Соседи – также недовольные вологжане – собрали около пяти тысяч подписей под петицией с протестом в адрес Правительства России. Чем же конкретно недоволен «человек с ружьём»? Шум вызвал размер вводимых ставок за пользование охотничьими угодьями по охотхозяйственным соглашениям, которые должны заключаться на срок от 20 до 49 лет. Новшество коснётся нескольких десятков пользователей, крупных и мелких, больно ударит в основном по общественным объединениям охотников с их огромными угодьями. Разовая ставка в Ярославской области – 45 рублей за гектар, в Вологодской – десять рублей. Председатель Ярославского областного общества охотников и рыболовов Анатолий Дурандин приводит впечатляющие цифры:
– У нашего общества 1,5 миллиона гектаров охотничьих угодий. Значит, нам нужно заплатить 67 миллионов рублей. А это сумма двух годовых хозяйственных доходов общества.
Чем же объяснить разницу между вологодской и нашей ставкой? Оказывается, у нас лучше обстоят дела с балансом воспроизводства и добычи. А вологжанам нужно денежки экономить, усилить работу по сохранению зверя. Правда, тогда возникает резонный вопрос: а какой в таком случае смысл сохранять животных, если фактически поощряется обратное?
И другой вопрос стоит перед крупными пользователями охотугодий: где взять такие средства? Ярославское областное общество охотников и рыболовов успело до вступления в силу закона, в декабре, стать обладателем лицензии на пользование угодьями на 25 лет. У руководства общества есть надежда, что подобные долгосрочные лицензии сохранят свою силу. Во всяком случае об их отмене в законе речи пока не ведётся.
Также есть надежды на общественное мнение, которое каким-то образом повлияет на законодателей, заставит их проявить сочувствие к нуждам тысяч членов обществ охотников и пойти на попятную.
Анатолий Дурандин бросает упрёк, как он выражается, «государевым мужам». Они-де ставят во главу угла коммерциализацию охоты. Вот и глава Минприроды – ведомства, которому недавно переданы полномочия по вопросам охоты, – Юрий Трутнев говорит в интервью о ставке на частного охотпользователя. Как на Западе или в Африке. Охота везде дорогое удовольствие, почему в России должно быть иначе?
Анатолий Николаевич вспоминает, как в Германии наблюдал такую картинку: на берегу Рейна сидят два рыболова с удочкой. Места много, река широкая, а их только двое. Почему? Немцы объяснили, что за рыбную ловлю надо платить.
Ярославцы побывали в одном малом охотхозяйстве. Там всего пять человек выходят на промысел: владельцы, егерь и вальдполицай – чиновник, который наблюдает за выполнением мероприятий по охране и воспроизводству. Охотятся они на косулю, оленя и кабана, хотя в их угодьях много зайцев, есть фазаны и прочая пернатая дичь. В Германии делают ставку на такие небольшие предприятия.
Вероятно, у нас разработчики закона об охоте видели в перспективе нечто подобное. В принципе в Ярославской области уже есть сорок пять охотпользователей. Кстати, областное общество недавно отказалось от полумиллиона гектаров угодий. Они пошли на формирование общедоступных охотничьих угодий. Это тоже новшество. И здесь закавыка для рядового охотника: за разрешение на охоту в «общедоступных» – госпошлина в размере 400 рублей. Независимо, берёшь ли ты разовое разрешение или только на сезон. Ставка, скажем, негибкая.
В Ярославской области подобные территории уже выделены, дело за постановлением регионального правительства, которое бы утвердило их границы. По закону об охоте, общедоступных угодий должно быть двадцать процентов. На деле у нас выходит около двенадцати. Кстати, в Вологодской и Костромской областях они уже оформлены. В Ярославской, скорее всего, это произойдёт к осенней охоте. И получатся в итоге, используя любимое словечко Дурандина, «государевы» – казённые угодья. Общедоступные – за 400 рублей…
Очевидно, что вступивший в силу закон по задачам и механизму имеет общие черты с действующим лесным законодательством. Тут вам и стремление государства сделать вхождение бизнеса в сферу использования природных ресурсов более интенсивным, и те же аукционы, хозяйственные соглашения с пользователем, новые ставки. Цель – взрастить здесь золотого тельца, от которого была бы польза казне. И при этом государство большие надежды возлагает на энтузиазм предпринимателя-новобранца – в плане воспроизводства и охраны «ресурса». Блажен, кто верует…
Перед глазами пример некоторых фирм, взявшихся за организацию спортивного рыболовства. Первое, чем они занялись, – установили заборы, чтобы к берегу не подъехал никто, а рыбакам заломили цену за путёвку...
В Некоузском районе под «общедоступные» пойдёт шесть тысяч гектаров: от села Новый Некоуз по Борковской автодороге до реки Ильдь. Инспектор районного отдела Ярославского управления по охране животного мира Александр Воронцов, с одной стороны, жалеет местных охотников: при зарплате в среднем по три-четыре тысячи рублей у кого найдутся средства на госпошлину? С другой стороны, переживает: ведь браконьерить будут! А у него как инспектора и прав с 1 апреля не стало протокол составить на браконьера – у них в структуре не завершились ещё «пертурбации» в связи с переходом из Минсельхоза в Минприроды… Хотя создание единого реестра, куда впишут всех охотников независимо от проживания, и компьютерный учёт данных должны, вроде, привести к сокращению незаконного отлова и отстрела животных.
Недовольны и охотники. Ропщут: 80 процентов угодий достанется частникам и лишь 20, по закону, – под общедоступные территории.
Слишком резко совершается переход к охотничьему бизнесу. Подсчитали ли законотворцы: большая ли будет польза от этого?
Виктория ГЕФЕЛЕ 
Андрей ПАСХИН