Вернусь домой, мечтал солдат

Мы людей ищем
В болотистых лесах Новгородчины погибло в тех боях 800 тысяч солдат и офицеров Красной Армии. Они, как один, стояли насмерть. Последнее упокоение нашли только двое бойцов на целый взвод. Остальные так и лежат там, где их настигла гибель, неотпетые и непогребённые – все они до сих пор числятся пропавшими без вести.
«Штабную вводную» с комментарием к этим шоковым цифрам даёт бессменный командир отряда «Поиск», заместитель главы администрации Фрунзенского района Ярославля по социальной политике Ольга СЕРЕНКОВА:
– Каждый год, в мае и в августе, мы оставляем дела, заботы семейные и отправляемся в экспедицию. Это опасно, затратно, большой физический труд, тяжело морально. Нас всё время спрашивают, зачем нам это нужно. Да мы и сами снова и снова задаём себе такой вопрос. В отряде нас плюс-минус тридцать человек, люди разного возраста и жизненного опыта, от военных пенсионеров до школьников из кадет­ских классов. Но все мы сходимся в одном: для нас та суровая статистика – не отвлечённые цифры со многими нулями, а судьбы, прерванные на самом взлёте. Это не даёт спокойно жить каждому из нас. Дважды в год что-то внутри безотказно срабатывает, неудержимо тянет в дорогу, и каждый говорит себе: «Надо!». За двадцать лет на счету отряда более тысячи восьмисот останков тех, кто отдал жизнь за Родину и теперь погребён в местах боёв на воинских кладбищах или после расшифровки имён и адресов в окрутках солдатских медальонов – таковых 156 человек – нашёл последнее упокоение в родных краях – на Верхней Волге, на Украине, в Казахстане. Мы не собираем костей, мы людей ищем. Мне иногда кажется, что те парни ещё не ведают о своей гибели и дожидаются, когда за ними придут.

Простое правило
Ветеран отряда Александр ЗУБАКИН, майор милиции, кавалер ордена «Мужество» – «афганец», участвовал в контртеррористической операции в Чечне, по военной специальности сапёр:
– Страна оставила своих солдат, отдавших ей самое дорогое, что у них есть, – жизнь. А их и сегодня ждут с войны. Один мой дед погиб под Ржевом, другой в октябре-ноябре 1942 года пропал без вести под Малой Вишерой в новгород­ских лесах. У меня перед ними – персональные долги. Но там, «в поле», рано или поздно начинаешь чувствовать свою причастность к чему-то очень важному для всех нас. В послевоенные годы военкоматы были завалены запросами от семей о тех, кто не вернулся. Затем этот интерес схлынул, а сейчас волна возвращается. Просьбами внуков и правнуков помочь найти пропавших без вести забиты поисковые сайты в Интернете, много таких просьб и в почте нашего командира. Так что случайных людей, как вы понимаете, в отряде нет и быть не может. У каждого своя «вахта памяти».
В местах боёв под ногами у нас повсюду гранаты, бомбы, мины, в том числе и невзорвавшиеся. Перед экспедицией подписываем кучу бумаг по технике безопасности, от правил обращения с взрывоопасными предметами до экологических предписаний, как себя вести в лесу без ущерба для живой природы. Основное правило безопасности поисковика самое простое: если находишь боеприпасы, не стучи по ним лопаткой и не бери их в руки. Специалисты разберутся, что к чему. Осмотрительность нужна нам ещё и по той причине, что Новгородская область входит в Красную книгу археологии, там много исторических, ценных для науки мест, где раскопки по закону вести могут только профессионалы. В прошлом году мы впервые обнаружили одно из таких мест – «жальник», захоронение древних новгородцев. Вызвали историков. Они по «черепкам» определили хронологию – XIV век. Раньше его в реестре у них не было. Место огородили, занесли в навигаторы координаты, взяли на учёт как вновь выявленный памятник археологии.

Самая памятная находка
Вятич Степан Коновалов, Павел Подвальный из Киева, уроженец Харьковской области Яков Бондаренко, костромич Василий Кусов, чьи останки подняты ярославскими поисковиками за последние три года, перестали быть «неизвестными солдатами». Удачи редки, даются трудно. А какую из находок последних сезонов считают в отряде самой важной и памятной? Командир «Поиска» просит рассказать об этом оператора завода технологической оснастки Алексея МУРАТОВА. Это он три года назад поднял останки первого за всю историю отряда земляка – красноармейца из села Улькова Некрасовского района Конс­тантина Сафонова, захороненного в центре муниципального района на кладбище храма иконы «Утоли моя печали».
– В последний день весенней экспедиции 2007 года возле деревни Васильевщина в Парфинском районе Новгородской области у нас сломалась машина, и мы вынуждены были её чинить. Кто-то вооружился гаечными ключами и отвёртками, кто-то, пока суд да дело, ушёл в поиск, в том числе и я. Шагах в десяти от дороги на высотке по заросшим окопам и пулемётным гнёздам, по обрывкам ржавой колючки вычислили немецкие позиции. Если наши шли на прорыв, прикинули мы, то примерно как раз с той поляны, на которую мы вышли. Немудрёная логика оказалась верной. Там подняли останки тринадцати бойцов. Нашли солдатскую эбонитовую капсулу, она оказалась тщательно завинченной. Поэтому и текст с именем и адресом бойца сохранился – большая редкость!
В отряд я пришёл из туризма и вскоре понял, что тут совсем другие дела. Солдат, чьи останки ты поднял, он ведь Отечество спасал. Согласен с командиром, что поиск – толика нашей благодарности тем парням за то, что сделали они для России и всего мира.

