Неразгаданное письмо из Освенцима

Но в самой еврейской общине тот день остался памятным не только своим трагизмом. Взрыв стал своеобразным толчком к всплеску эмоций. Сейчас здесь зарегистрировано семьсот членов, тогда было больше, многие уже покинули нас: уехали в другие страны или ушли в небытие.
К тому времени в Ярославле уже более двадцати лет существовала возрождённая на благотворительные средства еврейская община, а с 1992 года в еврейском культурном центре на улице Чайковского охотно собирались люди, делились своими воспоминаниями и проблемами, отмечали празд­ники, приносили старые фотографии из семейных архивов, граммофонные пластинки, древние книги Торы. А такой вот нелепый случай - взрыв - мог в одно мгновение уничтожить свидетельства прошедшей жизни. Их надо сохранить и умножить! Так зародилась мысль о создании первого в России музея еврейской общины. Идея ещё больше сплотила земляков, для многих раскрыла их возможности.
В то время председателем общины был Исаак Давыдов, его жена Инна стала первым директором здешнего благотворительного центра, а дочь Евгения возглавила молодёжный клуб. Музей был открыт через год, а в августе 2008 года здесь состоялась презентация стенда семьи Давыдовых, сделавшей так много для объединения ярославских евреев, для сохранения свидетельств их жизни. Общине повезло - у истоков создания музея стоял прекрасный специалист музейного дела, инженер-механик Мирон Стерин, к тому времени уже создавший музей завода «Победа рабочих», один из лучших в области.
Созданию нового музея Мирон Стерин посвятил последние десять лет своей жизни. Теперь музей носит его имя. В нём десять разделов: «Страницы истории» - 346 имён, «Холокост» - 308 имён, «Суд неправедный» - сведения о 205 репрессированных, около ста фотографий, «Великая Оте­чест­венная война» - защитники Отечества и труженики тыла - 250 имён, 300 фотографий, воспоминания, письма с фронта, документы, «Во солдатах» - евреи в армии до 1917 года, воспоминания родственников, фотографии, «Гражданская война», «Возрождение», «Родному Ярославлю» - 358 единиц хранения: фотографии, биографии, газетные статьи, картины, «Община сегодня», «Мемориал» - сведения о трёх тысячах захоронений на кладбищах города.
А начиналось всё с первой встречи «Листая семейные альбомы», с «Еврейских дворов» - мест, где селились евреи. Рассказывали об обычаях и взаимоотношениях, провели серию профессиональных встреч: медиков, педагогов, инженеров, работников культуры.
Особенно запомнился всем вечер «Еврейские династии». Участвовали в нём пять семей, хранящих память о трёх и более поколениях, поделившихся не только воспоминаниями, но и представивших свои поделки, рукоделия и даже выпечку.
Через все стенды и архив­ные папки, а их уже сотни, проходят мотивы трагизма, борьбы за существование, скорби о погибших - холокост, его предчувствие и неослабевающая память о нём. Память в каждой семье.
Прошлое напоминает о себе ежедневно. Вот ещё одна история. Множество людей в Ярославле знают Асю Левит (Ротенберг). Сначала девочку-старшеклассницу и студентку с толстыми косами, одну из лучших баскетболисток города, потом счастливую молодую мать двоих детей, инженера моторного завода, преданную посетительницу филармонии, члена её художественного совета. Асиной дружбой дорожили, её симпатии добивались. А она много сил вложила в воссоздание ярославской общины.
И, наверное, не догадывались, какой нелёгкий груз прошлого хранит в себе Ася Левит. Многого она и сама не знала. Родилась в украинском городе Славуте, в большой семье, дед был главой местной еврейской общины. В одночасье пропало всё и все, сгинул весь семейный клан. Детская память не сохранила почти ничего. В 1943 году Ася оказалась в ярослав­ском детдоме. И только после упорных поисков получила справку из Славуты: мать, сын и дочь к началу войны жили в Славуте. В 2005 году случайно через гастарбайтеров-славутичей связалась с украинскими поисковиками. Тогда узнала, что её мать и брат были расстреляны в славутинском гетто вместе с маленькой девочкой Ясей - год рождения 1936-й. Ася поняла, что девочка, которую, по документам, расстреляли 60 лет назад, - она, её в детстве звали Ясей. Как удалось ей спастись, она не помнила никогда, так, только отрывочные воспоминания - может, выползла из могилы, может, кто-то спрятал её, следы ожогов на руках и ногах, ощущение голода.
Конечно, Ася сразу же поехала в Славуту, встретилась с исследователями трагического периода, когда тринадцать тысяч горожан были расстреляны в первые месяцы войны. Сегодня вокруг стены под брат­ским захоронением - мемориал из двух сцеплённых рук и колючей проволоки.
