Но здешний агроном Андрей Долинин (на снимке) жизнерадостно улыбался нам. При этом гостеприимно махал рукой – приглашал перешагнуть топь и войти, слишком оптимистично расценивая наши шансы. От фотокамеры лицо сразу же отвернул и попросил десять минут, чтобы побриться. Хотя выглядел для фотосессии классно, порабочему: огромный, заросший щетиной, в камуфляжке и резиновых сапогах. Но нет, ни в какую. Вынуждены были отпустить, хотя побаивались: вдруг вернется в галстуке и шляпе?
Долинин оставил нас в комнате на втором этаже, велев немногословной, тихой женщине по имени Нина согреть гостей чайком. Часть помещения занимала огромная печьшведка. Какое счастье с холода, промокшим и продрогшим, прислониться к ее раскаленной поверхности!
Под чай, в тепле, ведем неспешный разговор. Нина родом из соседнего Щурова – а замуж вышла в Козино. Отсюда рукой подать до границ сразу трех районов – Угличского, Переславского и Ростовского. В ее родной деревне церкви нет, есть рядом, в Зачатье. Не отремонтирована она, но службы батюшка проводит. Там же, в Зачатье, колхоз «Возрождение» уже распался, а в Щурове нет, вроде бьется председательша за тамошний «Путь Ленина». Есть клубы, да молодежи не стало. Кино? Его давно нигде не показывают.
Раз в неделю в Козино приезжают коммерсанты из Углича и Ростова. Выставляют пяток прилавков – там можно купить товары первой необходимости. Если чегото нет – добираются в Борисоглебский. В Ярославль за покупками никто не ездит: больно далеко.
В Козине есть начальная школа, а вот Коля, сын Нины, учится в Высокове – он уже пятиклассник. В его классе десять ребятишек. Возят детей на школьном автобусе. Тут не очень далеко – когда ребятишки не хотят ждать, идут пешком. Минут сорок. Старшие помогают хозяйству убирать картошку.
А вот и Долинин! Побритый и надушенный. Без шляпы и галстука. Ведет нас в контору мимо мастерской. Там темно и жуткий сквозняк. На выходе опять ноги увязают в засасывающей глине, а Долинин знай повторяет:
– Девушки, вы же в деревне!
Возмущаюсь:
– Ну неужели нельзя дорогу в порядок привести! Просто из аккуратности. Вот почему молодежь бежит, грязь повсюду такая! (Последнюю фразу ворчу себе под нос.)
– В Козине дорог нет. В 2006 году была в плане, но сейчас нам говорят: все деньги сняты на другие объекты. А мы всю жизнь на свою копейку жили. Экономили.
Сейчас с целью экономии хозяйство переходит на печь. Это старинное русское средство от всех напастей. Например, от высоких тарифов. Изза этого столовая для механизаторов и полевых работников не работает – там все на электричестве. На зернотоке перешли на сушку печами. Дровато, считай, свои.
В большой конторе отапливается лишь бухгалтерия. Остальные комнаты без печей. Оттого холодный и пустоватый кабинет председателя кажется еще более аскетичным. Нет компьютера, зато в нише стоит старенький микроскоп.
– Зачем вам микроскоп?
Долинин обижается:
– Что уж мы совсем что ли от жизни отстали? Микроскоп нужен – у нас же искусственное осеменение, иной раз приходится смотреть.
Рассказ о своем колхозе Долинин начинает важно: закончилиде практически работы в поле. И вдруг сам себя перебивает:
– Вот возьмите: Ярославский район и мы. Есть различие? Крестьяне сами не смогут выбраться без помощи государства... С 94го по 97й был председателем здесь. Ситуация – беда! Считаю: нам создавали искусственные долги – за кредит брали по 29 процентов. Берем рубль – отдаем три. За литр солярки нужно отдать три литра молока! И сейчас так осталось. Но вы лучше пишите не про плохое. Картошку мы почти убрали. Осталось только шесть гектаров в Хмельниках. Сейчас сортируем и закладываем на хранение. Собрали почти шестьсот тонн. Пограничникам поставили 130. Остальное продаем. По себестоимости – четырепять рублей. Перекупщикам. Раньше у нас в Тюфееве работал крахмальный цех – мы и беды не знали, выращивали крахмальные сорта. Потом цеха не стало. Возили в Борисоглебский, но там перешли на какоето привозное сырье. Два года уже не перерабатываем, сбываем на корм скоту. Уменьшили площади под картофель: было 230 гектаров, сейчас пятьдесят. Пытались ранние сорта сажать на продажу, но все равно невыгодно – очень большая отдаленность от города... В «Новом пути» и «Прогрессе» та же история.
А урожай у нас в этом году – 150 центнеров с гектара. Для нашего района очень хорошо.
– А для Ярославского?
– В Ярославском районе... Там земля насыщена удобрениями. Мы работаем без удобрений, это дорого, – только на органике. Но вы напишите про хорошее. Долгов у нас, можно сказать, нет. Зарплаты не очень большие, но 17 числа выдаем без задержки. У нас полуторагодичный запас кормов, силос – с прошлого года остался. Зернофуражем обеспечены. И даже продаем. По себестоимости.
Думаю, ведь они, казалось, могли бы плюнуть: а чего стараться, когда нет выгоды, когда закажи – и из Москвы, с мукомольного завода, привезут пшеничные отруби по два рубля за килограмм. Нет: не дают полям зарастать. Для поддержки севооборота продолжают заниматься посевами. А Долинин рассказывает «про хорошее»:
– Увеличили посадку многолетних трав – для себя. Продаем семена клевера. Надои – больше трех тысяч литров. Конечно, в Ярославском районе – там больше пяти тысяч... У нас хорошие механизаторы. Например, Александр Кулаков. Успешно выступает на областном конкурсе пахарей. У Владимира Комарова почетные грамоты. Оба молодые, прочно осели в Козине. Здесь их дом, семья, родители.
И наконец мой собеседник признается: в этом году осуществил свою мечту:
– Первый раз закупил семена тритикале. Это межвидовой гибрид ржи и пшеницы. По тритикале я защитил в ярославской Тимирязевке дипломную работу 25 лет тому назад. Попал в первый набор – мы тогда учились и одновременно достраивали институт. И вот посчастливилось купить семена и посеять... А то никак не получалось. Сейчас руки дошли. И всходы хорошие!
Я радуюсь за его мечту, за хорошие всходы озимого гибрида. Главное, за колхоз – что есть агроном, потому что в Борисоглебском районе их осталось всего четыре. И где в хозяйствах их нет – растениеводство постепенно приходит в упадок. Травы нужно время от времени подсевать, иначе поля дичают. И следом приходит в упадок животноводство. А тут за последние три года создали полторы сотни гектаров культурных пастбищ, облагородили землю. Вот только в «Памяти Ильича» не осталось зоотехника и ветеринара. Долинин сетует:
– Совсем беда! Ездили по весне в сельхозакадемию в Ярославль и Великосельский совхозтехникум. Уговаривали. Сразу жилье даем. Нет, никто не поехал. Куда деваются специалисты, все эти агрономы и зоотехники, после выпуска?
И все же Андрей Владимирович смотрит на мир с оптимизмом. Живет по принципу: где родился, там и пригодился. Здесь, неподалеку, в деревне Мичково, он появился на свет, здесь осуществляет свои мечты. Наперекор всему не дает опустетьодичать земле. Вот только единственная беда, соглашается Долинин в конце концов, – дороги...
Виктория ГЕФЕЛЕ