Вставай, Егорка, пошли домой
Командиру отряда по штату полагается и подытожить разговор. Ольга Владимировна сообщила такую новость: в прош­лом году на общем собрании отряда был принят его устав, оговорены условия членства, статус кандидата – с испытательным сроком не менее трёх полевых сезонов. Среди желающих попасть в отряд много молодёжи, школьной и студенческой. Все проходят через собеседование с командиром.
– Если по ходу разговора выясняется, – уточняет Ольга СЕРЕНКОВА, – что человек решил усложнить себе жизнь просто любопытства ради и ему наши цели и задачи не близки, или родители привели отпрыска «на воспитание», а у него самого глаза не горят, и мы видим, что его это интересует мало, то мы деликатно просим наших собеседников ещё раз хорошенько обдумать своё решение. Жизнь показывает, что если у кого-то не «болит», мы его больше не увидим.
Командир представила одного из новобранцев последнего сезона Алексея Ануфриева, по специальности режиссёра видео- и аудиорекламы. Августовский выезд был первым для него и Ануфриева-младшего Григория, пятнадцатилетнего сына Алексея, и принёс им редкостную удачу. В живописном месте под названием Красная горка подняли они останки с медальоном Евгения Лапшина, рядового 28-й Гвардейской стрелковой дивизии, уроженца деревни Дыланово Семёновского сельсовета Первомайского района. О сентябрьской церемонии захоронения гвардейца в родных местах «Северный край» рассказывал.
Свои чувства Алексей Ануфриев выразил в тексте песни, её записал на собственную мелодию ярославский рок-ансамбль «Мамульки-бэнд», она теперь в отряде «Поиск» вроде позывных – записана в мобильниках. В конце встречи мы эту запись послушали. Написана песня от имени одного из тех, кто отдал свою жизнь за Отечество там, в новгородских лесах. Концовка у песни такая: «И лежит Егорка//Там, на Красной горке,//В одном опорке,//А грудь с дырой.//И только ёлка//Вздыхает горько://Вставай, Егорка,//Пошли домой».

Чем дальше наше общество уходит от канонады Великой Отечественной, тем более аллегоричным становится словосочетание «раны войны». Однако на российской земле до сих пор сохранились места, где эти раны имеют своё изначальное материальное значение: в виде обрывков колючей проволоки, осыпавшихся окопов и траншей, россыпи проржавевших гильз и старых, но по-прежнему смертельно опасных мин, бомб и снарядов. А также  останков солдат, навсегда оставшихся на местах боёв больше полувека назад. Вернуть их останки родным и близким, дать упокоение – вот задача, которую взяли на себя ребята из ярославского отряда «Поиск».

По информации управления по молодёжной политике мэрии Ярославля, затраты на двухнедельные полевые выезды отряда на 70 процентов – из областного и городского бюджетов. Эти деньги идут на покупку оборудования, палаток, спальников, походных аптечек, котелков, на консервы и крупы. «Накладные расходы» – из собственного кармана поисковиков. Есть у отряда и спонсоры. Например, Юрий Ласточкин в бытность его генеральным директором ОАО «НПО «Сатурн» безвозмездно передал ярославским поисковикам «Газель». Есть у них и уазик, купленный вскладчину. Расходы на транспорт приходится экономить, отказываться, допустим, от железнодорожных услуг. На бензин тоже идут бюджетные средства.

К юбилею Победы пять лет назад в Ярославле вышло приложение к семитомнику «Книга памяти» – поимённый список 750 наших земляков, не вернувшихся с Великой Отечественной войны. По итогам экспедиции «Долина» в Новгородскую и Ленинградскую области в этот перечень внесены более 80 достоверно установленных имён ярославцев, переставших быть без вести пропавшими. Для большинства погибших в новгородских болотах место захоронения указано одно: Мясной Бор. У этого посёлка весной 1942 года бойцы 52-й армии ценой неимоверных потерь пробили брешь для выхода из окружения 2-й Ударной армии, шедшей на прорыв блокады Ленинграда. Два десятилетия назад Мясной Бор стал конечным пунктом первых экспедиций отряда «Поиск».

Как разыскать могилу погибших в Великую Отечественную войну род­ственников самостоятельно:
• Первым делом соберите все возможные данные на разыскиваемого человека. Могут помочь фотографии, письма с фронта и т. д.
• Уже в 86 регионах вышли «Книги памяти», фамилии родных могут быть там. Обратитесь также в интернет-базу данных «Мемориал» (www.obdmemorial) или в музей на Поклонной горе в Москве.
• Если ваш родственник служил по направлению Наркомата обороны, направляйте запрос в Центральный архив Министерства обороны (ЦАМО) по адресу: 142100, Московская обл., г. Подольск, ул. Кирова, 74. У Военно-морского флота, НКВД и ряда других ведомств были свои архивы.
• Если ответ из ЦАМО не содержит точных данных о месте гибели, погребения или пропажи без вести, следует готовиться к более серьёзным поискам. Их порядок и более подробные инструкции можно прочесть, например, на сайте www.soldat.ru в разделе «Установление судьбы солдата».