Чем дальше на север, тем сильнее меняется пейзаж за окном. Отшумели густые вологодские леса, исчезли лесополосы, окружающие Котлас и Сосногорск. Мы всё ближе к цели нашего путешествия. Мимо вагона проплывают редкие берёзки и ёлочки на таких тонких стволах, как будто это не деревья, а какие-то травянистые растения. Ёлочки кажутся театрально-бутафорскими, с ровными короткими веточками-треугольничками.
По мере продвижения на север деревья резко уменьшаются в росте. На третий день нашего путешествия мы увидели горы. Все прильнули к окнам, по вагону раздавались щелчки фотоаппаратов. Вдоль путей протянулись реки, озёра, огибающие скалы и холмы. Русский север – это край рек и озёр. Как повествует статистика, в Ямало-Ненецком автономном округе, куда мы держим путь, насчитывается 300 тысяч озёр и
40 тысяч рек.
Станция Чум
Вот уж действительно край земли, куда цивилизация пока не успела добраться! Здесь не только ездят на оленях, но и железная дорога функционирует дедовским способом. Первая остановка на станции с говорящим названием Чум. Станция, как нам сказали, получила своё название от чума оленеводов, который стоял неподалёку от этих мест на протяжении многих лет. Нас встретила здесь дежурная по станции Римма Радо.
Она рассказала, что дальше многоколейная дорога заканчивается. От Чума идут только два пути: один, автоматизированный, – на Воркуту, другой – до города Лабытнанги – до сих пор управляется при помощи «жезловой системы».
Изобретена она была ещё в позапрошлом веке где-то в Швейцарии и до сих пор практикуется на самых отдалённых участках российских железных дорог.
Римма провела нас в здание станции, где мы увидели загадочные жезлы, хранящиеся в большом железном ящике с надписью «СССР» и огромной красной звездой.
Достать жезл из ящика дежурная не может, пока не получит разрешения с другой станции на пропуск поезда. Выдав разрешение, дежурная предыдущей станции подаёт ток, интенсивно вращая металлическую ручку. Со стороны это выглядит примерно так, как в довоенных фильмах, где такой ручкой заводили большегрузные машины. Полученный жезл дежурная должна отдать машинисту подъехавшего поезда. Это является пропуском по пути.
Миновав «жезловую зону», машинист на полном ходу выбрасывает жезл в окно, а дежурная должна его поймать и пристроить обратно в ящик. Как рассказала Римма, зимой бывает, что жезлы улетают в снег, их уносит ветром, в пургу их можно просто не увидеть в густом снегу. Потому и выдают жезлы с запасом – на каждой станции их 42. Посчитав жезлы, можно определить, свободен путь или занят: если жезлов нечётное количество, значит, по пути идёт поезд, если чётное, значит, путь свободен.
Как раз в это время к станции приближался поезд, и мы смогли запечатлеть момент бросания жезла, который наша дежурная ловко подхватила на лету и победно подняла над головой. Пока все по очереди фотографировались с жезлом, я решила пообщаться с обходчиками, которые тут и там сновали по путям с тележками, заставленными какой-то причудливой аппаратурой.
Один из них, молодой парень, оказался довольно словоохотливым. Павел Зеленцов работает оператором дефектоскопии: проверяет прямолинейность рельс, что напрямую связано с безопасностью движения. Сам Павел из небольшого посёлка Комсомольского, неподалёку от Воркуты. Рассказал, что в посёлке ещё функционирует шахта, но добыча угля упала в несколько раз, поэтому с работой большие проблемы. Хотя и ходят слухи, что к 2014 году начнут заново открывать шахты, но как оно это будет, ещё неизвестно.
– В принципе железная дорога – это одно из немногих оставшихся на Севере предприятий, где платят довольно высокую и стабильную заработную плату, – поведал Павел.
Тем не менее он сказал, что собирается переехать в Ярославль, так как не видит на Севере перспективы для себя и своей семьи.
Павлу легче других – у него в Ярославле уже есть квартира. Жена работает бухгалтером в частной фирме, с такой профессией и в Ярославле работу найдёт. Хотя, признался парень, будет, конечно, скучать по Северу.
Правда, на станции Чум мы встретили людей, которые остались верными своей малой родине. Галина и Пётр Мартыненко всю жизнь отдали железной дороге. Галина до пенсии работала дежурной на станции Чум, супруг – обходчиком на соседней станции в посёлке Никита. Есть у них и квартира в Воркуте, но они остались жить при станции, в маленьком деревянном домике, в котором провели большую часть жизни. Жена сажает огородик, муж охотится, ловит рыбу. Уезжать никуда не хотят.
– Тундра затягивает, – объясняет Пётр, – привыкли здесь уже, в город нас не заманишь.
Пока мы общались, Римма вынесла жезл и передала нашему машинисту. Это был сигнал к отправлению.
(Продолжение следует).
Елена БАТУЕВА 
Вадим ГОРЕВ