Напомним: он воспитанник Ивановской спецшколы ВВС, школы военных лётчиков в Кременчуге (её заканчивал лётчик-космонавт Алексей Леонов) и Казанского авиационного института. Шашков летал на самолётах и планерах 18 типов. Разработал программу школы юных авиаторов и космонавтов, многие годы был единственным в области членом Федерации космонавтики. На его счету 257 прыжков с парашютом. В начале 60-х в Ярославском аэроклубе Константин прыгал вместе с будущей знаменитой «Чайкой» – это и подсказало интригу встречи с ним в год 45-летия полёта Валентины Терешковой.
УПРЯМЕЦ ДРОГНУЛ
После нашей прошлогодней майской публикации «Кто «Чайку» с небом подружил» о другом ныне здравствующем ярославском старожиле Валентине Диунове (это он, старший инструктор аэроклуба, почти полвека назад учил прыгать с парашютом фабричную девчонку с «Красного Перекопа» Терешкову) тему можно было, как ни жаль, закрывать. Круг известных нам адресов, чтобы повспоминать о «Чайке» без посредников, сузился до упора.
Про юную Терешкову наверняка что-то помнит Константин Шашков. Это он подсказал газете про Диунова – дескать, по собственной инициативе на свой страх и риск вёл Валентин дневник, найдите досаафовского «пимена». Мы ценному совету последовали. Полистали перед Дельфийскими играми «Великие имена. Великие даты» те раритетные тетрадки.
Сам же советчик от рассказов про аэроклубовские будни «с Терешковой» упорно отнекивался. Просто, как мы понимаем, из скромности – мальчишки из блокадного Ленинграда, они такие. За «Чайку» в полёте, говорит, да – переживал, как за сестрёнку родную. Когда узнал, что при возвращении пришлось ей катапультироваться где-то над алтайской тайгой, чуть было на выручку не рванулся.
Но после триумфа первой космонавтки не напомнил ей о себе ни разу. По той же причине и отмалчивался. Правда, старая дружба с героем публикаций «Северного» о «небесной педагогике», давним автором газеты закалила и нас. На удачу рискнули снова пойти на приступ константиновых твердынь. Упрямец дрогнул и раскололся, только записывать успевай.
ОПЕРАЦИЯ «КУСТЫ»
Начало 60-х, аэродром в Карачихе. В парашютном звене пополнение – одна другой краше задиристые фабричные девчонки. Кого как зовут выпускник школы военных летчиков, «маститый» парашютист-любитель Шашков долго не мог запомнить, одних только Валь появилось сразу четверо.
С одной из них как-то оказались они на борту «Антона». Константин прыгал сразу за Валентиной. День выдался ветреный, и понесло её в сторону Чурилкова. К тому времени на её счету было прыжков шестьдесят, даже больше, чем у Шашкова, и на занятиях всё она быстро схватывала. Вроде нечего было особенно за неё волноваться.
Только вот слово «волноваться» в лексиконе парашютистов отсутствует. У них правило простое: будь рядом с тем, у кого что-то не так. Вот и вырулил Шашков ближе к Валентине – подстраховать. Всё обошлось, приземлилась она в кустах, на самом краю лётного поля. Где-то поблизости и он спланировал.
Смотрит, у девицы-красавицы губа разбита. Прикрыла её рукой, дескать, ничего не надо, «сама справлюсь». Но кавалером-ухажёром побыть разрешила. Нёс до машины запаску. Ею, неплотно пригнанной, и задела губу во время прыжка.
Народ был в звене молодой, весёлый, и побалагурить про те «кусты» острословы, конечно, случая не упустили: а не договорились ли, мол, хитрецы заранее насчёт места приземления?..
ДО БАНКА ЕМУ
ТОЛЬКО РУКУ ПРОТЯНУТЬ
В однокомнатной квартиренции Константина Ивановича, заставленной шкафами с кассетами и архивно-музейной потрёпанности папками, мы для начала место встречи внимательно осмотрели. Видеокассет у него – 350, больше тысячи часов показа. География – от полёта Гагарина до рабочих будней на орбите экипажа американского «Шаттла». Чтобы представить себе круг интересов хозяина, бегло просматриваем пометки на корешках папок. В них спецлитература, вырезки из СМИ, копии архивных материалов, добытых в Москве или на открытых распродажах, – такие время от времени устраивают американцы.
