Уже в 1931 году в городе создали специальные подразделения для обеспечения безопасности на дорогах – отделения регулирования уличного движения (ОРУД) и государственной автоинспекции. Их главными задачами было обеспечение безопасности движения во время посевной и уборки урожая – именно тогда случались дорожно-транспортные происшествия и наблюдение за передвижением по области иностранных граждан.
В 60-х годах ситуация начала меняться – на дороги «выехали» отечественные легковые автомобили, и движение заметно оживилось. Началась реорганизация автоинспекции. Инспекторов теперь обучали, в руки им дали жезл, а специальную, заметную на дороге форму ввели не только для них, но и для патрульных автомобилей, которые к тому времени начали «заступать» на службу в ГАИ. Техническое оснащение в конце 70-х пополнилось «трубкой трезвости» и «ежом» для принудительной остановки, главным и единственным оружием был свисток. По мере того, как рос город, увеличивая число «бегающих» по нему автомобилей, росла и служба дорожного надзора – к 80-м годам это был уже отдельный дивизион. Один взвод в нём был вертолётным, другой – женским. Всё это хозяйство принял в 1984 году майор милиции Валентин Георгиевич Базуев. К тому времени за его плечами было двадцать лет службы в дорожной инспекции. Работу эту не выбирал – она его выбрала. После армии пригласили в райком и предложили поменять форму солдата на форму инспектора милиции. Дал согласие и никогда об этом не пожалел: годы службы вспоминает с интересом и гордостью. А его рассказ о недавнем прошлом удивляет, впечатляет и вообще с нынешних позиций больше похож на сказку, чем на быль.
– В 1965 году, когда я пришёл на службу в милицию, весь отдел ГАИ составлял человек двадцать. Инспектора дорожного движения были распределены по районам. Я попал в один из самых больших – Красноперекопский. Тогда инспектор делал всё – выезжал на происшествия, следил за безопасностью, даже дорожной разметкой сами занимались. Когда было создано Министерство внутренних дел, началось преобразование и у нас. Стали создавать батальоны, дивизионы, полки. Наш вновь созданный дивизион базировался на Некрасова, 4, в здании «Скорой помощи». Не было у нас ничего своего: ни помещения, ни машин. Надо на происшествие – отправляйся пешком. Остановишь попутную машину – подвезут. Отношения с шофёрами у инспекторов тогда были иные. Если стоишь на дороге: сломался мотоцикл или машина, остановятся, спросят, не помочь ли, а то и помогут починить. Инспектор на дороге был как воспитатель. Водитель нарушил – на него заводится карточка, отправляется в хозяйство, где он работает. Там на собрании «пропесочат», а то и премии лишат: и стыдно, и накладно. Была и такая форма работы: забираешь права за нарушение, а вместо них даёшь билет на лекцию по безопасности движения в Дом культуры. Нарушитель не может не пойти – отдают права только после лекции.
В нетрезвом состоянии тоже часто приходилось задерживать – ведь у нас как пили, так и пьют. В каждом райотделе была комиссия, выходили на место, проводили перед коллективом собрание, лишали льгот, штрафовали. На дороге штрафовали на 50 копеек, это было самое большое наказание. На штраф выдавали талон. И с самих инспекторов за работу спрашивали строго. Если рядом что-то случилось, а ты не помог – накажут. В коллективе была дисциплина, проводили политинформации, служебную подготовку, строевую подготовку. На каждый праздник – строевой смотр. Стали инспектора подтягиваться. Руководство обращало внимание на всё: какая стрижка, какие носки. Что не так – иди домой, переодевайся. Каждый четверг была спортивная подготовка, нормативы сдавали по возрастным группам. Кросс, стрельба, волейбол, баскетбол, лыжи, плавание. Развод проводился каждый день – в любую погоду строились на улице, задачу ставили. Так и звучат эти слова в памяти: «Заступить на службу в орденоносном городе Ярославле... Если потребуется, обеспечить порядок ценой своей жизни».
С 80-го года Валентин
Георгиевич возглавил отдельный дивизион дорожно-патрульной службы. Назначение принимал без радости: «Будете меня ругать, стегать – это же самая собачья должность, когда перед всеми виноват».
Бессонных ночей на новом месте провёл немало. Хуже всего, когда свои проштрафятся. Но понятие провинности тогда тоже было другое – наехал ночью инспектор на асфальтовый каток, а с командира уже утром «стружку снимают». И никакие возражения не принимаются. Отвечаешь за всех. На мой вопрос, как сам наказывал подчинённых, отвечает, недолго думая: «Да никак, и так все понимали».
