Сердце сыроделия становится сырьевым придатком

– Николай Александрович, Угличскому сырзаводу 35 лет. Это юбилей? 

– 35 лет – средний возраст для предприятия, и, работая на полную проектную мощность, наш завод мог бы, например, полностью «закрыть» потребности всей нашей области в сырах. Уточню: сейчас мы в год производим 1800 тонн, могли бы 4,5 тысячи. Это серьёзный уровень, но главное – не наши возможности и успехи, а то, что сыроделие – это «конёк» именно нашей области, главная изюминка Ярославского АПК, которую мы планомерно теряем. Хочу добавить несколько строк из истории. В Угличе в тридцатых годах прошлого века на базе действовавшего тогда старого сырзавода по инициативе Микояна был организован научный центр сыроделия всего СССР. К 70-м годам этот центр вырос в мощное научно-производственное объединение, в котором работало более четырёх тысяч человек. Только в его центре (в Угличе) были построены: Всесоюзный НИИ маслосыроделия, биофабрика, экспериментально-машиностроительный завод, санаторий-профилакторий, действовали также два экспериментальных сельхозпредприятия. Были также основаны филиалы в Барнауле, в Каунасе, в Ставрополе, лаборатории в Москве и Ереване. Представляете, какой комплекс? Кстати, о качестве работы этой системы: несмотря на все известные трудности 90-х, институты и их экспериментальные предприятия на Алтае, в Литве и на Северном Кавказе проверку капитализмом выдержали.

Хочу также заметить, что ярославское сыроделие советского образца – это ещё не первый фундамент: Ярославия являлась «молочно-сырной страной» и раньше. Обидно, что в начале XXI века наш завод загружен на 40 процентов своей проектной мощности, из 10 освоенных разнообразных сортов сыра производим лишь два, на другие не хватает сырья, а, что самое страшное, вокруг происходит массовое закрытие сырных заводов... Сыроделие на своей родине затухает и имеет шанс исчезнуть вовсе.

– Вы не преувеличиваете?

– К сожалению, нет. За последние пять лет объём производства сыра в Ярославской области упал в два раза. Из 20 молокоперерабатывающих предприятий, которые были у нас на начало 2000 года, работают лишь 4 – 5. Десять закрывшихся заводов погибли безвозвратно – их уже не восстановишь. Такова картина в целом по молочной отрасли Ярославии. Собственно в сыро- и маслоделии намного хуже. Были три крупных маслосырозавода – Угличский, Пошехонский, Переславский. Мы стабильно работаем, Пошехонский – разрушен, Переслав­ский – остановился. Из менее крупных перерабатывает молоко лишь Даниловский завод. Ростовский и Пречистенский недавно закрыты, Любимский перерабатывает так мало молока, что его просто не слышно и не видно. Все остальные сырзаводы, кроме «не делающих погоды» мелких цешков, умерли. Куда уж дальше-то?

– Но, судя по названию, ваш завод – госпредприятие! Государство вас финансирует, как-нибудь справитесь...

– Да, мы государственное предприятие и по своему уставу держим отчёт перед Россельхозакадемией. Что же касается льгот, то мы их вообще не имеем и бюджетного финансирования – ноль. Сами зарабатываем на свой коллектив (320 человек), платим налоги в казну, да ещё и науке помогаем: каждый год выполняем около 20 научно-исследовательских работ. В этом плане мы – единственный уникальный завод в стране. Но мы не в претензии к хозрасчёту, корень зла не в нём. 

– В чём же корень зла? Кто виноват? Мировой финансовый кризис, советская власть, перестройка, русская лень?

– Мировой финансовый кризис – дело временное и ударил не только по нам и не в нём дело. Да, кредиты стали дороже, а сыроделы вынуждены брать кредиты, поскольку за молоко мы расплачиваемся в течение двух недель, сыр же зреет не менее двух месяцев, да ещё сколько хранится здесь, без банков не обойтись – не хватает оборотных средств. Правда, пришлось притормозить и свои собственные планы по модернизации. Но мы справились.

Что касается села, начало его бед пришло с принудительной коллективизацией. Войны и перестройка тоже внесли свою «лепту разрушения». И в настоящее время не о мировом финансовом кризисе надо думать, а о том, как преодолеть системный кризис в российском сельском хозяйстве. Подчёркиваю, что это системный кризис, иначе как объяснить, что страна с таким количеством земель сельхозназначения не может себя прокормить, и на килограмм произведённого сыра и масла приходится примерно килограмм импортного. Где же здесь продовольственная безопасность, которая так же важна, как и защита своих границ?

Недавно премьер-министр признал, что средств, выделяемых на развитие АПК, явно недостаточно. Поэтому с аграрной политикой нашего руководства (и федерального, и областного) согласиться не могу. Рассмотрим наш случай – молоко и сыр. Средняя цена на молоко в странах Евросоюза такова, что килограмм сыра на оптовом рынке в Польше, Литве, Германии стоит сейчас примерно 115 рублей. Для нашей области 115 рублей – это только стоимость молока, которое нужно для производства одного килограмма сыра. Но сырзавод несёт ещё и производст­венные расходы (зарплата и налоги, содержание и модернизация помещений и оборудования, покупка энергоносителей и т. д.). Я не буду утомлять читателей «Северного края» цифрами и производственными тонкостями. Однако любому с калькулятором в руках могу доказать: чтобы наш сыр на равных конкурировал с заграничным, молоко должно обходиться сырзаводу в 7 рублей 50 копеек. Но я очень хорошо понимаю: этого недостаточно для покрытия издержек при производстве молока. Поэтому мы платим 10,5 – 11, 5 рубля. А дешёвый сыр европейский – это результат не таможенных барьеров, а дотации производителям молока. В Европе они выше, чем в России, в десятки раз.

