Прецедент «Дома Понизовкина»: а был ли мальчик?

Сейчас на стройке – тишина, работы приостановлены до окончательного решения вопроса. Однако тема стала развиваться: в редакцию обратился руководитель ООО «Икар» Владимир Сорокин, до сего момента не дававший прессе никаких интервью по этому вопросу. Он решил выразить свою точку зрения, и газета предоставила ему эту возможность.
СОБСТВЕННЫМИ ГЛАЗАМИ
Для начала руководитель ООО «Икар» предложил мне осмотреть «Дом Понизовкина» там, где никогда не ступала нога не только журналистов и читателей, но и большинства самодеятельных экспертов. Мы прошли за ворота на углу улиц Собинова и Свободы.
– Странное дело, – сказал он мне, – вы не были на стройке, но довольно точно описали аварийное состояние дома. Посмотрите на эти крошащиеся кирпичи – их износ составляет 2/3 от начальных показателей. Самое любопытное, что согласно утверждению архитектора-реставратора Вяче­слава Сафронова мы должны выбирать целые из них, очищать от раствора, складывать на поддоны, а потом опять укладывать в стены. Вон стоят поддоны с розовым кирпичом, видите? ...А это те самые пресловутые перекрытия... Видно, как их изъел древесный жучок и источила влага? А вот этого вы точно не видели или не обращали внимания... Собственно говоря, и не могли видеть, потому что заваливающиеся стены скрывали леса.
Мы подходим к стене дома, идущей по улице Собинова. И я вижу наклон стены в сторону улицы. На улице Свободы – аналогичная ситуация. Позже ознакомлюсь с заключением инженерно-технического состояния конструкции здания, выполненным ООО «Реконфисс-Ярославль» в 2009 году, и увижу схему отклонений. Согласно ей, максимальное расстояние от прямой оси на Собинова составляет 8,5 сантиметра, на Свободе – 10,1 сантиметра.
– Наклон стены на улице Собинова на момент работ составлял порядка 60 сантиметров, – продолжает Сорокин. – С фасада на улице Свободы стали по отдельности вываливаться кирпичи. Затем оттуда же вывалился со второго этажа кусок стены килограммов в сто пятьдесят весом. Он упал прямо на проезжую часть. Часть фасада, которую мы потом снесли, стала опасно крениться в сторону улицы. С учётом её высоты, накрыло бы обе полосы проезжей части. Пустив в дело экскаватор, я сделал это, чтобы не погибли прохожие и мои рабочие. Разве таких мало случаев, почитайте прессу, посмотрите телевизор! Тогда весь дом шатался. А чего ему не шататься, ведь фундамента у него нет. В конце XVIII века строили именно так. По­глядите...
Мы нагибаемся к земле. Я вижу, что под стенами зияют щели, прикрытые декоративными бетонными блоками.
– В щелях цемент, – говорит Владимир Сорокин. – В семидесятые годы в эти пустоты загоняли раствор, чтобы хоть как-то не допустить дальнейшей просадки. Однако просадка идёт регулярно, дом уходит под землю.
Владимир Иванович горько усмехается.
– Вся эта ситуация напоминает тридцать седьмой год. Словно по единой отмашке огромное количество непрофессионалов, не имеющих никакого отношения к делу, начинают тебя загонять, как волка. Всё-таки есть генетическая память: время другое, манеры те же... А ведь моя фирма – далеко не последняя в строительной сфере у нас в городе. Сейчас в ней работают свыше двухсот человек. До кризиса трудились более четырёхсот. Мы сдали порядка шестисот квартир, сто двадцать семей расселили за свой счёт. Теперь вы понимаете, почему строители не хотят связываться с реконструкцией памятников старины и культурного наследия? Если меня с моим опытом и возможностями пытаются втоптать в грязь, то чего говорить про более мелких бизнесменов?
Спускаемся в подвал. Сыро, низкие сводчатые потолки, на головы кусками валится штукатурка, из кладки практически на наших глазах выпали кирпичи.
Прораб стройки Валерий Чудинов, сопровождающий нас, замечает:
– Вообще-то здесь страшновато бывает: обрушится что-нибудь на голову...
Мы проходим вдоль фасада. Я поднимаю голову и вижу, что вдоль всей стены на уровне второго этажа прямо в кладке пробиты своеобразные «траншеи».
– Это шторбирование, – поясняет Сорокин. – Делается для того, чтобы потом по ним по периметру всего дома сделать обвязку из металлических балок и укрепить стены. Кстати, это ещё одно подтверждение тому, что мы хотели реконструировать дом, а не ломать его, как утверждают некоторые. Да лучше бы я его сломал! – с ожесточением бросает Владимир Николаевич. – Я имел и имею до сих пор на это полное право!
Увидев моё удивлённое лицо, он достаёт документы:
– Смотрите!
