Жданов – из той активной человеческой породы, которую издавна «культивирует» Рыбинск. Жизнь любит темпераментно, а потому соединяет в себе столько интересов и способностей, что с лихвой хватило бы на несколько среднестатистических судеб. Всегда заметен, поэтому часто «вызывает огонь на себя», раздражая своей бурной деятельностью не столь расторопное окружение. Умеет не только ставить цели, но и достигать их. Член Союза художников, член Союза архитекторов, мастер по гобеленам и батику и... четырёхкратный чемпион России по метанию молота (не бывший – последняя медаль совсем «свежая» – 2010 года).
Среди всех этих занятий есть главное – архитектура. О ней мечтал с детства, а всё остальное как-то само собой «прирастало». В Строгановку удалось попасть только после армии по направлению от приборостроительного завода. Рыбинская «самость» – так он определяет особое местное честолюбие – проявилась уже во время учёбы: среди студентов стал первым спортсменом – и бегал, и прыгал, и молот уже тогда метал дальше всех.
– Среди творческих людей стать чемпионом – это нетрудно, – о себе Александр Михайлович всегда говорит с лёгкой иронией. – Я хотел поступать на архитектуру, но был не уверен в себе – там точные науки надо знать, вот и пошёл в художники по интерьеру. Оказалось, зря боялся, всё равно и сопромат, и строительную физику пришлось учить. Окончил бы «архитектуру» – ходил бы в белых одеждах, а так я – в серых, архитекторы меня не принимают. В столице хотелось остаться, привлекал масштаб работ: я даже участвовал в проектировании станций метро. Но не сложилось. Теперь этому рад. Давление мегаполиса тяжело выдержать, мне хорошо только здесь.
После училища Жданов вернулся в бюро эстетики, на приборостроительный. Но его честолюбивым планам на заводе стало тесно, да и активностью своей он так некоторым мешал, что его спокойно отпустили в свободное плавание. Стал работать художником-проектировщиком в Ярославских художественных мастерских. Когда оформляли в Ростове гостиницу «Интурист», освоил технику гобелена и батика. В 90-е это помогло ему выжить.
– Но все эти занятия я оставил на потом, – признаётся Александр Михайлович. – Вот когда архитекторы возьмут надо мной верх, скажут – иди, тогда и займусь. А пока я – чемпион России по метанию молота. Это у меня такое лекарство от архитекторов. Меня поклюют, а я – в спорт, – шутит Жданов. И с хитрой улыбкой заключает: – Не штука – раскрутить молот, штука – удержаться после того, как кинул.
Это уж точно. Он на себе испытал, как нелегко «удержаться», если тебе что-то удалось. Всегда найдётся тот, кто «знает», как можно было сделать лучше, кто обнаружит даже небольшие недочёты и «для пользы дела» позаботится, чтобы о них все узнали. После строительства едва ли не самого запоминающегося в городе здания, так называемого Дома художника, «удержаться» Жданову было и в самом деле нелегко. А разыгрывалась история так: флигель усадьбы Наумова, надстроенный купцом в начале прошлого века вторым этажом с башенками и подаренный им дочери на свадьбу, к 90-м годам пришёл в плачевное состояние. Специалисты из «Ярреставрации» вынесли дому приговор – восстановлению не подлежит. Тогда местные художники во главе с Александром Михайловичем взялись поставить на его месте точно такой же дом – новодел. Казалось бы, всем хорошо – и город без больших затрат сохранит знакомый образ, и художники-энтузиасты решат свои безнадёжные жилищные проблемы.
– Нам разрешили строить, и мы бросились в этот океан. Работали так, что к вечеру рубашки колом стояли. К удивлению, у нас появилось много врагов. Мы выслушивали все мнения, но делали как было задумано. Строили без площадки. Все были «натренированы» на кран. Только увидел – едет, выскакиваешь на дорогу и голосуешь. Раствор нам привозили по вечерам, когда на другие стройки он уже не требовался. Кирпич завезли такой – страшно смотреть. Построили быстро, на совесть – для себя старались. И работой своей остались довольны. Но нас никто не поддержал. О доме стали говорить как о выхолощенной копии. В журнале «Юность» написали о том, как в Рыбинске «доморощенный архитектор Жданов» построил себе дом. А вот, например, в Японии для сохранения деревянных памятников архитектуры существует жёсткое правило – обветшавший дом разбирают и по старой технологии собирают вновь. Почему же мы считаем такой путь совершенно неприемлемым?
