– А если бы в теме сочинения, вопреки обыкновению, присутствовала частица «не»? Какая профессия вызывала у вас в те годы самые отрицательные эмоции? – спросила я у директора департамента культуры и туризма администрации Ярославской области Юрия Александровича Иванова.
– Вы будете смеяться, но в юности я полагал (начитавшись Чехова, очевидно), что нет ничего более презрительного, чем чиновники, – улыбается главный чиновник «от культуры» Ярославской области. – Однако парабола жизни забросила меня именно в это кресло.
Итак, перед Юрой (да простит меня глава департамента за подобное панибратство, но в те годы, о которых сейчас идет речь, вряд ли кто величал его по имениотчеству) стояла дилемма. Чем заняться? Пойти гулять или послушать музыку? Вот патефон и чемодан пластинок к нему. На глянцевых черных дисках – популярная в пятидесятые – шестидесятые годы музыка советских композиторов. Она звучит в доме Ивановых постоянно, соперничая по громкости с радио, которое тоже никогда не выключалось. Хотя патефон и радио мало напоминают детские игрушки, но именно они были главным детским увлечением Юры Иванова. Не считая, конечно, мальчишеских забав на просторах волжских откосов (эти места Юрий Александрович, сугубо городской житель, величает «своей деревней»).
Вся его жизнь прошла на Волжской набережной. В дом, расположенный близ памятника Некрасову, семья видного партийного работника Александра Александровича Иванова (отца нашего героя) переехала, когда Юрию исполнилось лет пять. Так что с полным на то основанием он считает себя «центровым ребенком». Правда, до получения отдельной квартиры на набережной семья жила в коммуналке на проспекте Шмидта (ныне – Ленина). Но бытовых ужасов «про 38 комнаток и одну уборную» в памяти не сохранилось, с соседями Ивановы жили дружно.
...В дилемме – пойти гулять или остаться дома слушать музыку – часто побеждает прогулка. Друзья уже заждались Юру во дворе: на сегодня намечена очередная битва с противниками, что живут на Красном съезде.
– У нас почемуто была непримиримая вражда с теми ребятами, что жили в домах, расположенных ближе к мосту. Противостояние было инициировано не нами, нам оно досталось, можно сказать, по наследству. Мы сходились на откосе и серьезно бились стенка на стенку с «красносъездовскими».
Этими кулачными боями, пожалуй, начиналось и ...заканчивалось все непослушание Юры, мальчика сугубо положительного, доставлявшего своим родителям мало огорчений.
Семья Ивановых была неплохо материально обеспечена по тем временам – «Не могу пожаловаться на жизнь и вспомнить про свое нищее детство», – говорит Юрий Александрович. Но тем не менее родители сына не баловали. Главным подарком на все праздники были книги. Выучившись читать еще до школы (шестилеткой с упоением штудировал газеты и Гоголя), Юра этим книжным дарам был несказанно рад.
– В 53м году я поступил в начальную школу № 1 (сейчас на ее месте находится Дворец бракосочетаний). Это была очень хорошая школа, возглавляла которую знаменитый педагог Анна Ефимовна Безобразова. А уже 2 сентября отец повел меня записываться в Крыловскую библиотеку. На вопрос, что бы хотел почитать, я, не раздумывая, ответил: «Чук и Гек» Гайдара. «Тебе рановато читать такие книги, – засомневалась библиотекарь, но книгу таки дала. На следующий день я вновь стоял перед ней – пришел обменивать прочитанный за вечер томик. Мне, конечно, никто не поверил, пришлось пересказывать содержание. С тех пор и на долгие годы библиотеки – сначала Крыловская, позднее Некрасовская – стали моими любимейшими учебными заведениями.
Но главной страстью в жизни подрастающего Юры Иванова продолжала оставаться музыка. Не считая патефона и радио, постоянным источником музыкальных впечатлений был сад моторного завода (от дома, в котором жили Ивановы, сад отделял деревянный заборчик). По выходным дням в саду проходили концерты симфонического оркестра, по вечерам – с мая по ноябрь – работала танцплощадка. Стоит ли говорить, что наш герой дневал и ночевал в этой импровизированной музыкальной аудитории? А когда в кинопрокате стали появляться фильмыоперы – «Пиковая дама», «Евгений Онегин», «Великий Карузо», – не было в зале более благодарного зрителя, чем Юра Иванов.
