Деревенские университеты академика Велихова

ВСЕ ХОРОШЕЕ – В ПРОШЛОМ

На первый взгляд оно ничем не отличается от остальных российских сел и деревень, разве что богатой историей, о которой написано немало научных работ и даже выпущена книга. Образовано оно еще в начале XV века и первоначально называлось Соль Переславская. В 1555 году уставной грамотой здесь было введено самоуправление. Во времена Иоанна Грозного село переименовали в Усолье и передали во владение Данилова монастыря. В XVII веке соляные прииски были заброшены, и Усолье, после революции получившее новое имя – Купанское, стало центром торфоразработки. Здесь была построена узкоколейка, на торфяниках трудились несколько сотен человек. Прославил Усолье­Купанское известный советский писатель Михаил Пришвин, отразивший красоту переславской природы в своих книгах «Кладовая солнца», «Корабельная чаща», «Соловей». Во время войны Пришвин, отказавшись ехать в эвакуацию на Кавказ, обосновался в Усолье. Работал обходчиком на железной дороге, а в свободное время бродил по лесам, наблюдал за природой, писал свои заметки. Именно благодаря Пришвину рядом с Купанским образовался национальный парк­заповедник, который сейчас входит в Переславский музейный комплекс. Незадолго до войны Михаил Михайлович написал в газету «Известия» статью о том, как нещадно вырубаются леса в окрестностях Купанского. После этой публикации в Усолье выехала государственная комиссия, и бор от озера до села был объявлен заповедной зоной.

УГОЛ ПАДЕНИЯ

Золотой век Купанского закончился с закрытием торфоразработки. Какое­то время население (а оно в те времена составляло около 3000 человек) кормилось от крупного животноводческого комплекса, где выращивали и птицу, и коров, и свиней. Но с приходом одного из «предприимчивых» постперестроечных директоров хозяйство развалилось в считанные месяцы. Здания и техника были распроданы «на вывоз», а остальное растащили местные жители. Сейчас на месте когда­то процветавшего комплекса большая свалка, среди которой возвышаются кирпичные развалины.

Отсутствие в округе крупных предприятий повлекло за собой целую цепочку разных бедствий. До предела износилась высоковольтная линия, так что напряжение здесь дер­жится на уровне 100 вольт: электрический чайник, и тот не вскипятишь. Вышла из строя муниципальная мусоросборочная машина – перестали вывозить мусор. Из­за недостатка средств на уголь закрыли поселковую котельную, обогревавшую местную больницу. В итоге зимой температура в палатах и кабинетах не превышала 15 градусов.

«Что ни год, то новый сюр­приз от власти», – сетуют местные жители и начинают загибать пальцы. Перестройка отняла у крестьян возможность кормиться от земли – взлетевшие цены на удобрения, солярку, технику сделали сельский труд нерентабельным. Монетизация льгот отобрала у стариков дрова. Теперь зимой одинокие старушки, которых раньше государство обеспечивало топливом, закрывают дом и топят одну кухню, чтобы хоть как­то протянуть до тепла.

Последним ударом по Купанскому было введение 131го закона о муниципальном самоуправлении, в результате которого из села ушла власть. Дело в том, что по проекту объединения сельских территорий, который был реализован в Ярославской области, Купанское объединили с селом Троицким, что в 30 километрах. И сельскую администрацию почему­то перенесли туда. До Троицкого нужно добираться с пересадкой – сначала ехать до Переславля, а там ждать другого автобуса. Если раньше с любой проблемой и бедой жители бежали к председателю сельсовета, то теперь в селе воцарилось безвластие – пожаловаться, попросить помощи просто не у кого.

«ЖИВЕМ БЕЗ ВЛАСТИ»

А проблем у купанцев с каждым годом становится все больше. На грани закрытия была поселковая больница. Из пятидесяти койко­мест здесь сейчас осталось только пятнадцать, из которых пять – для пациентов дневного стационара. Если бы не энергия нового главврача – переселенки из Казахстана Елизаветы Павловны Соколовой, грудью вставшей на защиту больницы, ее, возможно, уже не было бы в Купанском. Как нет теперь хирургического стоматологического кабинета, так что удалять зуб, к примеру, купанцам теперь приходится ездить в Переславль. Закрыт в больнице и рентгенкабинет – вышло из строя оборудование. На ладан дышит медицинский микроскоп 1968 года выпуска. Сломается он – закроется лаборатория анализов. Стоят машины «скорой помощи» – не могут пройти техосмотр. Срочных больных родственники сами транспортируют в больницу.

Требуется ремонт школе – в прошлом году в одном из кабинетов обвалился потолок, «садится» фундамент, отчего по стене здания ползут трещины. Но федеральный бюджет не предусматривает средств на ремонт, переваливая все на местные власти.

– Раньше мы в школе готовили детям горячие обеды, теперь ввели новые правила, что у нас для этого должен быть цех сырой продукции, готовить нам запретили – дети питаются всухомятку, – жалуется директор школы Елена Дворецкая.

И если раньше вопросы худо­бедно, но разрешались с помощью председателя сельсовета Сергея Осипова, то теперь новая власть далеко – до нее только доехать полдня нужно потратить!

