Так уж вышло, что этот несгибаемый, но по характеру доверчивый, открытый человек вместо того, чтобы заниматься производством молока, которым он на протяжении многих лет исправно поит целую армию ярославских дачников, сейчас вынужден просиживать в судах, участвовать в бесконечных склочных разборках, с пеной у рта убеждать своих недавних союзников, а с недавних пор противников в том, что они действуют, как безжалостные пираты, позарившиеся на чужую собственность.
Вообще, надо сказать, Валерий Емельянов – человек сугубо городской. С чего вдруг он, выпускник политеха, в начале 90-х бывший главным инженером пуско-наладочного управления, после выхода на пенсию в 1992 году бросился в сельскохозяйственный омут, он и сам толком не знает. Хотел, по его словам, кому-то «доказать, как надо работать», да хотя бы в том же сельском хозяйстве.
Начинал Емельянов с телушки двухнедельной, которую купил в совхозе «Мичуринский» Ростовского района. В совхозе «Пахма» Емельянову нарезали 38 гектаров земли.
Когда стадо увеличилось до нескольких десятков голов, потребовались помощники. Ездил по области, выбирал, как селекционер какой-нибудь футбольный, ну хоть мало-мальски пригодных к работе на ферме людей. Если честно, единицам можно было зарплату деньгами выдавать. Сам еду рабочим покупал.
По словам Емельянова, за все эти годы через его производство прошло около ста человек. Кто уходил, не желая соблюдать хотя бы элементарную трудовую дисциплину, исчезали... И не только фигурально. Из тех, кто ушёл, одиннадцать уже померли, спились.
Конечно, на Канарах за 16 лет Емельянов ни разу не был, но сказать, чтобы бедствовал, тоже нельзя. Ферма удачно соседствует с огромным дачным массивом. За годы сложился постоянный контингент покупателей. Парное молоко Валерий Викторович лично доставлял к самому порогу. В ассортименте – сметана, творог.
Серьёзные проблемы начались в 2004 году. Причём с той стороны, откуда фермер их не ожидал... Кто бы мог подумать, что элементарно «кинут» его именно те, кого он считал своими надёжными партнёрами, которым доверял...
В 1997 году глава крестьянского хозяйства Емельянов приступил к строительству скотного двора на пятьдесят голов КРС. В результате дефолта 1998 года положение резко ухудшилось, и продолжить строительство уже не было возможности.
Засуха 2002 – 2003 годов ситуацию ещё больше осложнила. В то же время Валерий Викторович понимал, что если не увеличивать стадо, то невозможно будет вести расширенное производство. И он решает довести стадо до 25 коров. Но словно рок какой-то навис над головой фермера: вышло из строя временное помещение для содержания скота. Вопрос стал ребром. Или аннулировать всё нажитое за тринадцать лет адского труда, или срочно строить новую ферму.
– У меня до этого сложились неплохие отношения с постоянными покупателями моей продукции из числа приезжих, проживающих в Ярославле и специализирующихся на строительстве животноводческих ферм. Решил так: армянские строители быстро построят первую очередь скотного двора, что позволит сохранить стадо.
Поначалу переговорный процесс шёл как по маслу: прикинули, что сметная стоимость первой очереди фермы потянет на 500 тысяч рублей, в конце концов остановились на 600 тысячах (с учётом возврата процентов. – Прим. авт.). Партнёры «без вопросов» согласились помочь фермеру.
Более того, строители в лице М. С. Авдаляна и его помощников проявили завидную прыть: в кратчайшие сроки при содействии расторопных М. С. Авдаляна и Э. А. Теймурова на месте будущего коровника появились горы песка, щебня, кирпичей. Емельянова, с одной стороны, такая оперативность порадовала, а с другой заставила с выражением озабоченности почесать в затылке. В самом деле, ведь вопрос оплаты за труд подрядчика хотя теоретически и проработан, но реальных денег было, что называется, кот наплакал.
Фермер рассчитывал на получение ссуды или кредита.
Однако реальность оказалась гораздо прозаичнее эфемерных лучезарных чаяний фермера Емельянова. С открытым забралом и юношеской надеждой обратился скотовод в «Ярсельхозбанк». Далее бил челом заму главы администрации Ярославского района. Результат нулевой. В кредитном отделе Пошехонского банка ему отказали.
– А родная ассоциация фермерских хозяйств помогла?
– Мне было обещано проплатить лишь 20 тысяч рублей. Но, как говорится, и на том спасибо.