Смотрю.
КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ?
Итак, передо мной решение Кировского районного суда г. Ярославля № 2 – 515/04 от 27 декабря 2004 года. Суд рассмотрел коллективный гражданский иск жильцов дома 11/37 по улице Свободы к мэрии г. Ярославля, департаменту городского хозяйства мэрии г. Ярославля, территориальной администрации Кировского района, МУ «ДЕЗ Кировского района» о расселении этого дома. В решении говорится: обязать мэрию г. Ярославля предоставить жильё истцам в связи с тем, что этот дом грозит обвалом. Мэрия решение не опротестовала, людей расселила. С этим было бы глупо спорить: жильцы предоставили постановление главы администрации Кировского района
№ 118 от аж 28 января 1994 года о том, что дом непригоден для проживания.
Это решение судьи Ворониной стало толчком к дальнейшим действиям вокруг этого дома, признанного постановлением администрации Ярославской области № 148 «объектом культурного наследия» только 3 сентября 2004 года. То есть за четыре месяца до заседания суда. Впрочем, о «культурном наследии» поговорим с документами на руках чуть ниже...
После решения суда «Дом Понизовкина» почти через два года, 13 октября 2006-го, посетила межведомственная комиссия мэрии Ярославля во главе с первым заместителем мэра Сергеем Ястребовым. Она вынесла своё решение: «Ввиду деформаций фундаментов, стен, крыши, перекрытий многоквартирного дома, а также значительной степени биологического повреждения элементов деревянных кон­струкций, что свидетельствует об исчерпании несущей способности и опасности обрушения здания, многоквартирный дом № 11/37 на улице Свободы необходимо признать аварийным и подлежащим сносу». При этом комиссия руковод­ствовалась постановлением Правительства Российской Федерации от 28.01.2006 года за номером 47. На основании его и было составлено соответствующее заключение. В результате появилось аналогичное распоряжение мэра № 4287 от 6.12.2006 года.
Как видим, никакой отсебятины здесь нет и всё выполнено согласно духу и букве закона.
Однако дом этот никто сносить не собирался. В начале 2005 года арендатором и соб­ственником этого здания стала фирма «Икар», намеревавшаяся реконструировать его коммуналки под нежилые офисы (второй этаж с мансардой) и ресторан (на первом этаже).
– Что-то я не понимаю, – говорю я Сорокину, – институтом «Яржилкомпроект» ещё в сентябре 2006 года по заявке мэрии было проведено обследование этого дома (первое прошло ещё в 1999 году). Цитирую по документу:
«Фундаменты – происходит дальнейшая осадка, о чём говорит раскрытие старых и появление новых трещин в стенах здания. Износ 70 процентов. Требуется полная замена фундамента, ремонт нецелесообразен. Стены – происходит появление новых и раскрытие ранее зафиксированных трещин. Например, горизонтальная трещина во внутренней стене между лестницей и кухнями –
1 этаж и 2 этаж, раскрылась от одного до пяти сантиметров. Происходит дальнейший прогиб имеющих трещины перемычек над оконными проёмами, что грозит их обрушением особенно в квартирах № 5, 12 (на всех этажах) и № 35. Износ 65 процентов. Требуется перекладка стен до 50 процентов объёма, усиление перемычек остальных участков стен».
Остальное цитировать не имеет смысла. Понятно, что если фундамент не держит изношенные стены, как он будет нести на себе более тяжёлые новые? Тем более, что их в половине случаев нужно перебирать. Здесь даже не нужны строительные познания, обычная человеческая логика подойдёт. И тогда какой смысл вообще ввязываться в реконструкцию? Это не реконструкция получается, а новое строительство!
– Мы исходили из того, что можно будет удачно сочетать использование старого и нового, – отвечает Сорокин. – Конечно, в большей части это был бы новодел с элементами старого фасада, который мы и шторбировали. Мало ли таких домов стоит по соседству на той же улице Свободы! Для этой цели я и заказал дорогостоящее новое инженерно-техническое заключение в 2009 году. Но рекон­струкция старых зданий – дело рисковое, никто не даст стопроцентных гарантий, что после «вскрытия больного» мы увидим ту картину «болезни», что показали нам «диагносты» – эксперты. Так и получилось. В реальности износ оказался больше, и дом стал рассыпаться, создавая угрозу для окружающих.
– Если продолжить тему медицинскими терминами, пришлось ампутировать поражённые участки тела, чтобы не пошли дальнейшие метастазы?
– Точно так. А теперь «врача» собираются казнить за то, что он отрезал ногу, но спас больного, – усмехнулся Владимир Николаевич.
– И что будете делать дальше?
– Судя по всему, возобладает разум. От руководства областного департамента культуры получено устное предложение – выработать план дальнейшей реконструкции, исходя уже из сегодняшних реалий.
