности, он раза два менял резец на киянку или штамповочный пресс, но всегда это была работа с железяками, к которым Володька неравнодушен, как кот к валерьянке.

Коль скоро мы друзья, мне приходилось наблюдать в жизни, как он работает. Причём не всегда это была работа с металлом. Но меня всегда приятно удивляло то, с каким вниманием и ответственностью он подходил к выполнению поставленной задачи – будь то монтаж и установка ограды на могиле моей бабушки или заготовка дров для костра. Не раз на рыбалке мне приходилось наблюдать, как он, стиснув зубы, видя, что я не справляюсь с обязанностями завхоза, бросал удочку (!) и шёл помогать мне устанавливать палатку или рубить толстые стволы поваленных ветром деревьев...

Ну, есть такие люди, которые к выполняемой работе не могут относиться иначе, кроме как чувствуя ответственность за качество конечного результата, даже когда это всего лишь разведение костра на отдыхе, а уж тем более – выполнение важной производственной задачи. А если, друзья мои, к ответственности на рабочем месте добавить профессиональную гордость и творческую фантазию, которых у Володьки в избытке?.. Кстати, о творческой фантазии. Мы оба музыканты-любители, и, пожалуй, в детстве это нас объединило. Вся наша юность прошла в атмосфере домашнего музицирования, выступлений на школьной сцене и танцплощадках. Там Володька был, конечно, герой, а для меня тогда было загадкой: почему это девушки игнорируют меня, стройного красавца, спортсмена, а всё больше как-то тянутся к этому увальню?

Если кто-то когда-нибудь видел гитару в руках у Володьки – обязательно отметит, что она выглядит как игрушка на фоне его крупного силуэта. Из этого инструмента он нехотя может извлечь всё, что угодно, какие угодно звуки и мелодии. Он смотрит на неё, как на заготовку детали, в которой скрыта необыкновенная красота. Её надо только уметь извлечь, сделать доступной окружающим, а необъяснимая красота музыки, как и красота безукоризненно выточенной детали, – это красота движений человеческой души, светлого разума и доброго сердца.

Наверное, так же смотрел небезызвестный скульптор на кусок скалы, из которого, убрав всё лишнее, высек фигуру женщины, которую полюбил, с той только разницей, что Пигмалион создал Галатею столь прекрасной неожиданно для себя, а настоящий мастер-профессионал просто не может приступить к работе, не будучи уверенным в том, что она понравится ему самому и окружающим, и уж, конечно, будет до микрона соответствовать чертежу.

Наверное, это и есть ответ на вопрос, думает ли какой-то токарь, вытачивающий втулку шкива подъёмного механизма крана-балки, перемещающего арматурные прутья в сборочный цех, где производят готовые железобетонные блоки, из которых монтируют здания, о людях, которые живут и работают в доме, который построил Джек? Может быть, иногда и думает. Но, мне кажется, это вовсе не обязательно. Для того чтобы здание стояло надёжно, а в помещениях было тепло и уютно, чтобы внутри стен этого здания царили положительная энергетика, атмосфера доброты и взаимопонимания, чтобы все живущие в этом здании спешили с работы домой, а работающие в нём по утрам спешили на работу, достаточно, чтобы каждый из работников, принимающий участие (прямое или косвенное) в строительстве этого здания, соответствовал занимаемой должности, добросовестно работал и просто был порядочным человеком – вроде того самого токаря-музыканта, что не расстаётся со штангенциркулем и днями напролёт, мурлыча себе под нос песни из репертуара ВИА «Песняры», пропадает за дверью с таинственной надписью «ТОКАРЬ-МОЛНИЯ».

Так в чём же всё-таки дело? Почему «молния»? Да всё очень просто! Каждый в цехе – от подсобника-стажёра до начальника – знает: если Вовке поступил заказ – он будет тотчас (молниеносно) выполнен. Словно молнией поражает Володька заказчика быстротой и качеством работы. Да его и самого-то однажды как молнией по башке ударило, когда он прочитал приказ о повышении ему зарплаты с необычным обоснованием: «за мастерство». О, думаю, в тот день Володька молниеносно принял решение угостить коллег после работы. Отсюда и название кабинета.

Теперь о рыбалке. Я давно хочу пригласить прокатиться в нашей машине времени И. С. Тургенева и предложить ему написать что-нибудь о Володьке. Думаю, он начал бы так: «Володя – рыбак, а следовательно, хороший человек». И он бы не ошибся. Конечно, Володька заядлый рыболов, и рыба это понимает – к хорошим людям она идёт сама. Сколько раз бывало так, что я сижу замёрзший у лунки, а Володька сидит рядом. Я, неопытный, смотрю на него, повторяю все его движения, снасти и наживка одинаковые, я окоченел, а он, разгорячённый азартом, таскает одну за другой. Видимо, рыба тоже чувствует энергетику этого человека, а я, очевидно, где-то нагрешил. Но стоит Володе подойти к моей лунке, взять мою удочку в свои руки, как тут же сторожок начинает неистово трепыхаться. Володька отошёл – клёв прекратился. Воистину, какая-то чудодейственная энергия в этом человеке, что не только люди, но и представители ихтиофауны испытывают на себе её влияние. Ну, конечно, большую часть улова из сочув­ствия он отдаёт мне, горе-рыболову, – я не гордый, не отказываюсь.

Как и у большинства рыбаков, у Володьки всегда есть желание разнообразить географию своих рыболовных вояжей, но, увы, у него нет личного транспорта. Проблема? Ничего подобного, проблемы в этой ситуации у его друзей – рыбаков-автолюбителей, они не могут поделить Володьку между собой. Дело в том, что вся компания в салоне автомобиля, где сидит Володька, заряжается энергией добродушия и весёлости этого главного её пассажира. Удивительно, но определённую долю получает даже силовой агрегат, и, почувствовав это, железный конь веселей мчится навстречу рыбацким радостям.

Впрочем, иногда начинаются проблемы и у нашего героя. Чаще всего это происходит в самый разгар клёва. Начинает вдруг непрерывно звонить телефон. Сначала Володька терпит. Потом смотрит на аппарат. Конечно! В выходной день он опять понадобился на работе! Стоп, господа, кажется, вначале я употребил словосочетание «обыкновенный работяга»? Как видим, это определение требует уточнений. К великому сожалению, «обыкновенным» его можно назвать разве что с большой натяжкой. Увы, таких работников не так уж много. Работников, которые востребованы всегда (даже в выходные) и на любом предприятии – людей, сочетающих в себе мастерство и творческую фантазию, весёлость и добродушие, ответственность за выполняемую работу и обыкновенную человеческую порядочность.

С днём рождения, Володька!