Неожиданно у него прорезался голос. Юра, конечно, и до этого знаменательного события пел – в школьном хоре, но, признаться, не любил этого: «Не хоровой я человек, ничего с этим не поделаешь». Услышав пение внука, бабушка с уважением заметила: «Не иначе как в церкви петь будешь». Однако первым учителем Юры по вокалу стала преподаватель культбазы моторного завода (Дворца культуры тогда еще не было), бывшая солистка Горьковской оперы Любовь Исааковна Огурцова. Годом позже Юра купил в Москве первые свои долгоиграющие пластинки, которые стали фундаментом богатейшей фонотеки.
– Сегодня в моей коллекции около четырех тысяч оперных голосов, шестьсот записей опер на всех носителях, – с гордостью говорит Юрий Александрович.
...Дворец культуры моторного завода на долгие годы стал для нашего героя вторым отчим домом. В 1967 году новый художественный руководитель Ирина Георгиевна Колесса организовала театр советской поэзии. Она была приверженкой вахтанговской школы, и возглавляемый ею театр был отражением мощного «таганковского» движения, которое прокатилось по всем театральным студиям и коллективам страны. Вскоре Юрий Иванов уже был ведущим артистом этого театра.
– Я до сих пор благодарен тем людям, с которыми я познакомился во Дворце – Семену Михайловичу Курису, Ирине Георгиевне Колесса, Валерию Павлушову (я даже немного попел с его оркестром). Дворец, пожалуй, стал главным моим жизненным университетом после политехнического института, куда я поступил по окончании школы.
Все годы учебы, не считая хронического участия в самодеятельности, Юрий Иванов бежал от общественной работы. Причиной тому... чудом миновавшее исключение из комсомола (по советским временам это было суровое наказание). Дело было так. Свежеиспеченного комсомольца Иванова на первом же собрании неожиданно избирают в комитет комсомола школы и назначают ответственным за стенгазету. Понятное дело, что пятнадцатилетнему красавцу, пижону и артисту (пусть и самодеятельному) не до подобных пустяков. Его стихия, не считая ежедневных репетиций, – сад Дома офицеров, городской парк и, конечно же, «Бродвей» – Первомайский бульвар. Короче, выпуск стенгазеты комсомолец Иванов с треском проваливает, и его собираются исключать из комсомола.
– Обошлось, правда, выговором, но с тех пор я дал себе зарок – никакой общественной работы.
Что было дальше? Те, кто знаком с Юрием Александровичем Ивановым не понаслышке (а таких в городе немало), знают, что произошло с этим табу. Не найдя своего места в науке, инженерхимик Юрий Иванов с легким сердцем перешел на комсомольскую работу. На этой стезе его заметили, выдвинули вторым секретарем Заволжского райкома комсомола. Потом была должность командира студенческих стройотрядов области, работа в обкоме партии, назначение директором готовящегося к открытию Театра юного зрителя и, наконец, в трудовой книжке появляется запись: «Департамент культуры и туризма администрации Ярославской области». Это учреждение Юрий Александрович и возглавляет по сей день.
Удался ли ему карьерный взлет по чиновничьей лестнице, столь нежеланный в юности? Вполне. Стал ли он чиновником по своей сути? К счастью, нет. Причиной тому – упоение искусством, страсть, не перегоревшая с отрочества. Есть еще один момент, о котором я просто не могу умолчать.
На одном из партсобраний, как обычно, рапортовали о достижениях и сетовали на отдельные недостатки. Когда речь зашла о Юрии Александровиче, один из вышестоящих партийных начальников заметил: «Но есть недостаток и у товарища Иванова. Он имеет собственное мнение по любому вопросу». На этом можно ставить точку.
Лариса ДРАЧ