«Ярославский расторопный мужик» как бренд

билея ярославцы сами спохватились и забеспокоились о проблеме собственной самоидентификации, озадачились непраздным вопросом о том, как их город воспринимается извне, что сами они могли бы предложить окружающему миру своего, неповторимого, «штучного» (см. дискуссию на страницах «Северного края» за 2007 г. от 15 и 30 ноября,
21 декабря).
Спохватились, да и как-то призадумались – город-красавец на Волге или город-храм, «медвежий угол», в геральдике которого запечатлён самый узнаваемый «русский» зверь – медведь (а точнее, медведица), или передовой культурный центр российской провинции с глубокими традициями – родина русского профессионального театра, первой в мире женщины-космонавта Валентины Терешковой, место, где живёт и творит оскаровский лауреат художник-анималист Александр Петров… Всё это, безусловно, качественные и ценные символы Ярославля, однако в дробности своей уже подразумевающие некую структурную иерархию: какой из них, собственно, главней, если мы рассуждаем о бренде целого города и даже края?
Говорят, что хороший бренд, как капитал и доброе имя, зарабатывается годами. «Чистый ярославец», «ярославский расторопный мужик», «ярослав­ский народец» – всё это брендовые марки, признанные знаки отличия и качества из времён дореволюционной России. Удивительно, как последующая эпоха всеобщей социальной унификации сумела почти напрочь стереть, выветрить из памяти народной былой «раскрученный» ярослав­ский бренд, столетиями служивший всюду – и в России, и в мире – визитной карточкой Ярославля и Ярославской земли.
«Брендмейкер» Николай Гоголь, наделённый поразительно чутким слухом и восприимчивым сердцем к отечественному «рынку» типажей, подарил самому «ярославскому народцу» и всей российской нации точное представление о «рыночной» цене на эту первосортную соль. Прислушавшись к народным толкам, писатель-промоутер вывел «ярославского расторопного мужика» блестящим солистом на литературную сцену, с тех пор оставив его там под яркими лучами рампы восхищать и удивлять россиян. Ещё долго громкая слава о книжном и реальном расторопном ярославце гремела по всей великой Руси.
Нам же сегодня, по прошествии с тех самых пор чуть ли не двух столетий, остаётся констатировать, что ярославский исторический бренд – это и есть сам исконный ярославец. Расторопный, деловой, смекалистый, речистый, проявляющийся как в отдельных творческих натурах, выдающихся личностях, так и в «народце» в целом.
Опыт «путешествующего» по всему лику Отечества и за границей «ярославского народца» в определённом смысле беспрецедентен. Ярославские крестьяне, огромными партиями уходившие «в отход» на заработки, были известны и в далёкой сельской глубинке, и в роскошных дворцах обеих российских столиц. Разносчики, торговцы, букинисты, трактирные половые, огородники, различные мастеровые… – со счёту собьёмся всех перечислять! Даже за пределами империи ярославец снискал себе почёт и уважение, и не только собственными трудами, но и трудами тамошних учёных мужей.
Иностранцы приходили в подлинное изумление, повсюду встречая тороватых русских бизнесменов от сохи, родиной которых была раскинувшаяся где-то в самом центре России столь удивительная и загадочная Ярославская губерния. Выходит, что локальный ярославский опыт предприимчивого и непоседливого народа-коммивояжера уникален вдвойне – и для старушки Европы, и для матушки России.
Главный герой книги о «жизни и приключениях ярославцев» – крестьянин-отходник, а точнее, его наивысший культурный тип – «ярославский расторопный мужик». Всегда в движении, добродушно лукавый и никогда не унывающий, он и автору не позволил скучать над «живой» исследовательской темой. Приглашая читателя к захватывающему и невероятному путешествию на триединую родину ярославца – Ярославскую губернию, Москву и Санкт-Петербург, он надеется, что таковое окажется небесполезным и каждый сможет проникнуться своей симпатией и уважением к ныне почти забытому историческому герою.
Разгребая вековые «напластования», мы будем проводить время отнюдь не только в учёных трудах. Ведь жизнь в соседстве с расторопным ярославцем столь богата на всевозможные события, сюр­призы и… удовольствия! А посему, позвольте, порою заглянем с лишним завалявшимся рублишком к невиданно услужливым гостинодворцам, от души посидим «за парой» чайку в знаменитом трактире, поболтаем о литературных новостях с уличным букинистом, даже отправимся на открытие в Москве памятника поэту Пушкину.
Целая вереница имён реальных ярославцев, некогда олицетворявших своей жизнью и судьбой такой талантливый и самородный «ярославский народец», откроется нам на этом удивительном пути. Может быть, это и будет ответом на наш сакраментальный вопрос: так что же такое Ярославская губерния?