Что же касается «русской лени», то с этим не соглашусь. Наш народ работящий. Причины кадровой проблемы на селе в том, что люди, в особенности молодёжь, не хотят жить там, где нет хороших дорог, школ, больниц, где нет газа и многого другого, что определяет качество жизни, поэтому продолжается вымирание деревень, и это тоже признаки системного кризиса в сельском хозяйстве.

– Ну знаете ли, Европа есть Европа, она богаче! 

– Извините, не в богатстве дело, а в желании. В Белоруссии и на Украине сыр ещё дешевле! И Сергей Вахруков, наверное, прав – как только Белоруссия вступит в таможенный союз с Россией, российским сыроделам придётся ещё туже затягивать пояса.

– Но «батька» Лукашенко модернизировал своё хозяйство за счёт наших же дешёвых энергоносителей!

– Да, конечно. А как быть с Московской, Ленинградской, Нижегородской областями? Их сыры также дешевле. За счёт чего дотируют своих селян Башкортостан, Татарстан, Удмуртия, Мордовия? Их региональные власти находят сред­ства для того, чтобы эффективно финансировать село. Повторяю, дело не в бедности или богатстве, а в желании или нежелании властей поддерживать ту или иную отрасль. Областная власть не может не видеть, что у нас один за другим останавливаются сырзаводы. Чтобы не доводить ситуацию до полной гибели ярославского сыроделия, не нужно ничего особенного – достаточно поставить нас всего лишь в равные условия с конкурентами. Может быть, тогда и реальные инвестиции пойдут в этот сектор экономики? Не в преимущественные, а хотя бы лишь в равные! Если этого не сделать, произойдёт то, что мы уже проходили на примере целого ряда областей. Сырзаводы закроются, поскольку их сыр дорогой и неконкурентоспособный. Селяне повезут молоко на гормолзаводы (которые в силу специфики производства гибнут при кризисах в последнюю очередь). По возможности будут увеличивать вывоз молока за пределы области, в те регионы, где дотации селу выше и молоко дороже. Увеличат своё присутствие компании-гиганты «Вимм-Билль-Данн», «Юнимилк», «Данон». Область постепенно превратится в сырьевой придаток соседних регионов и «дойную корову» столичных переработчиков. При любом снижении цен с их стороны молочное стадо пойдёт под нож. Какова же позиция областной власти в этой ситуации?

Привожу слова заместителя губернатора Михаила Боровицкого, курирующего АПК, из газеты от 3 апреля 2010 года по поводу работы одного из кооперативов: «...а самое главное – ежедневно сдаёт на переработку компании «Вимм-Билль-Данн» 19 тонн молока каждый день». И ещё: «...правительство области ведёт работу и стимулирует создание как можно большего числа таких кооперативов».

Это интересная позиция – объединить крестьян для вывоза молока, которого катастрофически не хватает ярослав­ским маслосырозаводам, в Москву. А самим заводам Михаил Васильевич обещает и вовсе лучезарное будущее. Вот что говорит он, опять же в открытой прессе, через два дня, 5 апреля: «Угличский сырзавод работает сегодня на продукции в низшем ценовом сегменте – в эконом-классе. В Ярославской области сегодня, и завтра, и послезавтра выжить сырзаводам на такой продукции будет невозможно, так как цена на молоко будет значительно выше, чем на Алтае, в Саратове, Волгограде... по той причине, что у нас потребность в большом объёме цельного молока». 

Каким образом лучший в России, а это подтверждено огромным количеством золотых медалей на самых престижных сырных форумах, и самый дорогой «российский» сыр попал в эконом-класс, нам, сыроделам-профессионалам, не понять, но интересен ещё и другой вопрос. Кто это у нас в области нуждается в «большом количестве цельного молока»? У нас население растёт? Или потребности компании «Вимм-Билль-Данн», для обеспечения которой господин Боровицкий собирается создать как можно больше кооперативов, – это и есть потребности Ярославской области?

Согласившись с такой позицией, я должен распустить по домам 320 работников завода и публично признать: «Родина и центр российского сыроделия больше не производят сыры». Весь накопленный нашими предками опыт невыгоден и нам не нужен. Налоги, рабочие места, научные разработки в сыроделии нам тоже не нужны. Лучше продавать ги­гантам нефть, чем бензин, и лес-кругляк, чем мебель, не так ли?

– Но ведь экономические изменения теоретически работают на благо потребителя? 

– Конечно, мы должны в первую очередь думать о потребителе, иначе он своим кошельком не проголосует за нашу продукцию. В сырах, масле, сметане угличского производ­ства нет никаких добавок немолочного происхождения (растительные белки и жиры, консерванты, стабилизаторы и проч.). К сожалению, к этому вынужденно прибегают многие производители, чтобы снизить себестоимость выпускаемой продукции. Наш «российский» сыр признан лучшим в России, но скоро может стать редкостью. И это наша душевная боль. В Углич приезжают учиться сотни специалистов со всего СНГ. Кстати, очень большой интерес вызывает именно производство спредов и прочих так называемых молокосодержащих продуктов. Сами мы их потребительские свойства ценим низко и не производим, но технологии, разработанные учёными, объясняем. Если допустить, что ярославские заводы прекратят производство своего качественного натурального продукта (то есть все разделят судьбу Пошехонского, Брейтовского, Пречистен­ского, Борисоглебского и многих других заводов), то преимущественно эти сырные продукты к нам и повезут.

Уничтожить завод, лишить специалистов работы – это, судя по нашей области, так просто. Потом можно восстанавливать всё с нуля, тратя громадные деньги и широко рекламируя «новые» проекты. Когда же мы научимся беречь и развивать то, что уже создали, а не разрушать?