Вот папка «РН» – ракетоносители. Несколько папок с текстами о ракетопланах. С них, подсказывает Шашков, начиналась пилотируемая космонавтика. Есть рубрика «Космические челноки». Наш «Буран» и его пилот Игорь Волк удостоились персональной папки. «Буран» – воздушно-космический самолёт, запускали его на ракете, а садился как планер.
Игрушка между прочим дорогая, одна плитка теплоизоляции стоила 15 – 20 тысяч рублей, а всего таких плиток на корпусе – 32000. Приютил заслуженного пенсионера столичный парк Горького. Говорят, не нашли ничего лучшего, чем устроить там общественный туалет.
Самую объёмистую папку с инициалами, не требующими расшифровки, «Ю.Г.» и «В.Т.», переносим на стол, интересуемся, что в ней. Хранится и доклад Гагарина после приземления, и редкая книга Сергея Белоцерковского, год издания 1992-й, – о гибели первого космонавта – факты и домыслы.
Наш основной интерес – к «В.Т.». Рядом со статьёй «Комсомолки» конца 90-х «Андриян Николаев: Хрущёв только испортил нам с Терешковой торжество» – номер нашего «Северного» с публикацией Виктора Храпченкова. В заголовок вынесено торжественное обещание «Чайки» землякам: «Скажи всем, что я никогда не подведу вас...».
ШКОЛА ВПЕРЁДСМОТРЯЩИХ
Читаем интервью Терешковой, где она в очередной раз говорит, каким бы хотела видеть музей космонавтики в родных краях: «Центром передовых идей». В разное время по разным поводам возвращалась к этой мысли. Ей ли не знать, что место для подготовки с юных лет «вперёдсмотрящих» («прогрессоров», – вставил своё слово наш собеседник) её родная Ярославия – самое подходящее.
На звёздных путях на славу потрудились не только она сама и нынешний глава администрации Ростовского района лётчик-космонавт Валерий Токарев, но и угличские сыроделы, семибратовская воздухоочистка, ростовские оптики, бурильщики из НПО «Недра», ярославский радиозавод. Авторов сценария для своих первых школьных уроков из космоса Александр Серебров где нашёл? Кто помнит, не в Москве – на физмате нашего пединститута.
Годами говорим одно и то же под причитания с трибун о том, что детей занять и отвлечь от улицы нечем, что подростковая преступность растёт и растёт. Где, как не в Ярославле и открывать такой музейно-образовательный центр, где бы семье, школе и обществу наконец-то послужили авиация и космонавтика с их умением при любом экстриме всё делать точно, быстро и нестандартно.
А сколько шишек набил до и после перестройки со своей не имеющей в стране аналогов, непоседливой «Школой юных авиаторов и космонавтов» сам Шашков. Имеет за ту учебную программу медаль имени Юрия Гагарина, о школе знали в Америке, Японии. Ребята были вхожи в тренажёрные залы Звёздного городка. Занятия проходили у них в знаменитом Политехническом музее, в подмосковном музее ВВС.
У питомцев Шашкова было своё «потешное» КБ. С парашютом прыгали они вовсе не понарошку. Занятия по штурманской подготовке могли проходить у них на борту «кукурузника» во время пассажирского рейса. А своего постоянного угла не имели. Кочевали по всему городу. Просили отдать школе стоявший на Стрелке самолёт Ту-104. Историческая реликвия – первенец отечественной реактивной пассажирской авиации. Рыбинским и ярославским в нём было всё: двигатели, радиоаппаратура, топливо, резина, покраска.
Готовый музей техники! Оставалось только парты поставить. Замысел поддержал «Северный» – боевой публицистикой, читательскими письмами. «Крылатая мечта», – помнится, озаглавила свои заметки в поддержку Шашкова офицер милиции Е. Афанасьева. Знала дело, с подростками работала.
Ничто не помогло. Раскурочили лайнер электросваркой, разбросали по пустырям. Занятия у Шашкова продолжались там, на свалках.
Когда у Константина Ивановича терпение кончилось, ушёл слесарить на моторный завод. В своём репертуаре оставался и там. Почему, вы думаете, – просвещал заводчан, – ярославское автостроение оказалось таким непотопляемым? Да потому, что зачинал его на исходе «серебряного века» авиатор, да с такой летающей фамилией – Лебедь.
