Здание меняет хозяина. Почему и как

Гипсовые мужики расчищены; балкон, лежащий на их плечах, усилен, так что держать его им стало легче – ООО «Тауэр XXI», получившее в результате конкурсного отбора право на реставрацию, благополучно справилось со всеми работами, предусмотренными проектом архитектора Светланы Столяровой. И хотя не нашлось денег на восстановление роскошного купола, венчавшего дом до революции – любоваться им остаётся только на старинных открытках, – здание всё-таки дожило до своего возрождения.

Перед нами пример более или менее благополучного окончания затянувшейся истории «за забором». Таких историй, к сожалению, в Ярославле и области немало. Ещё об одной, с прямо противоположным эффектом, когда другому многострадальному дому ничего не светит, «Северный край» недавно тоже писал («Моя баня с краю, ничего не знаю», 10 июля с. г.). Разница в том, что бывшая баня – строение самое обычное, а «дом с мужиками» – объект культурного наследия (памятник). К собственникам первого по нашему, ещё не до конца выстроенному законодательству, не подкопаешься, они могут годами сидеть на принадлежащих им руинах совершенно безнаказанно. А вот собственникам памятников такое не пройдёт. Их обязанности прописаны в федеральном законе № 73 чётко и строго. Если ты относишься к доверенному тебе наследию не так, как надо, то запросто можешь его лишиться. Памятник будет изъят через суд и путём продажи передан другому владельцу.

Закон работает – как именно, по просьбе редакции рассказал заместитель директора департамента культуры, председатель комитета историко – культурного наследия Юрий Аврутов.

Состоялся суд по бывшему крахмало-паточному заводу Понизовкина. Собственником отслужившего свой век производственного объекта было в последнее время ООО «Регион», которое ничего для его возвращения к жизни не делало. Областной арбитражный суд принял решение об изъятии и продаже. Исполнение этого решения контролируют сейчас судебные приставы. Интерес к бывшему крахмало-паточному сооружению уже проявляет собственник замка Понизовкина. Замок сейчас активно реставрируется, так что возможно, оба они, как в прошлом, окажутся в конце концов в одних руках.

Принудительная продажа – ощутимое наказание. Вырученные в такой ситуации скромные деньги вряд ли обрадуют владельца. Но можно не доводить до крайности. Закон позволяет приводить в чувство недобросовестных собственников и без экспроприации.

– Все памятники, в том числе те, что в частной собственности, находятся под нашим вниманием. С помощью этого закона мы не обязательно изымаем, чаще просто понуждаем собственников выполнять взятые на себя обязательства, – поясняет Аврутов. – Приобретая здание-памятник, частное лицо или организация ведь одновременно подписываются под целым перечнем мер по его восстановлению, реставрации, содержанию и т. п. Если они их не исполняют, мы заставляем это делать через суд.

Юрий Иосифович вспоминает суд, связанный с судьбой дома 10 по улице Коммунаров в городе Ростове. Претензии к владельцам были самые серьёзные, и речь шла об изъятии. Убедившись, что департамент отступать не намерен, собственник испугался и согласился на всё. В результате суд закончился мировым соглашением. Признав свои упущения, собственник принял назначенные департаментом сроки для их устранения. Разработан проект реставрации с приспособлением здания под гостиницу. Сейчас идёт процесс заключения договора на осуществление проекта. 

Похожая история с домом 17 б по улице Свободы. Он находится за зданием выставочного зала имени Нужина и представляет собой одну из хозяйственных построек бывшей усадьбы Цвелёва. Здание скромное, но ещё крепкое, стоит на бойком месте и вполне может превратиться в прибыльный магазинчик или парикмахерскую. Требуется только приложить руки. В своё время его приобрёл некий Дарбинян, но приложить руки так и не собрался. Департамент обратился с соответствующим иском в суд. Дарбинян тут же предложил мировое соглашение, подписав все необходимые бумаги со своими обязательствами. Судя по всему, дом наконец будет приведён в порядок.

