Это пока единственное из расстрельных мест на территории области, которое стало известно благодаря поисково-краеведческой работе ярославских юнкоров школы юных журналистов имени Н. Островского. (Секретным приказом наркома внутренних дел СССР Н. Ежова от 30 января 1937 года сотрудникам органов безопасности предписывалось места расстрела и захоронения репрессированных в документах не указывать.)
По данным архивов УНКВД, только с конца 1936 года по 15 октября 1938-го в Ярославской области были арестованы и привлечены к следствию по политическим мотивам 7884 человека. Осуждены «тройкой» – 7479, из них 2673 человека – к расстрелу. Судя по сохранившимся делам узников, это были люди самых разных социальных групп, профессий и возрастов. (Всего же в СССР за 1937 – 1938 годы было осуждено более 1 миллиона 300 тысяч человек, из них приговорено к расстрелу 681692 жертвы политического террора.)
Эта «вселенская» бойня в 30-е годы была учинена соратниками генерального секретаря ВКП(б) И. В. Сталина. В своём докладе, прозвучавшем на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б), он заявил о том, что по мере продвижения страны по пути к социализму классовая борьба будет возрастать.
Среди других Сталин подверг критике деятельность первого секретаря Ярославского обкома партии А. Р. Вайнова. Вайнов, как заметил генсек, привёз целый хвост своих людей из Донецкого обкома, где ранее работал вторым секретарём. Таким образом, развёл среди сотрудников подхалимство и семейственность. Слова неудовольствия, высказанные публично, тут же соответствующими органами были приняты к сведению.
В июне 1937 года на вторую областную партконференцию из Москвы спешно прибыли уполномоченные Кремля: сталинский нарком и член политбюро ЦК партии Л. М. Каганович, заведующий организационным отделом ЦК Г. М. Маленков, а с ними и начальник политуправления наркома путей сообщения СССР Н. Н. Зимин, который был привезён на замену Вайнова, якобы допустившего в руководящих эшелонах местной власти окопаться ярым врагам рабочего класса и советского государства. Такое обвинение по сути дела являлось приговором для первого секретаря. И действительно, он тут же был арестован и под конвоем отправлен в Москву, где и был расстрелян как «враг народа».
Таким образом, с 7 июня в Ярославле началась массовая чистка партийных рядов области, переросшая позднее в невиданный по масштабам политический террор. Среди расстрелянных, отправленных в тюрьмы, в концлагеря, оказались не только первые лица местной партийно-советской элиты, директора крупнейших промышленных и сельскохозяйственных предприятий, рядовые члены партии, но и рабочие, интеллигенция, беспартийные, а также крестьяне, так называемые кулаки и подкулачники. Несколько лет назад они насильно были высланы советской властью «на великие стройки коммунизма» и теперь, после отбывания срока, к своему величайшему несчастью, вернувшиеся в родные места.
С первых дней правления Зимин круто взялся «наводить порядок» в Ярославской области. За полгода он лично «выявил» около двадцати «контрреволюционных террористических групп». Дал ход процессам по делу «троцкистской организации» в Угличском районе, «вредителей» с резинокомбината, областной конторы «Заготзерно», треста «Союзмука», комбината «Красный Перекоп» и многих других.
Но и этого ему было мало. На состоявшемся в начале сентября собрании комсомольского актива с повесткой дня «Учиться у партии разоблачать врагов» он резко критиковал комсомольское руководство области за то, что «комсомольская организация крепко запоздала с разоблачением врагов в своих рядах и что на разоблачении организация политически выросла мало». И преподал урок комсомольцам, как нужно разоблачать врагов народа в молодёжной среде. Им были санкционированы аресты вожаков Ярославского обкома комсомола: заведующей сектором Марии Бриль, заведующего отделом Сергея Раухмана, второго секретаря Анны Смирновой, а позднее и бывшего первого секретаря ОК ВЛКСМ Бориса Павлова.
Вот как, смакуя, во всех подробностях рассказывал об этом Зимин: «Как мы разоблачили Павлова? Первое сомнение в отношении Павлова у меня зародилось в августе месяце. Зародилось сомнение в связи с большими расхождениями между словами и делами. Острые фразы и никаких большевистских дел. Мы стали ближе присматриваться и теребить: почему никто из комсомольцев не разоблачён? Он толковых объяснений не дал. Я требовал от него, называя его тогда ещё «товарищ»: «Товарищ Павлов, помогите разоблачить сантановские вредительские корни в Ярославской области (Сантанов – секретарь ЦК ВЛКСМ. – Прим. автора), тогда вы себя сохраните, – я так рассуждал, думая, что он честный человек, – либо мы их разоблачим помимо вас, но тогда вы поставите себя под сильный удар, так как вы не помогли».