– То есть будете лечить?
– Будем. И вылечим. Тут проблема глобальнее.
КУЛЬТУР-МУЛЬТУРНАЯ ПУТАНИЦА
Сорокин показывает «Задание на проведение работ по сохранению объекта культурного наследия». Документ подготовлен архитектором ООО НПО «Стройреставрация» С. Н. Красавиным и согласован с заместителем директора департамента культуры Ярославской области Ю. И. Аврутовым 1 апреля 2009 года. В нём приведена точная характеристика этого культурного наследия.
Читаю: «Образец жилого дома на основе сплошной застройки постоялых дворов конца XVIII века. Реконструирован (с устройством антресольного этажа со стороны дворовой части) и переоформлен в позднеклассистической стилистике во второй половине XIX века».
– Согласно исторической справке, – продолжает Владимир Николаевич, – с конца XVIII века по тридцатые годы века XIX на Власьевской улице располагались постоялые дворы – дешёвые гостиницы – и лавки. Кстати, это подтверждают и наши изыскания: мы обнаружили заложенную кирпичом арку для проезда крестьянских подвод. Иными словами, мы имели здесь «колхозный рынок» с «домом крестьянина». Кстати, в серьёзной реконструкции этого дома отказали в XIX веке и Понизовкину. Вы будете смеяться, но с той же формулировкой: «сильная деформация фундамента».
– В области, возможно, насчитываются тысячи подобных «памятников культурного наследия». Кто сейчас в состоянии привести их в приличный вид?
– Ни в областном, ни в муниципальных бюджетах на серьёзную реставрацию таких зданий средств нет, – говорит Сорокин. – Регулярно выделяются какие-то копейки на латание дыр таких вот «культурных памятников». Идёт распыление средств вместо того, чтобы действительно выделить несколько десятков, даже сотни! – настоящих памятников культуры, архитектуры, истории и содержать их в идеальном состоянии. Дабы не стыдно было. В заключение я покажу вам очень любопытный документ, который отражает нынешнее положение дел в этой сфере...
Итак, письмо от заместителя директора департамента культуры Ярославской области Ю. И. Аврутова директору ООО «Икар» В. Н. Сорокину № 468-к/01-33 от 6.04.2009 г.
«На ваш запрос сообщаем, что в настоящее время дом 11/37 по ул. Свободы в г. Яро­славле имеет статус выявленного объекта культурного наследия. Вопрос о включении здания в единый реестр объектов культурного наследия будет рассмотрен после проведения государственной историко-культурной экспертизы документов, обосновывающих включение объекта культурного наследия в реестр. Указанную документацию, включающую паспорт объекта культурного наследия с описанием особенностей объекта, послужившего основанием для включения его в реестр и подлежащих обязательному сохранению (предмет охраны), обоснование отнесения объекта к определённой категории историко-культурного значения объектов культурного наследия, планируется разработать в 2009 году».
– Это последний документ по этому вопросу, – прокомментировал Сорокин. – У меня нет данных, что такая экспертиза проводилась, что дом включили в реестр, да и есть определённые сомнения, что такой реестр существует в полном соответствии с законодательством.
– То есть культурное наследие «Доходный дом Понизовкина» – всего лишь версия без паспорта? – уточнил я. – Бомж от культуры, не подтверждённый никакими экспертизами? Извините, тогда я не понял, на каком основании вам выносились предписания, вас штрафовали, было возбуждено уголовное дело? Насколько я понимаю, все эти юридические действия ведутся потому, что вы подписали уже цитировавшееся «Задание на проведение работ по сохранению объекта культурного наследия» от 1 апреля 2009 года (вот ирония судьбы!). И в этом документе есть ссылка на паспорт памятника истории, которого на самом деле нет. Значит, документ не имеет юридической силы?
Вот и ответ на вопрос, почему Ярославль, Рыбинск, другие города области покрыты трущобами прошлых веков. Возможно, они имеют аналогичный статус, как и «Дом Понизовкина», и совершенно запутанную документацию. Кто её будет распутывать? Прецедент с теперь уже ООО «Икар» демонстрирует, что делать это – себе дороже. Вот строители и шарахаются от «культурного наследия» с сомнительным статусом, как чёрт от ладана...
С другой стороны, кризис в строительной отрасли вынуждает компании принимать не вполне проработнные и вовсе сомнительные подряды ради только того, чтобы заработать. Они принимают и влипают.
Не так давно «СК» писал о случае с реконструкцией железнодорожного вокзала в Данилове. Ситуация похожая. Там ребята попали потому, что подписали договор субподряда до того, как были проведены все экспертизы. Здесь – «охранную грамоту» за несколько дней до того, как было отправлено письмо из департамента культуры, где говорилось, что охранять-то, собственно говоря, и нечего...