– Когда обсуждался вопрос по поводу образования новых сельских округов, мы в Купан­ском собрали сход, на котором присутствовали тысяча человек, – рассказывает местный житель Анатолий Мирошников, – и все единогласно проголосовали за то, чтобы центр поселения сделать здесь. У нас есть для этого все основания – в Купанском проживает около двух тысяч человек, здесь есть предприятия, предоставляющие пятьсот рабочих мест, мы нашли инвесторов и собираемся возродить животноводческий комплекс. Кроме того, Купанское исторически всегда было административным центром, и то, что сейчас статус села изменился, негативно сказывается на жизни населения.

Свои пожелания жители Купанского изложили в письме областным властям, однако никакой реакции не последо­вало.

– Фактически мы живем без власти, – рассуждает житель Купанского Владимир Кукушкин, – никому нет до нас никакого дела, каждый выживает как может.

ХОДОКИ У ВЕЛИХОВА

Увидев по телевизору передачи про южное Бутово, жители Купанского решили обратиться за помощью в общественную палату РФ. Тем более что секретарь палаты, президент российского научного центра «Курчатовский институт» академик Евгений Велихов для Переславского края – человек не чужой. Вместе с супругой Натальей Алексеевной 20 лет назад он помог открыть детский лагерь, который курировала Российская академия наук. Лагерь работает до сих пор каждое лето, из него вылились организации «Лидер» и «Движение молодых», через которые прошло около пяти миллионов подростков. На лето семья Велиховых приезжает в деревню Талицы, что неподалеку от Купанского. Сюда частенько приходят делегаты от местных жителей, чтобы попросить Евгения Павловича решить их вопросы «наверху». Мне тоже удалось здесь застать Евгения Павловича и обсудить с ним проблемы селян.

– В ситуации отсутствия реальной власти люди приходят ко мне со своими проблемами, – рассказывает Евгений Павлович. – Их проблемы в общем­то типичны для всей российской глубинки, где сталкиваются государство со всеми его «благоглупостями» и реальные интересы конкретного человека. Здесь мне удалось увидеть, как в действительности проходят те нововведения, которые бездумно принимаются «на верхах», и как они влияют на жизнь населения. Купанское – это вполне работоспособное, негибнущее село, у которого сегодня главный враг – это власть, и она оказалась «страшно далекой» от проблем народа.

В сентябре в общественной палате будет пленарный съезд – соберутся все 126 членов, и мы проведем слушания по поводу того, что делается в муниципальных округах. И я на примере Купанского хочу показать, что на самом деле происходит в глубинке. На мой взгляд, здесь сконцентрировались все проблемы, созданные реформированием власти. Я хочу предложить на примере этого села с вековыми традициями самоуправления провести реформы не на бумаге, а на деле. Я уверен, что они будут работать, если реформировать не сверху, а снизу. В Купанском уже сформировалась группа активистов, у которых есть реальные предложения и планы по изменению ситуации к лучшему. Надеюсь, что помогу им воплотиться в жизнь.

– Способствовать тому, чтобы каждый гражданин имел возможность решать свои собственные вопросы цивилизованным путем. Это, на мой взгляд, и есть основная задача гражданского общества. В советское время считалось, что понятие «гражданское общество» совпадает с определением диссидентства. Но это, конечно, не так, потому что нормальное гражданское общество – это как раз открытость, прозрачность, активность сельских сходов и так далее. Мой дед был членом ЦК партии кадетов по вопросам муниципального строительства и гражданского общества. В начале ХХ века он создавал клубы обывателей, на которых решались общественные вопросы. Это нужно было именно для того, чтобы поднять активность людей. Потом революция все это прихлопнула, деда расстреляли.

А то, что мы видим сейчас, – это наследие крепостного права, когда власть считает, что человек сам ничего сделать не может, что он бессилен, что он должен обо всем просить власть.

– Один из способов – это работа с федеральным собранием. Мы не имеем права законодательной инициативы, но мы можем готовить свои заключения на все острые законопроекты, и к нам прислушиваются. Взять тот же пресловутый закон об общественных организациях – мы все же как­то повлияли на его улучшение. Сейчас мы работаем над законом об автономных организациях, чтобы не получилось так, что в результате принятия этого закона все они будут ликвидированы. Второй очень важный момент: мы должны смотреть, как уже принятые законы работают на местах – на уровне поселка, деревенской больницы и так далее.

– У нас есть крупные юристы, такие как Резник и Кучерена, которых мы привлекаем для решения проблем граждан. Сейчас, к примеру, мы вплотную занялись положением солдат и офицеров в Российской армии. Работаем совместно с организацией офицеров запаса, хотим, чтобы они сами сформулировали свои проблемы, а мы будем следить, чтобы их правильно воспринимал парламент, чтобы законодательство было на стороне военнослужащих.

– Она работает в комиссии по культуре. Алла Борисовна очень активная женщина, сама себя сделала. Если бы у нас граждане проявляли такую активность, то с построением гражданского общества проблем не возникало бы.