И вот нынешней весной в квартире гавриловямцев Нины Ивановны и Александра Григорьевича Мизюльченко раздался междугородный телефонный звонок. На том конце провода осторожно поинтересовались: а не было ли у хозяина братьев с именами Виктор и Николай?
– Были.
– Тогда мы, возможно, ваши племянники.
– Вряд ли, ведь братья погибли на фронте. Я сам после войны пытался их разыскать, но безуспешно. Одно знаю точно: Николая убили под Новгородом в 42-м и похоронили там же, в братской могиле.
– Нет, он остался жив и умер совсем недавно, в 1997 году. Николай и есть наш отец.
Слово за слово разговорились, вспомнили семейные предания, известные со слов родителя, даже всплакнули немного.
– А можно мы приедем к вам летом? Очень хочется повидаться.
– Приезжайте прямо сейчас, ведь нам уже за восемьдесят, сами понимаете…
В дальний путь из Литвы в Россию отправились четверо: племянники Светлана, Вера и Владимир с женой Наталией – столько, сколько вместила легковая машина, хотя семья Мизюльченковых очень большая. Николай Григорьевич с супругой родили девять детей, которые подарили им шестнадцать внуков и пятерых правнуков. В подарок везли большой альбом с фотографиями, куда поместили карточки абсолютно всех, даже недавно появившихся на свет грудных младенцев. За двадцать часов преодолели 1250 километров, пересекли границу, и вот он – маленький российский городок Гаврилов-Ям, где с замиранием сердца их ждёт младший брат отца, которого они не видели никогда и до недавнего времени даже не знали о его существовании. Волновались: а вдруг всё это окажется просто совпадением имён, фамилий и дат, и тогда поиски надо будет начинать сначала. Но опасения оказались напрасны. В дверях, встречая, стоял отец – настолько похожими оказались братья. И Владимир не удержался: «Посмотрите, он даже улыбается совсем как наш папа. Ну, здравствуй, дядя Саша, долго же мы тебя искали». Объятия, поцелуи, слёзы… Они, несмотря на долгую дорогу и усталость, проговорили ночь напролёт и всё никак не могли наговориться. А память оживляла всё новые и новые события, ведь за долгую жизнь братьям Мизюльченковым довелось испытать немало…
На Смоленщине, в деревне Красный Городок, жила обычная семья: папа Григорий, мама Агафья и трое их сыновей – Виктор, Николай и Александр. Вот-вот должен был родиться четвёртый ребёнок. Но ранней весной 1927 года, буквально накануне этого долгожданного события, произошла трагедия. Маленький Саша вместе с соседскими мальчишками играл на льду реки, протекавшей недалеко от дома, и провалился в образовавшуюся полынью. Услышав отчаянный крик сына, отец бросился в воду, но было уже поздно: мальчик утонул. Сильно простудившись, и сам Григорий Тимофеевич вскоре умер – воспаление лёгких. Но родившегося малыша увидеть всё же успел. «Назови его Сашей, в честь погибшего брата», – попросил он жену. Та, вытирая слёзы, согласилась и, похоронив мужа, стала в одиночку поднимать сыновей. Работала не покладая рук в колхозе, хлопотала по дому: шутка ли, прокормить такую большую семью. Но силы женщины были небеспредельны: надорвавшись, она слегла, долго болела и, в конце концов, тоже покинула этот мир, оставив детей сиротами. Мальчишек поначалу забрали в детский дом, но они сбежали оттуда и вновь вернулись в родные края. Ходили по окрестным деревням, просили милостыню, тем и питались.
– Отец вспоминал, что побираться обычно отправляли младшенького, Сашку, – рассказывает Владимир Мизюльченков, – потому что самим как-то стыдно, ведь они с братом Виктором были уже подростками. Да и малыша люди больше жалели, подавали охотно.
В 39-м Виктора призвали в армию. Приписав себе два года, завербовался на комсомольскую стройку в далёкий Магнитогорск шестнадцатилетний Николай. А вскоре родные места покинул и младший – Александр. Его как сироту по разнарядке наркомата образования отправили в Ленинград, в железнодорожное училище. Больше братья уже не увиделись…
– Отец прошёл всю войну, был наводчиком в одной из мотострелковых частей, демобилизовался в 46-м, – рассказывает сын Владимир и показывает записи в военном билете с красной звездой на каждой странице. – Поначалу хотел было вернуться в родные места, но на вокзале, пока прилёг отдохнуть, у него украли вещмешок со всеми документами. Делать нечего, поехал назад, в часть – и получил пятнадцать суток ареста. За то, что не уберёг важные бумаги. А ещё, в наказание за проступок, отца из сержантов разжаловали в рядовые. Отсидев положенное, он задумался: куда податься, ведь дома наверняка никто не ждёт. Да и есть ли он сегодня, дом, ведь Смоленщина долго была под фашистом. Тогда закадычный друг Ванька Ершов, с которым бок о бок прошагали всю войну, предложил: а поехали к нам, в Литву.
– Жил Иван недалеко от Вильнюса, в посёлке городского типа Пабярже, – продолжает рассказ дочь Светлана. – Он же познакомил отца и со своей двоюродной сестрой Тоней, нашей будущей мамой.
– Николай Григорьевич был очень уважаемым человеком, – присоединяется к разговору жена Владимира Наталия, – много лет проработал участковым милиционером, потом заместителем председателя местного колхоза. Даже после выхода на пенсию продолжал трудиться завхозом на машиностроительном заводе. И всю жизнь продолжал искать братьев, не верил, что их нет в живых, хотя имел на руках официальное уведомление, что младший, Александр, умер от голода во время блокады.
Но парнишку всё же вывезли на Большую землю, где он из-за путаницы в документах потерял последнюю букву своей фамилии, превратившись в Мизюльченко. После войны Саша закончил институт, получил специальность геолога и, поездив по стране, осел в Ярославской области, в Гаврилов-Яме, на родине жены Нины, где на свет появились двое сыновей – Юрий и Владимир. Но и став взрослыми, братья не прекращали попыток найти друг друга, даже ездили на Смоленщину, в село Красный Городок, но обнаружили там только пепелище – так прошлись по их родным местам фашисты. Делали запрос и в Министерство обороны, но и оттуда получили лишь справки о гибели друг друга.
– Правда, благодаря этим официальным ответам мы всё же точно знаем о смерти Виктора, – говорит Владимир Николаевич, – так как были с отцом на его могиле. Дядя Витя похоронен в Смоленске, где и погиб, сражаясь за Родину.
– Но, несмотря на официальные бумаги, папа до конца своих дней не верил, что младшего, Сашки, тоже больше нет в живых, – продолжает рассказ Вера Николаевна, – и, умирая, наказал нам: найдите его. Как видите, мы сдержали слово.
Так состоялось долгожданное воссоединение семьи. Состоялось спустя семьдесят лет. И теперь вновь обретённые родственники уже наверняка никогда больше не расстанутся. Во всяком случае летом в Гаврилов-Яме высадится очередной десант из Литвы – так пообещали Александру Григорьевичу Мизюльченко племянники.
Несколько десятилетий после войны братья искали друг друга. Но на родине находили лишь пепелище
и могилы односельчан,
а из Министерства обороны приходили извещения
о гибели их обоих.
Татьяна КИСЕЛЁВА 
Татьяна КИСЕЛЁВА