На земле существуют места, куда дороги нет. В Раево чужой человек попадет разве что случайно. Свои ходят полем из села Лацкого через Комарово и Липняги. В сухую погоду там даже машина проедет. Но лучше – лесной тропой от Маслова. А по старой дороге от деревень, что на Сити, бывало, шел в Лацкое на собрания лесник. Он умер – и этот путь забыт.
Раево – в Некоузском районе. До асфальта – четыре километра, двенадцать – до оживленной трассы Шестихино – Брейтово. А попробуй его найди. Но это уже мало кому нужно. Круглый год в селе живет один человек – Александр Андреевич Большаков, бывший бригадир колхоза «Страна Советов», его собака и лошадь Зорька. Зимой вокруг бродят медведишатуны. Летом население возрастает: приезжают дачники в родительские дома. Валентина Ивановна Рупеева, бывший мастер Раевского сырзавода, Тамара Ивановна Шибалова с сыном Володей и Нина Федоровна Трофимова. Они – последние свидетели прежней жизни в Раеве.
Мы попросили Антонину Николаевну Баранову, заведующую клубом в Лацком, подвигнуть их на письменные воспоминания. Она купила тетрадь и ручку, отдала Владимиру. Он приступил к мемуарам. Владимир – здешний патриот. Устроил музей крестьянского быта: в один из брошенных домов из других снес обиходные вещи. Поставил шлагбаум, ворота с вывеской «Раево» и «Таможня» – на первом строении при въезде в село. Сборщики клюквы от нее шарахались: думали, налог возьмут. А потом сожгли: недалеких людей раздражает необычное.
Если уж говорить о достопримечательностях, в Раеве стоят развалины церкви во имя Василия Великого – редкое посвящение в наших краях. Ее выстроили в 1841 году на средства помещика Николая Дмитриевича Соковнина из усадьбы Нескучное Мологского уезда. Он был уездным предводителем дворянства. К его славному роду принадлежала известная раскольница боярыня Феодосия Морозова. Николай Дмитриевич похоронен вблизи Нескучного, в селе КузьмаДемьян. А на раевской церкви крыши уже нет, но на стенах еще можно разглядеть клейма. Кладбище заросло. Некоузские краеведы пытались за ним ухаживать. Но – далеко, тяжело. Да и сколько их таких на этой земле – на все не хватает сил.
Любители старины и этнографы всегда интересовались Раевом. Игра смыслов в местной топонимике делала здешние края особенно привлекательными (мы, честно сказать, соблазнились именно этим обстоятельством). Николай Арсеньевич Сахаров, выпускник МГУ, преподававший 38 лет историю в Волжской средней школе, усматривал в названии Раево финскую (население тут по происхождению финноугорское) основу: райя – рубеж. А вот еще вариант: диалектное слово «райник» означает обширный лес, где есть эхо.
Леса и болота здесь главные составляющие ландшафта. У них собственные имена. Лес Баландина – по фамилии помещика, им владевшего. Известен тем, что в нем «водит»: то с дороги собьешься, то лошадь распряжется. Лес «Удавленник» – там человек повесился. А Нина Федоровна Трофимова, раевская дачница, вспоминает о поле «Ефимов отруб». Она блокадница, ее привезли сюда в войну к бабушке в Маслово, а потом она вышла замуж в Раево. Работала в колхозе. Первый наряд ей выписали – боронить Ефимов отруб. Она не знала, что это, и спрашивать у бригадира стеснялась. Хорошо, конюхи догадались и объяснили, когда за лошадью пришла. Есть названия Заполица, Гарели, Палошник, Рукавец, Сурки, Выгорода... А раевские речки – Шуморовка, Чеснава и Княжица. С их имениями по колориту соперничают придумки коммунистических и перестроечных лет. Ну как вам, например, первый здешний колхоз «Красное Раево»? Все равно что бога в партию записать. А нынешнее ООО – общество с ограниченной ответственностью «Страна Советов»?
Но как бы то ни было, в советское время тут еще жили. В шестидесятые годы – почти триста человек, 70 домов стояли на два посада. У Рупеевых – самый красивый, с резьбой. Была начальная школа рядом с церковью. С тридцатых годов, с коллективизации, существовало чтото вроде детсада – «площадка» в коридоре дома, где торговал бакалеей Александр Иванович Трофимов, он же церковный староста. Работал сырзавод. На водяную мельницу ездили в Панкратово (от нее остались нынче одни сваи), а ветряные работали в Комарове и Клыкове. В войну, когда враг подступил близко, на здешних болотах собирались организовать партизанский отряд. Рыли землянки, окопы (следы их еще видны), завозили продовольствие. Но немцы сюда не дошли.
Опять настала мирная жизнь. За модными белыми валенками в пятидесятые годы отправлялись к катале в Федосьево. В конце сороковых щеголяли в плюшевых жакетках. Они соединились в воспоминаниях с первой «тарелкой»громкоговорителем – радио появилось: сначала пропаганда, а уж потом свет, электричество провели много позже. На беседыпосиделки собирались при керосиновых лампах. Нанимали для них помещения в домах, расплачиваясь с хозяевами деньгами, картошкой и холстом. Петь любили: в советские праздники ходили по улице до церкви – то ли демонстрация, то ли крестный ход. А частушки были такие:
Гармошка ревет,
А я куда деваюся –
Милый в городе живет,
А я в деревне маюся.
Давно все уже маются в городах. Как дали колхозникам паспорта – начался исход. Здесь он ускорялся тем, что дороги с твердым покрытием не было и поездки за благами цивилизации были очень трудны. Но долгодолго Раево удерживало души своих уроженцев.
Павел Иванович Васильев, знаменитый директор средней школы в поселке Волга, был отсюда. Раево ему жизнь спасло во время войны. Он совсем юным попал на фронт и в окружение. Немцы держали его в лагере на болотах. Так было страшно, что никогда, никому, кроме старшей сестры, об этом не рассказывал. Он убежал. Погони не было – места считались непроходимыми. Да только не для него – в Раеве вырос. Спасся. Это обстоятельство подпортило ему карьеру. На побывавших в плену смотрели с подозрением. Но ум и энергия Павла Ивановича сделали Волжскую школу образцовой. Он был биологом – и там возникли лучшие опытные участки, ученики сажали лес, ходили в походы. Создал музей боевой славы. Дружил с художниками, они дарили полотна: в школе – картинная галерея. Павел Иванович написал книги «Волжские текстильщики» и «Край наш Некоузский». Три года, как он ушел из жизни, но его дела продолжают учителя Елена Николаевна Михайлова, Галина Александровна Чудакова, Светлана Николаевна Алексеева...
Павел Иванович посадил в Раеве дуб. Давнымдавно, до войны и затопления Мологи, он побывал в Иловне – бывшей усадьбе МусиныхПушкиных, где работала его сестра. Привез оттуда желудь. Теперь из него выросло огромное дерево.
А в стихотворении, которое в самом начале, настоятельница осталась недовольна послушницей, сказала: «Спрячь! Тебе бы только ангела запрячь...» Потому что это был чужой труд. И мы тоже ни на что не претендуем, пересказывая истории из Раева.
Ольга ПЕТРОВА