«Доморощенный архитектор» Жданов сумел сохранить в построенном доме купеческий дух, ту, по его выражению, рыбинскую «самость», которая местными богачами утверждалась всеми возможными способами: и резьбой, и башенками, и нарядными крылечками. Скандальный дом стал досто-примечательностью города, «первой ласточкой» восстановления Рыбинска, который пребывал в таком состоянии, что годился разве что для съёмок фильма о послевоенной разрухе.
Старый архитектурный «гардероб» Рыбинска Александр Михайлович вспомнил во всех подробностях и примерил его к современному купеческому кварталу:
– По применению материалов это будет современное строительство, а по виду – в традиции города, потому что главная задача, которая по-ставлена в этом конкурсе перед архитекторами, – сохранить дух города. Исторически Рыбинск связан и с Питером, и с Москвой – «столичность» в нём соединилась с «домашностью». Надо учитывать и вектор первой перепланировки города, когда Рыбинск «прорезали» улицы-лучи. Чем больше я работал, тем больше понимал значимость этого вектора.
Жданов рад, что есть возможность повторить фасады старых особняков, поскольку сохранились их проекты и фотографии. Если вспомнить, что архитектуру называют застывшей музыкой, то вступительной мелодией будущего квартала станет здание художественной школы. Ему будет нужна хорошая реставрация. А дальше – всё от него. Масштаб квартала тоже будет задавать этот дом. Напротив пожарной каланчи встанет здание с куполом в виде стеклянной пирамиды, которая перекрывает двор. Здесь архитектору хочется сделать центр технического творчества, «рыбинскую ВДНХ». Можно расположить её и в подземной части – там хватит места для машин больших размеров. Здесь же найдётся место и музею купечества. Портреты повесить, рассказать об их делах, о благотворительности, чтобы нынешние знали, на кого равняться. В центре квартала задумана круглая площадь. Площади у Рыбинска есть, но они большие, открытые, там всегда ветрено. Здесь – закрытая, уютная, напоминающая ратушную. Сюда бы могла переехать администрация города.
Пространство квартала Жданов по-европейски насыщает зданиями, используя петербургский мотив сплошного фасада. Главный приоритет – уважение к тому, что есть. Надо сохранить исторические здания и дать им воздух. В квартале остаётся два десятка старых домов – это крепкая основа, знаковые точки. Если вокруг них снять культурный слой, они откроются в их истинных пропорциях. Это и есть уважение к прошлому. Фасады старых домов можно декорировать с помощью новых технологий. Сносить предполагается только гаражи, сараи и несколько домов, не представляющих ни исторической, ни архитектурной ценности.
Архитектор Жданов проектирует «от человека». И квартал, и дом. Образование наложило отпечаток – он всегда помнит об интерьере, о том, насколько человеку будет удобно в его постройке. И для работы в исторической среде это очень правильный, разумный, человечный подход. Может, и не стоит «изобретать велосипед» там, где он уже изобретён? И страшно сказать: ведь «выхолощенная копия» Жданова выглядит в центре гораздо уместнее многих домов, построенных по «оригинальным» современным проектам.
Сегодня у Рыбинска есть возможность учиться не на своих ошибках, а на чужих, обратив взор в сторону Ярославля. Здесь вопиюще изуродована «творениями современной архитектурной мысли» площадь Юности. К безликой многоэтажке, названной в народе «гнилым зубом Ярославля», добавили огромное бетонное корыто, так и не ставшее нарядным фонтаном, да огромный пластмассовый цветочный ларёк. Образ одной из самых красивых улиц старого города – Свободы – окончательно погубили строительством отеля и американской закусочной. Они заняли явно не своё место. Теперь дошла очередь и до бывшей Сенной площади, которую мы знаем как площадь Труда, – здания на ней ещё не достроены, но их неуместность очевидна. А сколько разбросано по другим улицам центра домов-уродов, о которых «спотыкается» глаз: прилепленные друг к другу фасады, разновеликие, с крышами странных форм, с какими-то острыми геометрическими надстройками.
– Во всём мире архитектор несёт ответственность за результат. А у нас, если что не получилось, – власть виновата. Вон в Москве ругают только Лужкова, а архитекторов никто и не вспоминает, – говорит Жданов.
Во всём у России свой путь, и в архитектуре – тоже. Договариваться друг с другом мы пока не умеем. У нас можно надеяться только на человека – во власти ли он или в архитектуре. На «доморощенного архитектора», который болеет душой за дело и строит свой купеческий квартал «изнутри» – так, чтобы человеку жилось хорошо.
Марина ШИМАНСКАЯ 
Сергей МЕТЕЛИЦА