При Базуеве в коллективе был духовой оркестр, в свободное время инспектора-музыканты ездили на смотры художественной самодеятельности. На свадьбах сотрудников тоже сами играли – не деньги же платить, зарплаты-то маленькие. У Валентина Георгиевича, например, зарплата была 132 рубля. В его подчинении тогда было 132 человека. Он и шутил: «За каждого – по рублю». У инспектора – 78 рублей. Поэтому поощрение в 10 – 15 рублей – большая радость. На них не скупились. А вот большие государственные награды – только за настоящие заслуги. Орден Трудового Красного Знамени за все годы получил только один инспектор – Александр Каретин. Пришёл на службу из плотников, а стал лучшим в профессии. На старом снимке орденоносец выглядит так, словно выехал со съёмок фильма «Берегись автомобиля». Лицо из прошлого – прямой взгляд честного человека, во всём облике – надёжность, такой в самом деле защитит «ценой своей жизни». Орден Красной Звезды получили Валентин Журавлёв – посмертно и Анатолий Хомутов – за спасение детей в дорожно-транспортном происшествии. Это именно те случаи, когда спасали ценой своей жизни: оба «подставили» машину сопровождения под лобовой удар. Анатолий так вспоминает о событии двадцатипятилетней давности:
– В 1985 году я сопровождал три автобуса польских детей, которые отдыхали у нас в «Сахареже». Проехали Шопшу, и вдруг мне навстречу выехал ЗИЛ. Я его ударил лоб в лоб – и мы оба оказались в кювете. Секунды на решение не было, но манёвр так выбрал, что автобусы с детьми не пострадали. Моя машина – всмятку, а польские ребята даже на поезд не опоздали. Повезло – живым остался. Только ушиб грудной клетки, травма колена и сотрясение мозга.
В рассказе бывшего инспектора – никакого намёка на героизм. Всё обыденно и просто – служба такая.
– Нас так воспитывали – не должен пройти мимо, а если надо, помочь даже ценой своей жизни, – объясняет он. – И ведь это крепко в сознание входило. Я как-то вечером поздно оказался у ресторана «Юность». Смотрю, мужик выбежал во двор, за ним – другой. Чувствую, что-то не так. Выскочил из машины – и за ними. Преступник успел только один удар ножом нанести, я его задержал. Милиция всегда защищала. За это её и уважали.
Может быть, вопрос и не к празднику, но его не обойти. Неужели никто не брал взяток? Оба собеседника вспоминают давнюю историю:
– Когда ещё был ОРУД, один наш задержал нарушителя, забрал у него права. Нарушитель вечером с приятелем приехал к нему с бутылкой водки. Выпили вместе, он вернул права, а они – в милицию с заявлением. Посадили инспектора за три рубля, столько бутылка стоила, на шесть лет. Так что никакого желания брать не было. Конечно, всё равно случалось, и за это увольняли. Но богатство тогда не было целью жизни, поэтому и взятки не являлись такой насущной проблемой.
А вот Александру Алексеевичу Черняеву, нынешнему командиру батальона, эту проблему наряду с нехваткой кадров приходится выносить в разряд первостепенных.
– Инспектор сейчас получает 10 – 12 тысяч рублей. Моя зарплата – 19200 рублей, – говорит он. – Когда я пришёл в ГАИ, получал 83 рубля, через полгода стал получать 178. Мы жили – двое детей и жена, да ещё на какие-то вещи откладывали. Сейчас инспектор жалуется: с зарплаты заплатил за квартиру, в магазин зашёл, домой принёс 800 рублей. Как жить? Вот одна из причин взяток. В Белоруссии зарплату инспекторам сделали 30 тысяч рублей. Взятки перестали брать – дорожат местом.
У ветеранов службы предложение по исправлению положения со взятками – радикальное.
– Наказывать надо плёткой – никакой штраф ничего не даёт, – то ли в шутку, то ли всерьёз говорит Валентин
Георгиевич. – А вообще и народ-то изменился. Доброты друг к другу совсем нет.
Командир батальона знает более верный способ избавления от взяток. Экономический:
– Нуждается сотрудник в жилье – дать квартиру, и пусть он выплачивает сумму всё время службы – например, 25 лет. Провинился – из квартиры выезжаешь, а часть выплаченных денег вернут. Тогда точно брать не будут.
Пусть действующие и бывшие командиры решают эти проблемы – время пришло. Наверное, более критикуемой службы сегодня нет. А нам стоит посмотреть на инспектора ДПС не как на «врага на дороге», а как на своё зеркальное отражение. Ведь какие мы – такие и они. Изменится общество – и рассказ о службе на дороге снова станет героической сказкой.
Марина ШИМАНСКАЯ