«Выборная» электроника – ещё не гарантия честности

Избирательное право – одна из самых динамичных отраслей права в нашей стране. Закон о выборах кардинально пересматривается перед каждыми выборами. В межвыборный период вносится множество менее значимых изменений. В результате начало формироваться мнение, что чем больше чётких и однозначных формулировок будет записано в законе, чем больше самих процедур будет закреплено, тем лучше. Теперь наш закон о выборах – это книга из 150 – 200 страниц, к которой необходимо приложить 300 – 400 страниц различных комментариев и форм. Во многих случаях уже просматривается не рациональность и демократичность, а создание очередного барьера. Непонятно: когда же законодатель создаст оптимальную избирательную модель?
Совсем недавно руководство страны выступило с очередными инициативами по изменению как законодатель­ства, так и избирательной практики. В частности, было предложено расширить использование электронных средств в процессе голосования и подсчёта голосов. Это очень дискуссионная тема. С одной стороны, уже кажется прошлым веком ручной подсчёт голосов, который занимает много времени и сил. Поэтому и предлагается машинный вариант. Но возникает вопрос: какой механизм электронного голосования будет использован? В нашей стране уже несколько лет применяются Комплексы обработки избирательных бюллетеней (КОИБы). Они лишь сканируют и подсчитывают волю избирателей, то есть устраняют необходимость ручного подсчёта. Остаётся только убедиться, что КОИБы отсканировали и подсчитали всё точно. Если возникает сомнение, машину можно вскрыть и подсчитать результат вручную. И в этом случае возникает множество опасений…
Существуют и другие варианты – в Казахстане применятся система электронных сканеров. В кабинке для голосования висит плакат с кандидатами на выборную должность. Под фотографией каждого кандидата есть штрих-код, который избиратель должен отсканировать соответствующим сканером. Эта система также позволяет быстро обработать результаты голосования без ручного подсчёта бюллетеней, так как самих бюллетеней нет вообще. Однако критики обращают внимание на то, что фактически нет никаких контрольных механизмов – машина выдаёт окончательный результат. При этом нет гарантий того, что выданный машиной результат не был запрограммирован заранее. Более того, при соответствующем составлении программы (а этого никогда нельзя исключать) может быть аннулирована тайна голосования.
Поэтому главным вопросом при введении электронных элементов в процесс голосования и подсчёт голосов является возможность соотнесения реального волеизъявления и данных, полученных из машины.
Другим продвигаемым элементом в избирательной системе является так называемое усиление роли партий – они фактически стали единственным субъектом выборов. Как результат – минимизируется самостоятельное участие граждан в выборах. Уже во многих муниципальных образованиях нашей страны человек не может стать депутатом без выдвижения партией. Не так давно федеральные телеканалы показывали, как жители деревни – 800 человек – избирали своих депутатов по партийным спискам.
Однако здесь следует сразу уточнить: есть ли в нашей политической системе именно те партии, роль которых мы хотим усилить? Или вначале надо попытаться создать ответ­ственные перед своими членами и страной в целом партийные организации, а потом уже усиливать их роль?
С другой стороны, надо отметить, что без введения партийных списков представительные органы стали бы ещё более однопартийными. Можно говорить о том, что в сложившейся ситуации пропорциональные системы хоть и в минимальной степени, но позволяют сохранять многопартийность парламентов и минимальные условия для политической дискуссии в них.
В ходе постоянных изменений избирательного законодательства было утверждено множество, казалось бы, технических требований, которые существенно осложнили участие в выборах – нотариальное заверение подписи сборщика подписей в поддержку выдвижения кандидата, необходимость заявлять о готовности размещать и изготавливать агитационные материалы, введение двух дней голосования. Введены и не технические, а смысловые изменения – запрет критиковать оппонентов, устранение графы «против всех» и т. д.
Введением новых ограничений на участие в выборах сами по себе нельзя эффективно противодействовать «грязным» технологиям. Им могут противодействовать только действенное порицание общества либо неформальные негативные действия административной системы. Сейчас мы видим именно второй вариант.
Но многие действия по изменению законодательства кажутся не совсем продуманными. В частности, вначале минимизировали количество партий и подняли барьер для прохождения в Думу России до 7 процентов, а потом, поняв, что на очередных выборах в парламент могут пройти только две-три партии, а есть потребность в формальной многопартийности, были выдвинуты инициативы по предоставлению одного-двух мандатов тем партиям, которые наберут 5 – 7 процентов голосов.
Другой пример: вначале Грызлов заявляет, что парламент – «не место для дискуссий», а затем оппозиция добивается официального признания необходимости закрепления в регламенте парламента дискуссионных процедур. Правда, они так и не были закреплены.
Много лет анонсируется и обсуждается другая инновация – возрождение выборов членов Совета Федерации. Но никак не согласуется процедура, которая соответствовала бы Конституции страны и потребностям правящей группы.
Вполне обоснованными кажутся предложения по отмене необходимости сбора партиями подписей избирателей для выдвижения своих кандидатов. Ведь они уже доказали, что пользуются поддержкой населения, официально доказав соответствующим инстанциям, что в их рядах состоят более 50 тысяч членов по всей стране.
Ещё одной новацией стала унификация численности депутатов региональных парламентов. Но здесь можно задуматься: насколько это важный вопрос, действительно его надо ставить именно сейчас? Разве численность определяет качест­во работы депутатов? Конечно, некоторые искажения представительности были, но наиболее значимые не устранены: в Москве на одного депутата так и будет приходиться более 220 тысяч избирателей.
В целом необходимо отметить, что выборы, избирательная система – не самоцель. Они – лишь надстройка и средство. Теоретически даже самая идеальная избирательная система в искажённой политической реальности будет давать искажённый результат. Поэтому важно задуматься о воспитании гражданина, осознанно принимающего решения и ответственного за свои по­ступки.