Нечасто, но бывает, за стенкой живёт художник, а может, и не один. Хорошо это или не очень? Конечно, интересно, что рядом люди, умеющие разглядеть в окружающем мире раз в десять больше оттенков, чем любой из нас. Владеющие волшебной кистью, чтобы перенести увиденное на холст. И даже в разговоре тоже такие слова произносят, что далеко не каждому соседу понятно. Проходят по двору, как на иностранном языке к тебе обращаются: дизайн, ландшафт, орнамент, цветовая гармония... Не каждый и поймёт, о чём речь. А остановиться, расспросить, приобщиться к иной профессии, взвесить полезность и удачу такого приобретения дому как-то недосуг и невдомёк.
Дом, о котором мы говорим, расположен в новом районе и более всего напоминает своим обликом лихо закрученную букву «г» с полузамкнутым двором внутри. В этом доме проживает известная в Ярославле художница Лина Ивановна с целым семейством художников: муж, ветеран войны, дочь Ольга и внучка Лариса.
Всё началось с истории вполне банальной. Дворовое пространство присмотрела спортивная школа в несколько комнат, расположенная в торце дома. И бегать далеко не надо, и матери будущих Марадон и Стрельцовых, не отрываясь от плит, могут наблюдать за своими отпрысками. Но родственники «нефутболистов» подобному использованию дворового пространства не радовались – каково это целыми днями слушать гулкие удары по мячу, вопли болельщиков! Тем более что поблизости от дома «г» располагался пустырь, застройка которого предполагается лишь через много лет. Первые десять лет уже прошли, а мячи всё стучали, несмотря на протесты большинства жителей. Но с места дело не двигалось, пока не занялась им художница Лина. Что уж тут повлияло? Возможно, администрация поняла, что такие люди, как эта Лина, своего добьются. А когда она своим очередным заявлением огорошила самого главу района цитатой из Гоголя, дело, представьте себе, решилось. Футбольные матчи стали проходить на безопасном от здешних окон расстоянии.
За доблестную борьбу художница даже получила приз от ДЕЗа – небольшой чайный сервизик.
Тут бы ей и почивать на лаврах победителя. Но Лина через окно своей мастерской из мансарды дома очень хорошо видела отвоёванный двор. И не всё ей там нравилось.
В городе проходила очередная операция – озеленение дворов. Общественность дома Лины тоже взялась за дело: стали разбивать клумбы, вскапывать газоны, окружать их для сохранности острыми, как пики, огрызками металла и ржавой проволокой. Говорили, для безопасности растений, а количество и сохранность их – прямая дорожка к премии за труды. Первая, у кого вызвало недовольство такое благоустройство, оказалась приехавшая навестить родных внучка Лариса. Она уже несколько лет живёт в Москве, работает ландшафтным дизайнером в такой фирме, что само название звучит как мелодия успеха. Лариса украшает площади и улицы столицы, оформляет офисы самых престижных организаций.
Насмотревшись на ржавые загородки под окнами, она предложила жителям разработать проект самой главной дворовой клумбы. Разумеется, бесплатно. Активисты предложение отвергли сразу: мы сами! У самих, конечно, получилось так себе. А тут знакомый Лины, смотритель музейного Губернаторского сада на набережной, однажды взял да и привёз несколько кустов гортензий. Но на только что прижившийся и окрепший куст староста распорядилась свалить доставленный на самосвале чернозём со льдом.
Увидев это, Лина с дочерью расплакались и попытались руками освободить цветы из-под комьев земли. Цветы погибли. Впрочем, гортензии, посаженные на внешней стороне дома, тоже погибли, они трудно переживают пересадку, их нижние листья засыхают, им нужно время на привыкание. Времени не дали: скосили. Потом кто-то из добровольцев обкорнал уже зазеленевшие берёзки – хотели сделать их зачем-то круглыми, как можжевельник, хотя берёзовая прелесть именно в свободно свисающих тонких ветках.
Лина всё ещё не сдавалась, потому что к тому времени наступила осень, потом дорожки обледенели и стали опасны для пешеходов, на которых, как мангалы для шашлыков, нацеливались железные пики газонных оград. Даже дочь Ольга однажды ударилась о такую пику и долго скрывала боль от родных. За мужа, как и Лина, известного художника России, ветерана войны, пережившего тяжёлую контузию, всегда у жены болела душа – он и по сухим дорожкам ходил неуверенно. От своей семьи и других согласных с ней жильцов пятого подъезда было направлено заявление новому главе районной администрации. Конечно, так добропорядочные жалобщики не пишут: «Второй раз убедительно просим вашей помощи – убрать эти адские, опасные для здоровья стариков и детей металлические стержни с проволокой... Или надо ждать, когда кто-то проломит себе голову, поранит живот? По телевидению были показаны подобные сюжеты. Мы, жильцы пятого подъезда, предложили управдомовцам пять вариантов защиты»...
Тут же и эскизы ноу-хау: «вытащить эти адские украшения хотя бы со стороны тротуара, по которому ходим, или сделать железные (если очень хочется) перила высотой около 90 см, машины перепарковать на пустырь, открыть дверь через подсобку на первом этаже с выходом на другую сторону дома, минуя двор». Извините, опять вспоминается Н. В. Гоголь – «друзьям»: «Бывает время, когда нельзя устремить общество к прекрасному, пока не покажешь всю глубину его настоящей мерзости».
Глава обещал подумать, а одна из сообразительных соседок, активистка благоустройства, заглянула к Лине в квартиру и заметила между делом, что художница наверняка претендует на премию за победу в конкурсе или сама старостой хочет быть. За что была выставлена за дверь.
Лину лавры не прельщают. Известности ей вполне хватает. Она, хрупкая, лёгкая женщина, с мольбертом объехала всю страну: от Чукотки до Астрахани, от Эстонии до Ярославля. Десять персональных выставок сделала. Ну и проходила бы мимо ржавых штырей! Да вот хотела поделиться с соседями тем, чему научилась. Не приняли её подарок. Возможно, правы. Так-то и другой захочет что-то своё показать на маленькой дворовой сцене. А как быть тем, кто не умеет дарить? Или ему и дарить-то нечего?
Инна КОПЫЛОВА