НА КЛУБНЫХ РАЗВАЛИНАХ
Всем известно, что в советские времена клуб для сельских жителей был без преувеличения «нашим всем». В клубе отдыхали, именно там завязывались знакомства, продолжением которых были счастливые свадьбы. В клуб приезжали городские лекторы, рассказывали интересное, чего больше нигде не узнаешь, дети в кружках занимались. Одним словом, именно клуб в любом советском селе был центром жизни, и посёлок торфоразработчиков Дунилово, что в Большесельском районе, исключением не являлся. Капитальное и красивое, кирпичное, под шиферной крышей (что для скромного посёлка уже роскошь) здание дуниловского клуба построили сразу после смерти Сталина.
Десятилетия три подряд клуб честно играл свою роль очага культуры и центра общения, но ближе к концу ХХ века торфоразработка начала угасать. Почему так случилось, вопрос отдельный, поэтому не будем отклоняться от основной темы – о судьбе старого клуба.
С упадком торфоразработок, а затем и базировавшейся в Дунилове ПМК (передвижной мехколонны) работы в посёлке не стало, население начало таять. В суровые военные годы в Дунилове жили до шести с половиной тысяч человек, сейчас – около восьмисот. Однако по меркам Большесельского района Дунилово – далеко не самый депрессивный населённый пункт, и восемьсот человек тоже должны жить в человеческих условиях, а не среди руин. О каких руинах речь? Да хоть о тех, в которые превратился бывший клуб.
С упадком посёлка он закрылся. Но жизнь-то в округе не прекратилась. Народ продолжал возводить сараи, гаражи и прочие хозпостройки, поэтому многим понадобились кирпич и шифер. Из никем не охраняемого здания клуба умыкнули полы, сантехнику, рамы – всё в хозяйстве пригодится. Справедливости ради отметим, что обдирать клуб начали задолго до принятия
ФЗ-131.
С тех пор прошло больше десяти лет, руководители района и поселения менялись неоднократно, а руины и ныне там. В центре посёлка, в двух шагах от магазина и школы, торчат развалины. Одни взрослые справляют там естественные надобности, другие потихоньку растаскивают стены на кирпич, а дети весело играют среди всей этой гадости.
Обо всём этом поведал нам коренной дуниловец Владимир Тряпицын во время своего визита в редакцию. Чуть ли не со слезами на глазах вспоминал он то время, когда вместо того, чтобы лазать среди обгаженных кирпичей, дети занимались здесь в кружках, молодёжь отплясывала на танцах, а всё население поголовно смотрело «Подвиг разведчика» и «Кубанских казаков».
Увы, нынче дуниловцы, реально смотрящие на жизнь, и не надеются на восстановление клуба. Они хотят лишь одного: чтобы его наконец-то... доломали! Разве так уж трудно – снести грязные (и, кстати, небезопасные) руины, поставить несколько скамеек, пусть центр посёлка выглядит по-человечески? Или надо дождаться, пока рухнет полстены и придавит кого-нибудь?
С таким предложением неравнодушные к своей малой родине дуниловцы не раз обращались к властям, но ни в районе, ни в поселении денег на снос руин и благоустройство территории не находится. Год за годом нет и нет. Может быть, предполагают жители, потому, что ищут те деньги без особого желания? И вот в головах возникает вопрос о возможностях именно современного местного самоуправления. Чем же может оно самоуправлять, если даже такой вопрос решить не в состоянии? Людям стыдно жить у развалин, а начальству, выходит, вроде и не зазорно? Даже после войны разрушенные фашистскими бомбами города из пепла и щебня как-то быстрее поднимали… И особенно неприятно и тревожно от того, что руинированный клуб для Дунилова вовсе не единственная достопримечательность. Это система такая, дуниловская – жить среди мерзости запустения.
ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ СВЯЩЕННА
Да, система. Есть ещё в Дунилове раскуроченная столовая и брошенный жилой дом. Чтобы представить, какую «среду обитания» создают эти, на первый взгляд немногочисленные останки зданий, вспомним – в Дунилове около восьмисот жителей. То есть, на каждые 270 жителей – отдельные развалины. Это то же самое, как если бы в областном центре стояло 2300 зданий, подобных уже описанному мёртвому клубу! Или столовой, где некогда кормила своих рабочих ПМК.
Когда ПМК приказала долго жить, здание столовой продали. Сделка разумная, что ж добру зря пропадать? Некоторое время новые владельцы столовой пекли в ней пирожки и печенье, жарили семечки на продажу, а однажды случился пожар. Что стало его причиной – Бог весть. Говорят, что не обошлось тут без злого умысла. Может, конкуренты по пирожковому бизнесу руки приложили или какие-нибудь рэкетиры, судачат дуниловцы. Так или иначе, но после бедствия коммерсанты попросту бросили остов ненужного строения. И дуниловцы получили ещё одни развалины в центре посёлка!
С просьбой разобрать руины жители обратились к главе Большесельского района Владимиру Лубенину. Но тот ответил, что поскольку это частная собственность, трогать её нельзя.