Надо признать, что фермер Емельянов не так прост, как кажется на первый взгляд. Он, словно баллистическая ракета земля-воздух, обладает несколькими степенями защиты и подстраховки. То есть утром фермер из деревни Никульское шёл в один банк, в обед – в другой, а ближе к вечеру уже наносил визит, скажем, директору ярославского продовольственного терминала Э. Х. Мирзоеву с целью заполучить на всякий пожарный случай инвестора и гаранта в одном флаконе на случай положительного решения вопроса по кредитованию хозяйства. Словом, Емельянов вертелся как волчок. Но до вожделенных кредитов было как до Луны.
В отчаянии Емельянов решается написать письмо директору департамента АПК Михаилу Боровицкому. Дескать, Михаил Васильевич, посоветуйте, куда бедному крестьянину податься? Фермер с лёгким укором пеняет Боровицкому: мол, это же абсурд, когда государство в лице официальных власт-ных органов отворачивается от тех, кто реально готов что-то делать на земле.
«Я истратил все имеющиеся средства на одну только стройку, отвлекалось на неё много внимания и сил, – пишет фермер. – В результате надои упали. Резервов больше нет».
Глава департамента поручил ассоциации фермерских хозяйств провести проверку строительства скотного двора. Выяснилось, что его общая стоимость в ценах 1984 года составила 18,62 тысячи рублей, а с учётом повышающегося коэффициента на сегодняшний день – 900 тысяч. Договорная цена, обозначенная в соглашении, заключённом между главой крестьянского хозяйства В. Емельяновым и подрядчиком М. Авдаляном, – 600 тысяч рублей.
На день проверки не была построена даже половина скотного двора, строители отсутствовали. К тому же комиссией были отмечены грубейшие нарушения требований СНиП. Ферма абсолютно не была готова к зиме. В руках фермера Емельянова имелся длинный-предлинный «Реестр оплат по строительству скотного двора».
Регулярно, фактически по два-три раза в неделю, подрядчики, в основном в лице Теймурова или Авдаляна, требовали у Емельянова деньги: на заправку машин, на дополнительные порции стройматериалов, а то и просто заявляли: «Мы издержались, подбрось-ка малость...»
И при этом, что ферму рабочие так и не достроили, напортачили, и в итоге главе хозяйства пришлось помещение доделывать своими силами. Емельянов безропотно отдавал то «Газель» за 45 тысяч, то матёрого быка за 50 тысяч... Таким образом строители выцыганили у Емельянова около 300 тысяч рублей.
Как-то во время очередного приезда в деревню Никульское Авдалян заметил: дескать, что мы столько бумаги изводим, давай составим одну расписку на всю сумму, то есть на 600 тысяч рублей. Мы будем спокойны, а ты отдашь, когда получишь кредит. И вот 4 ноября 2004 года измученный бесконечными просьбами пишет Емельянов расписку.
– Как только эта расписка оказалась у моих компаньонов, они потеряли к стройке всякий интерес, на ферме перестали появляться, а чуть позже начали бесцеремонно требовать с меня возврата долга, – говорит Емельянов.
Словом, дело дошло до суда, который, к величайшему недоумению фермера Емельянова, вынес решение не в его пользу. Получив расписку, свернувшие стройку плотники и штукатуры не раз приезжали к Емельянову, требовали деньги, угрожали. Емельянов жалуется в районную прокуратуру, в АККОР, губернатору, наконец, в администрацию Президента РФ. В жалобах он выражает несогласие с судебным решением.
6 октября этого года случилось вообще, с точки зрения Емельянова, совершенно «дикое событие»:
– Приехали автоматчики во главе с судебным приставом межрайонного отдела судебных приставов Евгенией Захаровой, которая требовала подписать акты наложения ареста и изъятия 39 голов скота в счёт уплаты долга! – возмущается Емельянов. – А через день у меня вывезли в неизвестном направлении 29 телят.
Емельянов позвонил в милицию. Ноль внимания. По его подсчётам, у него увели из стойла примерно 1,5 миллиона рублей. Каково же было удивление фермера, когда ему сообщили, что цена его телёнка в возрасте от 6 месяцев до года определена в тысячу (?!) рублей, в то время как независимый эксперт из ЗАО «Ярославский центр недвижимости» зоотехник Мария Курицына считает, что рыночная цена телёнка нынче в октябре достигает 10 тысяч рублей; цена за голову 4 – 5-летней коровы на самом деле не 10 тысяч, а 25 – 35, а бычок в возрасте 2 – 4 лет вместо 10 тысяч, как его оценили приставы, стоит 45 – 50 тысяч рублей.
В этой истории есть счастливый конец: на днях фермер Емельянов отыскал-таки своих четвероногих питомцев – грязных, неухоженных, полуголодных.
Валерий ПРОХОРОВ