Но можно ли верить любым, даже письменным обещаниям? К сожалению, нет. Пройдитесь по улице Некрасова. Не доходя до бывшего «серого дома», увидите каменную развалюшку под номером 18, в отличие от других даже ничем не ограждённую (на нижнем снимке). Второй такой каменной нищенки в городе просто не существует. А когда узнаешь, что стоишь перед памятником конца XVIII века, и вовсе разведёшь руками. Как выяснилось, у этих развалин есть собственник – компания «Ярпромжилстрой». Как говорится, на голубом глазу она обязалась до первого сентября сделать реставрацию фасадов. И что же? Ничего. Выходит, в юбилейные дни, когда город будет принимать гостей со всей страны и многих стран мира, желающие смогут наряду с другими достопримечательностями любоваться и этим неприличием?

– Будем, наверное, изымать и передавать более добросовестному собственнику, – вздыхает мой собеседник.

С трудом верится в преображение давным-давно расселённого жилого дома 49 по улице Большая Октябрьская (на левом снимке). Департамент культуры начал процедуру его изъятия у владельца, который несколько лет не проявлял к своей недвижимости никакого интереса. Но владелец тут же подсуетился и продал дом преемнику – Александру Берковичу, который пообещал восстановить фасады к юбилею города. На состоянии дома-памятника, правда, это пока никак не отразилось. 

И всё-таки закон помог сдвинуть с мёртвой точки многие печальные истории, которые длятся годами. Может быть, сдвинет и затяжную эпопею со старинным домом на территории усадьбы Андропова (ул. Терешковой, 29), собст­венник его Лариса Николаевна Мерзликина тоже ведь ничего там не делает то ли из-за отсутствия средств, то ли осознавая, что в любом законе щёлочка всегда найдётся.

И правда, многоуважаемый закон, о котором идёт речь, не всемогущ. В нём есть и щёлочки, и настоящие белые пятна. Окажется в таком белом пятне какой-нибудь памятник и застрянет на неопределённое время. 

Кто не знает лютеранскую кирху на улице Свердлова напротив Некрасовской библиотеки? Интересуюсь, почему нельзя сменить собственника, если нынешний уже несколько лет не в состоянии привести её в порядок?

– Здание отдано лютеран­ской общине. Со стороны кажется, что там ничего не происходит, но община укрепила фундамент, заказала проект реставрации. Проект уже исполнен, над ним работали ярославский архитектор Вячеслав Сафронов и питерский специалист Игорь Шарапан, руководитель реставрационного отдела Евангелически – лютеран­ской церкви в России, Украине, Казахстане и Средней Азии. Другое дело, что реализовать проект община не в состоянии. В Ярославль приезжал из Петербурга их архиепископ, заверял, что этот вопрос поставлен перед церковным руковод­ством в Германии. Но результатов пока нет. Так что же, изъять кирху у общины? Открыть в ней очередной торговый дом? Я считаю, это было бы неправильно, памятник должен использоваться по первоначальному назначению. Тем более, что по закону объекты культового назначения должны передаваться в собственность только религиозным объединениям.

Не всё просто и в отношениях с такими солидными соб­ственниками, как город и область. Стоит на улице Некрасова двухэтажный дом № 20. Состояние неприглядное, часть квартир в нём уже нежилые. Дом – памятник XVIII – начала XX веков, в расчёте на более заботливого собственника следовало бы его изъять. Но закон не позволяет: муниципальная собственность.

На углу улиц Собинова и Пушкина ещё один дом с неопределённой судьбой, хотя и он памятник, да ещё какой! Бывший дом Пастуховых, украшенный снаружи и изнутри богатой лепниной, с великолепными росписями, не имеющими аналогов больше нигде в городе, с зимним садом, сохранившимися кое-где сводчатыми потолками, свидетельствующими о его древности. Но конкретного пользователя у него нет. Дом в казне Ярославской области и ещё ждёт своего хозяина. Юрий Иосифович Аврутов утверждает, что проведённые здесь несколько лет назад консервационные работы надёжно защитили дом, и ни дождь, ни зной, ни холод ему не угрожают. Наверное, он прав. Но я была внутри, видела его потрясающую красоту, поэтому не могу пройти мимо заколоченных дверей и окон равнодушно. 

Тяжело смотреть на дом без хозяина.