На аэростатах принято путешествовать либо ранним утром, когда земля еще не прогрелась от солнца и перемещение воздушных масс не слишком мешает полету, либо вечером, когда земля уже начинает остывать. Наш полет был утренним. В шесть часов солнце еще только начало подниматься, пилоты и пассажиры выглядели сонными.
Но процесс подготовки к полету любого взбодрит. Ибо нелегкая это работа – снарядить воздушный шар. Его только по земле растянуть чего стоит – в длину еще не надутый шар достигает двадцати метров. И все, что к нему прилагается, тоже весит немало. И потому молодые люди, с которыми мне предстояло лететь, – журналист местной газеты Евгений и пилот из Рязани Александр – благородно освободили меня от физического труда. Пока они тягали газовые баллоны и заряжали шар горячим воздухом, я лицезрела потрясающую картину – как на залитом солнцем поле, словно грибы, вырастают разноцветные шары. Пилоты расположили аэростаты в ряд и дожидались готовности последнего, чтобы взлететь вместе.
– Мы ведь это для красоты делаем, – сказал президент фестиваля Валерий Латыпов своим коллегам. – Не забывайте об этом и не торопитесь. Пусть люди на земле вами полюбуются.
Постепенно аэростаты стали отрываться от земли. Поднялись метров на сто – двести в воздух. Потом, как стеклышки в калейдоскопе, рассыпались по небесному пространству. Было уже почти половина восьмого, солнце окончательно взошло, по земле от тепла тянулась легкая туманная дымка. Город просыпался.
Людей было немного, но все, кто ни встречался внизу, задирали вверх головы и провожали красочную процессию восторженными взглядами, а кто-то – даже воплями. Аэронавты отвечали населению тем же: радостно орали и махали руками.
Наш пилот оказался очень необычным и интересным молодым человеком. Воздухоплаванием его семья занимается уже пятнадцать лет, так что парень с детства сроднился с небом. Но для того чтобы стать дипломированным пилотом, молодому человеку пришлось послужить в армии, потому что даже обучение в специальной школе не дает полного права управлять аэростатом. Надо еще, чтобы медицинские противопоказания отсутствовали. По образованию парень – юрист, но ни дня не проработал по специальности. Аэробизнес позволяет.
– Ну, понятно – летом ты летаешь, – рассуждаю я. – А зимой?
– Зимой я уезжаю в горы кататься на лыжах, – отвечает Саша.
– А осенью?
– А от осени один месяц остается – ноябрь. Ноябрь – это месяц депрессий. Переосмысление жизненных ценностей, поиск смысла бытия... в общем, неприятный месяц.
– Но весной-то? – с надеждой спрашиваю я.
– С апреля начинается подготовка к летному сезону. А потом и сам сезон начинается.
В общем, такая вот забота у нашего пилота – летом хорошо поработать, в оставшиеся три времени года – хорошо отдохнуть.
Тут мы как раз подлетели к Плещееву озеру. Конечно, каждый, кто хоть раз купался здесь, знает, какое оно мелкое. Но сверху видно, что оно не только мелкое, но и мутное. Особенно в районе пляжей. Такое ощущение, что какой-то гигант прошелся по озеру и взбаламутил его, будто маленькую лужицу.
– И это мы в такой грязище купаемся? – ахнули мы с коллегой.
Многие аэронавты касались корзиной воды. Создавалось впечатление, что шар плывет. Мы тоже так сделали. Правда, не очень аккуратно, и слегка замочили ноги. Именно так этот трюк и называется в среде воздухоплавателей – «помочить ноги». Только профессионалы употребляют это выражение в переносном смысле, а у нас все по-настоящему получилось.
Саша постоянно переговаривался по рации со своей сестрой, которая находилась в машине сопровождения и должна была следить за полетом аэростата, чтобы потом нас встретить. Сестрой пилот командовал весьма жестко. На мой вопрос ответил:
– А как еще? В команде должен быть лидер. В воздухоплавании демократия недопустима.
На посадку отправились на поле за небольшим дачным поселком на берегу Плещеева. Для адреналина Александр спустился на минимальную высоту – мы чуть не коснулись корзиной электрических проводов.
– А бывает, что за провода задевают корзинами? – поинтересовалась я.
– Конечно, – невозмутимо ответил пилот. – И оболочки сжигают. И крыши домов сносят. И на балконах приземляются. Чего только не случается.
Его слова будто были услышаны. Какая-то женщина опрометью выскочила на веранду и стала отчаянно махать руками, умоляя взлететь повыше, – очень опасалась за свой дом.
Саша весьма равнодушно отнесся к мольбам испуганной дамы.
– Все нормально. Мы все знаем, главное – успокойтесь! – сказал он ей, перегнувшись через край корзины.
К настроению хозяйки присоединилась собака, отчаянно залилась лаем.
– Привет, пес! – также невозмутимо поприветствовал животное пилот. – Как дела? Спокойно – мы уже улетаем.
За несколько метров от забора этого самого дома мы и сели – в поле. Машина сопровождения приехала почему-то за нами не по дороге, а прямо по полю, на коем благополучно и забуксовала. Пришлось сходить к местным за досками и лопатами. Саша костерил сестру, водителя и весь белый свет, постоянно оглядываясь в мою сторону:
– Нет, ну ты видишь?! Вот что это за команда?!
Но мне-то настроение было уже не испортить. Я все еще была под впечатлением от полета.
Ожидая, пока мужчины выкопают несчастную машину из земли, заметила, что в воздухе продолжает парить еще один аэростат, и очень позавидовала его пассажирам.
Екатерина АБРАМОВА