В полном одиночестве созерцаю клетки. Слева и по центру они пустые. Должны быть львица со львенком и леопард. Вообще-то цари природы в клетке, только спрятались в норах – за задней стенкой. В отверстия видны лишь фрагменты туловища львицы, лапа львенка. Леопард – его кличка Люлю – скрючился в норе. И обезьянки невеселы. Но им легче – они под стеклом. В клетке по центру – какой-то огромный ворох соломы. Оказалось, это та самая медведица Жанна, которая пару недель назад принесла двух медвежат.
А вот пара волков и две рыси. Они просто вызывают сострадание. Обычно в хороших условиях, в тепле, волки или спят развалившись, или бодро бегают, агрессивно глядя сквозь прутья клетки на людей. Эти, наклонив головы ниже корпуса, жалобно и заискивающе смотрят на меня, переминаясь с одной лапы на другую.
Мне это движение знакомо. Так показывает окоченевшую лапку моя спаниелька. А ведь она не ограничена в свободе движений – может бегать, прыгать и играть. Эти же не имеют возможности разогреться во время бега. Куда им бежать? В замкнутом пространстве можно сделать лишь шаг вперед и два назад...
Такую же жалость вызывают рыси: взъерошенная шерсть, вжатые в плечи головы. Да что говорить, стужа такая, что и я от остановки на Заволжском рынке до пустыря на Орджоникидзе бегом бежала и все равно замерзла.
Спрашиваю у какого-то мужчины около клеток, где директор зверинца. Ответ: не знаю. Задаю такой же вопрос проходившему мимо служителю – нес тарелку с зерном верблюду. Показывает на мужчину. Тот, кажется, смущается. Интересуюсь: как же обогревают зверей? Говорит, в клетках обогреватели масляные. Да что от них толку – клетки-то открытые! Это же улица отапливается. Молчит. Кстати, вглядываюсь и нигде не вижу этих обогревателей – ни у львов, ни у волков, ни у рысей. Мужчина говорит: «Это же хищники...» По его логике выходит: не замерзнут. Даже сена у них не было.
С настоящим директором встретиться так и не удалось. Зато дозвонилась до Росгосцирка, и помощник гендиректора г-н Варшавер сообщил: перед морозами генеральный подписал приказ – никаких передвижений с животными, чтобы не поморозить их в дороге. Наши же гости – из Казанского зверинца, который не подчиняется Росгосцирку. Отделился. А вообще по России кочует около сорока зверинцев. Их деятельность – в том числе содержание, кормление животных – не контролируется Росгосцирком.
Кстати, в зооветслужбе Росгосцирка специалисты поделились: в такие экстремальные температуры стараются держать зверей в более южных широтах. Но уж если они и оказались среди холодов, то нужно всячески оградить их от внешнего воздействия: прикрыть клетку брезентом – чтобы ни щелочки, опустить на нее фанерный фартук.
Маршрут наших заезжих гостей из Казани таков: зимовка в Ярославле, затем Ивановская, Костромская, Кировская области. К слову, в Костроме четыре года назад заморозили животных из-за несогласованности с энергетиками. Привезли в пятницу, а свет не подключен. На улице минус 27. Двое суток живность провела в деревянных клетках без отопления. Помню, работница зверинца, с которой я разговаривала, плакала, рассказывая о том, что мартышки заболели, а бегемота уже не спасти.
В этом году в Казанском кочевом зверинце пока обходится без жертв. А вот в Рыбинском зоомузее, расположенном в подвале местного музея-заповедника, в минувшие выходные от холода погиб крокодил Тотоша, проживший здесь пять лет.
Виктория ГЕФЕЛЕ