Ася возложила цветы к памятнику в гетто и каждый год заказывает венок к 27 июня - дню гибели её семьи.
- Неизвестно каким чудом я избежала расстрела, судьбы убитых еврейских детей Славуты воспринимаю как свою судьбу, - рассказывает Ася Левит. - Вместе с ними я лечу в тёмную глубину ужаса, который невозможно помнить и нельзя забыть.
Несколько дней назад она принесла в музей свои воспоминания и фотографии.
А вот другие снимки: молодые женщины Хася и Галя Гиткины с детьми - короткая строчка «сожжены все», Кикинзоны - расстреляны отец, мать и трое детей, Наум Ошерович и его сын-малыш, с широко раскрытыми радостными, счастливыми глазами - расстреляны.
Владимир Зиновьевич достаёт с витрины необыкновенную книгу - в потрескавшемся, будто обожжённом переплёте. На последней странице две строчки по-русски: Издатель­ство в Варшаве, 1898 год. «Вечный календарь. Источник мудрости». И копия письма на идиш, пока не переведённого, в Ярославле нет знающих идиш. Приписка: книга была в Освенциме, письмо - оттуда...
Мой собеседник - нынешний директор музея, инженер Владимир Зиновьевич Генкин рассказывает, что однажды во время посещения общины заглянул в музей. Его внимание привлёк альбом «Суд неправедный». Среди фотографий он увидел снимок молодой красивой пары - своих родителей - Зиновия и Ольги. Увидел впервые. В семейном архиве её не было, кто и когда принёс снимок в музей - узнать не удалось. Зиновий Генкин был современником своей эпохи, вступил в комсомол, был активным общественником, избран секретарём губкома комсомола в Гомеле, арестован за «шпионаж» и погиб. Семья пережила все этапы репрессии.
И книга «Оставляю вам...» Моисея Финкельберга, пережившего пять арестов и
ссылок, реабилитированного в 1955 году, строившего Ярославский нефтеперерабатывающий завод. Прожив более девяноста лет, он оставил сыновьям и внукам, всем нам книгу о большой любви и достойной жизни.
На витрине компактные кирпичики и свитки дорожного издания пятикнижья Торы, такой же кирпичик «Псалмы Давида» - им за сотню лет. Со­бранные Софьей Борисовной Могилевич, самым пожилым членом общины, предметы, характеризующие быт евреев позапрошлого века: тяжёлый утюг - у портного, ножницы, зингеровская машинка - у швеи, старинная мороженица - у повара, подсвечники - для времени молитвы. И веер из белых лебединых перьев - им когда-то пользовалась мать Софьи Борисовны, мода была такая...
Как прорыв в вечность времени - особый счёт общины и музея: установлены при их участии мемориальные доски композитору, народному артисту РСФСР Вениамину Ефимовичу Баснеру, профессору, док­тору медицинских наук Науму Абрамовичу Левину, профессору, доктору химических наук Марку Иосифовичу Фарберову. Имя - Праведник Мира Виктор Фёдорович Кузнецов, ярославец - статус при участии музея присвоен за спасение евреев во время холокоста.
А между этими датами - война. Пятьсот тысяч советских евреев участвовали в Отечественной войне. 206 тысяч погибли. Среди евреев-военнослужащих было 333 генерала. 165 фотографий, 116 имён - только часть горького вклада Ярославля. А рассказы о воинах-ярославцах и о тружениках тыла вошли в сборник «Этот день мы приближали как могли», изданный к 60-летию Победы тоже при участии музея, как и ещё около десятка книг. Мемуары Михаила Мейеровича «У меня появилась мечта...» - подарок одного из известных ярославских краеведов, преподавателя педуниверситета, нашего активного автора.
Есть ещё два альбома отзывов посетителей музея. В них десятки благодарных слов, сотни фамилий: семьи, уезжающие в Израиль, посол Израиля в России, библиотекари области, работники заводских музеев, артисты на гастролях, сын Марка Лисянского, юбиляры, отмечавшие 60-летие со дня свадьбы, экскурсанты с теплохода, американская делегация...
Вслед за ярославским возникли такие музеи во многих других еврейских общинах. Так пишется история одного народа и всех народов мира.

В музее еврейского центра десять разделов: «Страницы истории» - 346 имён, «Холокост» - 308 имён, «Суд неправедный» - сведения о 205 репрессированных, около ста фотографий, «Великая Отечественная война» - защитники Отечества и труженики тыла - 250 имён, 300 фотографий, воспоминания, письма с фронта, документы, «Во солдатах» - евреи в армии до 1917 года, воспоминания род­ственников, фотографии, «Гражданская война», «Возрождение», «Родному Ярославлю» - 358 единиц хранения: фотографии, биографии, газетные статьи, картины, «Община сегодня», «Мемориал» - сведения о трёх тысячах захоронений на кладбищах города.