Он юлил, но ничего не выходило. Мы стали действовать через его голову. Не вышло. Стали шуровать помимо него, натолкнулись, зацепились за три его хвоста: Бриль, Смирнову, Раухмана, зацепились за большое количество распущенных организаций под руководством Жукова в Ростове. Вот, зацепившись за это, мы решили: хотя прямых показаний нет, арестовать Бриль, Жукова, потом пошёл Раухман, потом Павлов. Когда их арестовали, до последнего времени никто не давал на Павлова показаний. Они быстро сознались о целом ряде соучастников: Овсянников, Прошин и др., но Павлова никто не называл. Тогда был пленум обкома партии, в начале сентября, и мы ограничились тем, что вывели Павлова из состава обкома и сняли с поста горкома (но оставили в составе пленума обкома).
Всё проверили: показаний не было, никто на него не показывает, и нельзя сказать, что он враг, если не имелось данных, может получиться, что это честный человек. Потом поставили вопрос перед пленумом горкома партии, тогда выяснилась картина полного окружения его врагами народа, и тогда его исключили из партии. На второй день напали на Раухмана. Раухман и Сафьянов дали показания об участии Павлова в контрреволюционной организации.
Вот само движение вещей, процесс разоблачения врагов народа, каким является Павлов, который был непосредственно связан с московским контрреволюционным центром. Видимо, Павлов молчит, что знает такое, что неизвестно нам. Я думаю, у нас есть возможность, не такие, как Павлов, заговаривали, и он скажет, но, конечно, не сразу». (В 1938 году врагом народа был объявлен и сам первый секретарь Ярославского обкома ВКП(б) Зимин. Арестован и расстрелян.)
На октябрьской областной комсомольской конференции 1937 года новый первый секретарь обкома комсомола А. Брусникин докладывал молодым активистам, что «в областной комсомольской организации была разоблачена правотроцкистская молодёжная организация, которая возглавлялась бывшими секретарями обкома комсомола Павловым и Смирновой. В руководство этой организации входили враги народа: Полетаев, Раухман, Скворцов, Прошин, Полтавцев, Ерофейкин (члены обкома ВЛКСМ) и Овсянников (бывший редактор газеты «Сталинская смена»). И как тогда водилось, всенародно заклеймил позором членов молодёжной террористической организации, ставших приспешниками мирового империализма. Но вскоре пришла очередь и А. Брусникина...
Он, как и бывший первый секретарь обкома комсомола Борис Павлов, второй секретарь обкома Анна Смирнова, секретарь Ростовского райкома комсомола Сергей Жуков, секретарь Рыбинского горкома ВЛКСМ Александр Смирнов 3 октября 1938 года близ деревни Селифонтово были расстреляны.
4 октября здесь казнили начальника группы школы ФЗУ Рыбинского завода № 26 П. В. Милинцевича, заведующего промышленно-транспортным отделом Ярославского ОК ВКП(б) Е. Н. Милкова, военнослужащего В. Г. Усольцева, командира роты учебного железнодорожного полка В. Ф. Морозова, заведующего инструментальным складом Волгостроя НКВД СССР А. Н. Кривова.
5 октября – заместителя секретаря Любимского райкома ВКП(б) П. М. Колпакова, директора Ярославской судоверфи В. П. Колпакова, старшего экономиста треста «Ярославлес» Н. И. Устинова, начальника планового отдела Ярославского областного управления связи В. Д. Тюнькина, священника В. Д. Сотемского.
6 октября – директора комбината «Красный Перекоп» П. Я. Чернышёва, управляющего Борисоглебским отделением Госбанка Ярославской области И. М. Толкачёва, председателя Большесельского райисполкома И. А. Матвеева, главного механика завода «Свободный труд» Ф. С. Калинина. Всего за эти страшные дни близ деревни было расстреляно 187 человек!
И только после смерти Сталина всех казнённых здесь реабилитировали. До 1990 года никто из родственников расстрелянных близ Селифонтова не знал, где покоится прах деда, отца, сына, дочери. Только при помощи сотрудников органов безопасности был установлен поимённый список принявших здесь смерть. Одна из многолетних тайн коммунистического варварства была раскрыта.
И теперь к установленному монументу братской могилы жертв узников сталинского ГУЛАГа ложатся цветы. Ежегодно в первые октябрьские дни здесь собираются родственники погибших, члены областной, городских и районных комиссий по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий, представители общественности, молодёжь, кому не безразлична будущая судьба нашей России, его многострадального народа, на себе испытавшего страшный ужас тоталитарного режима. Такого злодеяния никогда не должно повториться!
Валерий ГОРОБЧЕНКО