Разумеется, формально глава прав. Однако местные жители считают, что и районная власть, и глава Большесельского сельского поселения Александр Некрасов не должны снимать с себя ответственность за то, какова среда обитания людей на «их земле». Да, в своё время прежние владельцы совершили весьма странную сделку: продали здание, никак не оговорив ответственность сторон «на всякий пожарный», словно столовая в пустыне стояла, а не в центре посёлка. Мы деньги получили, а ты, новый частный владелец, хоть гексоген в ней храни! Теперь у местной власти нет рычагов воздействия на предпринимателей, оставивших после себя развалины. Сама она убрать их не может, а крайние – опять дуниловцы.
Но если ситуацию с разрушенной столовой ещё можно понять, то вот третьи «дуниловские развалины» приводят в шок не только местных жителей, но и всех, кто здесь появляется даже проездом. Речь – о недостроенном доме, оставшемся в наследство от той же ПМК. Дом этот не горел, не настигали его другие стихийные бедствия. Больше 10 лет
12-квартирный жилой дом стоит в посёлке почти достроенный. Он подведён под крышу! Руки приложить – и сели в нём 12 семей или продавай квартиры и клади деньги в бюджет. До райцентра, Большого Села, четыре километра всего, желающие жить в новом доме запросто могут отыскаться. Если нет во всём районе сил и средств на строительство, можно попробовать дом частнику продать, он уж как-нибудь достроит! Но и на это у местного самоуправления сил и средств нет.
А на что же хватает этих сил и средств, есть ли они вообще?
ОДИН ВЫХОДНОЙ
В УЧКУДУКЕ
О да, есть! Когда надо – есть и силы, и средства. Однажды погожим утром Владимир Тряпицын вышел из своего родового дома на улице Советской и обомлел: рабочие спиливали липовую аллею, посаженную здесь ещё в 1935 году.
На вопросы старожила лесорубы ответили, что команду на уничтожение деревьев дал глава поселения Александр Некрасов. А когда возмущённые люди начали ему звонить, просить приехать и как-то объяснить происходящее, он подтвердил, что да, скомандовал он спилить аллею.
– Мне дано разрешение МЧС, – заявил Некрасов. – А приехать не могу – у меня выходной.
Тут людям всё стало понятно. Незадолго до «лесоповала» по области пронёсся ураган, и рубить все деревья подряд теперь означало – демонстрировать служебное рвение. (Для этого в пустом поселенческом кошельке нашлись 54 тысячи рублей – было уничтожено 11 деревьев.)
Правда, большинству жителей улицы Советской, к которым недосуг было приехать Александру Некрасову, после расправы с липами стало жить не лучше, а хуже. Но что теперь пенять: сами выбирали это «местное самоуправление».
Довольные рабочие продавали стволы лип на дрова. Но продать все липы не удалось, изрядная куча брёвен осталась. Не испрашивая никаких разрешений у отдавшего приказ о лесоповале главы поселения и вообще ни у кого (есть смысл задуматься о том, насколько высок авторитет властей), рабочие свалили брёвна… за старой столовой, как бы подчёркивая, что это место в центре посёлка теперь и следует считать мусорной свалкой.
– Как же так? – негодует Владимир Тряпицын. – Если уж экологическую экспертизу проводить не стали, так у людей-то спросить можно? Возмущены все, расстроены…
Ответа на эти слова нет. На облысевшую улицу наваливается беспощадное жгучее солнце. Ни пожарных водоёмов, ни пожарных гидрантов на сплошь деревянных Советской и Рабочей нет и в помине. Денег на их обустройство тоже нет. Колодец на две улицы один, и потому жить на Советской или Рабочей труднее, чем в пустынном Учкудуке: если утром воды не успел набрать – вечером разве что грязью разживёшься.
В стародавние времена ПМК поступала просто: летом устанавливала пару временных колонок. Людям хватало и попить, и огороды полить. Но сегодня времена не те – у местного самоуправления есть дела поважнее каких-то колонок и старых зданий. А в конечном итоге – и поважнее людей, живущих в Дунилове.
Впрочем, почему только в Дунилове? В центре самого Большого Села на улице Мясникова, 23, напротив прокуратуры, стоят свои развалины, с видом на трассу, входящую в маршруты Золотого кольца. Все проезжающие на Углич, Мышкин, Борок, Некоуз, Брейтово (в том числе и областное руководство, а также гости из столиц – возможные инвесторы) могут всласть «любоваться» печальным остовом бывшей школы. И делать выводы.
Давным-давно это был купеческий дом, а позже – школа, которую в 1949 году заканчивал дуниловский парень Володя Тряпицын. Теперь пенсионер Владимир Михайлович и его одноклассники тоже приходят сюда – встретиться, вспомнить школьные годы, посмотреть на вырванные рамы и погрустить. Это в самом деле грустно, когда твоя бывшая школа лежит в развалинах, лучше бы пустое место, хоть скверик какой…
Эту статью надо бы закончить кратким анализом того, насколько эффективно местное самоуправление, как после принятия ФЗ-131 оно научилось работать, проявлять инициативу, заботиться о людях. Но после вышесказанного это, наверное, излишне.
Евгений АВЕНИР