И ещё одно очень честное, откровенное признание прозвучало под занавес уходящего года, а вернее, первого десятилетия нового века: да, в нулевых годах страна могла бы экономически развиваться более интенсивно, начать давно заявленный переход к диверсификации промышленности, то бишь к хайтеку, однако при таком варианте пришлось бы ужесточить социальную политику. Но резкое падение уровня жизни в 90-е годы (шоковая терапия, массовые невыплаты зарплаты, мизерные пенсии, распад системы здравоохранения, дефолт) требовали вести совестливую социальную политику. И это отвлекало значительные финансовые ресурсы из экономической сферы.
Пожалуй, именно в этом состоит коренное отличие умозрений российской власти нулевых годов от гайдаровской шоковой терапии, когда официально была озвучена вполне революционная, большевистская мысль о том, что реформы требуют жертв, и средняя продолжительность жизни россиян разом рухнула лет на пятнадцать, что равносильно гибели нескольких миллионов человек, а демографы заговорили о «русском кресте» (рост смертности, помноженный на падение рождаемости), угроза которого миновала как раз под конец нулевых годов и в результате именно совестливой социальной политики.
Пишу об этом вовсе не для того, чтобы швырять камнями в прошлое. В 90-е годы, особенно в их начале, перед властью стояли иные, прежде всего политические задачи, и справедливый приговор истории по «делу» шоковой терапии смогут вынести только наши потомки. Людям, прошедшим через 90-е, непредвзятость просто не под силу, нельзя с наших поколений требовать полной объективности, мы расколоты в своём отношении к пережитому – кто-то выиграл, кто-то проиграл. Таковы реалии.
Но беда в том, что этот спор о совсем недавнем прошлом отнюдь не носит отвлечённого характера, он напрямую затрагивает наши дни, вернее сказать, он весьма заметно влияет на сегодняшнее состояние российских дел, причём не только на темпы выхода из кризиса, но главное – на умонастроения людей, вселяя в них неуверенность в завтрашнем дне и, я бы сказал, играя на традиционном российском недоверии к власти как таковой.
И здесь я подхожу к главной теме, глубоко меня волнующей.
Хорошо помню, какие апокалипсические прогнозы звучали в печатных СМИ и на ТВ в начале 2009 года. Абсолютная беспросветность, полный крах! На острие общественного внимания мигом выдвинулись несколько отставных экономистов – и левых, и правых, – мнения которых непрерывно «крутили» в СМИ. При этом либеральные СМИ предоставляли эфир и страницы «патриотам», которые в пух и прах разносили экономическую политику властей. А издания прокоммунистические столь же охотно печатали самых отъявленных «демократов», предрекавших бесконтрольный рост курса доллара и банковский крах. В ту пору лишь неимоверные усилия руководителей страны, напрямую обращавшихся к населению,
удержали людей от массовой истерии, связанной со снятием банковских вкладов.
Не буду пересказывать дальнейшее развитие линии катастрофизма в сфере массмедиа. Но всё-таки не может не вызвать удивления, что даже в конце 2009 года, когда социально-экономическая ситуация в стране стала предсказуемой, когда ушли былые страхи, а банковские вклады заметно возросли, многие СМИ продолжали линию катастрофизма, пришедшую на смену прежней «чернухе».
В частности, одна газета, отмечая «десятилетие без Ельцина» и сопоставляя девяностые годы с нулевыми, пришла к выводу, что абсолютно всё в российской действительности стало гораздо хуже. А публикуя статью двух бывших советских учёных, сносно устроившихся на Западе и вроде бы радеющих об инновационном процветании России, та же вполне либеральная газета их перьями доказывает, что «после падения большевиков страна была захвачена варварами, разрушившими научно-технологический потенциал сверхдержавы. Роль отечественного руководства выполняли перестройщики, либералы, рыночники, западники, патриоты, силовики...» – в общем, все, в той или иной мере «дорвавшиеся» до власти. Итог – стратегически возрождать страну попросту некому.
Не указываю название этой известной оппозиционной газеты по нескольким причинам. Во-первых, поразительно, что цитированные строки напечатаны в том же издании, которое отдаёт предпочтение 90-м годам перед нулевыми. Это означает крайнюю неразборчивость в выборе средств для достижения цели, а цель одна – компрометация нулевых годов. Во-вторых, подобный подход вообще весьма характерен для российских СМИ – и правых, и левых. И главное – в-третьих: эти заметки вовсе не предназначены ни для критики кого бы то ни было, ни для полемики. Мы живём в демократическом государстве, и каждый вправе высказывать свою точку зрения по поводу социально-экономической политики властей. Меня интересует иная, на мой взгляд, наиважнейшая проблема.
Девятый вал катастрофизма, накативший в кризисный год на встревоженных людей, волна недоверия к власти, поднятая в СМИ, – это реальные факторы, негативно влияющие на посткризисное выздоровление страны, затрудняющие духовное возрождение России,
омрачающие душевное состояние граждан, что, по сути, противоречит призыву «Россия, вперёд!». Наконец, катастрофизм СМИ негативно влияет на международный имидж страны. В 90-е годы именно из-за вала «чернухи» в российских СМИ Россию за рубежом окрестили криминальной. Публичный доклад ЦРУ на этот счёт базировался на анализе наших СМИ. Сегодня история повторяется, что наносит
огромный ущерб государству, вызывая торможение притока иностранных инвестиций. Создаётся серьёзная опасность, которую власть недооценивает.
Но как государству защитить себя от мощной лево-правой оппозиционной медиаатаки?
Конечно, не давлением на СМИ. Свобода слова – принцип демократии, СМИ дают немало критических материалов, к которым власть должна прислушиваться. Однако возникает простой вопрос: если обеспечена полная свобода для катастрофичных мнений, то почему бы государству не создать альтернативные медиаплощадки для показа своих достижений?
«Наши достижения» – так назывался иллюстрированный журнал, созданный Максимом Горьким и впоследствии ставший журналом «Советский Союз». Это была витрина успехов, предназначенная для показа лучшего, чего добивалась страна.
Сегодня в стране происходит немало хороших событий: строятся крупные мосты, вопреки мнению лидера одной политической партии, будто в России нет ни одного нового завода, на деле современные заводы вводятся в строй. Но об этих и других достижениях СМИ сообщают только в случаях присутствия руководителей страны и лишь в новостных выпусках. Другие плюсы остаются вне общественного внимания.
Под конец 2009 года СМИ дружно подвели итоги кризисных провалов и ЧП, но никто не дал анализа позитивных итогов. А что касается обобщённых выступлений президента и премьер-министра, то СМИ сделали акцент исключительно на «жареных» фактах, упустив из виду общую картину развития страны.
Представляется, что в антикризисной стратегии есть серьёзный изъян. Государство приняло мудрое решение поддержать крупнейшие банки, системообразующие заводы и
т. д. Комплекс мер позволил войти в 2010 год с твёрдой верой в грядущий подъём экономики. Но государство не позаботилось о том, чтобы в условиях свободы оппозиционных СМИ пропагандистски поддержать свои колоссальные усилия.
Между тем десятки миллионов наших сограждан истосковались по добрым новостям. Они хотят, просто жаждут зримо видеть то, что можно причислить к достижениям России, а новостные выпуски начинаются с аварий, убийств и прочих неприятностей.
Истинная демократия заключается в создании условий для конкурирующих взглядов, а не в диктате одной точки зрения. И государство во имя уверенного развития страны, учитывая усталость миллионов людей от катастрофических прогнозов, обязано потратить средства на то, чтобы создать информационные медиаплощадки для показа российских достижений, которых незачем стесняться. Демократия не может быть однобокой – развёрнутой только в сторону катастрофизма. Однобокая демократия – это диктат. Кто попытается осудить стремление государства шире показывать свои успехи, при этом не посягая на свободу слова оппозиционных СМИ, – того нельзя считать демократом.
Свобода слова неделима. Если кто-то вправе изо дня в день критиковать решения власти, угнетая самосознание народа, навязывая ему чужие критерии самооценки, то власть вправе широко информировать Россию и мировое сообщество о своих достижениях.
Сергей САЛОВ, депутат Ярославской областной Думы