ЛЯГУШКАПУТЕШЕСТВЕННИЦА
Непраздничную тему сменили на лирические воспоминания. Ещё был такой случай на полётах. Уже сам Костя дал Валентине и её подруге Тане, будущей чемпионке мира по парашютному спорту Морозычевой, повод поволноваться. Прыгали в Дядькове, там аэродром попросторней. Задание выполняли повышенной сложности, с задержкой раскрытия парашюта на 20 секунд.
Раскинув руки, ложись на струю воздуха и не двигайся. Константин заложил в свободном падении несколько спиралей и тут... перехлестнуло стропой купол, угораздило при прыжке задеть ею каблук сапога. Парашют сразу стал похож на двухстворчатую ракушку. Засвистел в ушах воздух. Ситуация ещё не аварийная, но близко к тому. На разборах полётов такую называют «особым случаем».
Как назло, перед Шашковым прыгал парень: не успел загасить вертикальную скорость, приземлился так жёстко, что его с ушибом позвоночника прямо с поля увезли на доске в больницу. Как известно, дурные примеры заразительны. На земле за Шашкова заволновались не на шутку, когда он со спирали сорвался в штопор. Рванул кольцо запаски, чего делать не следовало, надо было сперва попытаться стропу с купола сдёрнуть. Запаска раскрылась, но начала заходить в главный купол, её стало туда засасывать...
Шашкова потянуло в сторону, из штопора он вышел, но крепко вдарился о «железку», американскую, по лендлизу полученную разборную взлётно-посадочную полосу, пришлось-таки испытать её на прочность. Разбил коленку, сорвало стекло с наручных часов, купленных на первую получку в авиаотряде – потом ещё лет сорок, как ни в чём не бывало служили.
На аэродроме Валентинина подруга слегка поддела неудачника:
– Когда штопорил, вид у тебя был, как у лягушки-путешественницы.
Шутка получилась профессиональная, а совет – деловым:
– Скажи спасибо судьбе, мог бы и покрепче шмякнуться. При срыве потоков дёргаться не надо.
Наказ будущей чемпионки мира был обоим её слушателям – и Константину, и Валентине. Непреложный радостный факт, что всё обошлось как нельзя лучше, решили увековечить с помощью костиной фотокамеры «Смена». Сделали это в двух вариантах. Один снимок получился серьёзный. На другом подруги азартно дурачились. Само собой, без всякой задней мысли, рожки из пальцев друг другу норовили подставить.
Года через три-четыре после полёта «Чайки» Шашков послал ей на память первый вариант. Так и не знает, дошла ли депеша.
ЧЕМ ДУША УСПОКОИТСЯ
На прощанье ещё раз меняем тему.
– Вот сейчас, слышал я, – цепляет за хвост злобу дня Шашков, – хотят технопарк в честь Нобелей в Ярославле открыть. В их российских деяниях тоже есть космический след: получали по собственным разработкам ракетное топливо. Вообще-то технопарк – неплохая идея, если она пойдёт на пользу не тем, кто деньги собирается на этом заработать, а опять же воспитанию вперёдсмотрящих, какими и были сами Нобели.
Дальше мы с Константином Ивановичем говорили на два голоса, потому как давние единомышленники. Мысли по большей части всё были неюбилейные, но Валентина Владимировна, наверное, поймёт нас правильно, ведь и сама она не раз о том задумывалась. Ну перестроим дачу, поменяем иномарку, осилим в квартире евроремонт, съездим лишний раз в жаркие страны. А что дальше-то? Или это всё, ради чего и явились на свет Божий?
Ответ надо искать самим, никакая заграница не поможет. У Шашкова всегда наготове свой ответ, и он не изменился со времён парашютных прыжков в Карачихе и Дядькове. Нормальную жизнь не наладим без тех самых расторопных ярославских мужичков, поборников передовых идей. Они есть, без них и Россия не Россия. Но ведь переведутся, если их с малых лет не искать – в детсадовском возрасте все мы лихие прогрессоры. К слову, взрослую тему расчёта прочности авиакрыла Шашков на занятиях с малышами начинал с байки, как на ветку со всего маху прыгнула мартышка. Предлагал подумать, в каком месте ветка сломается. Обсуждали вопрос сообща, ветка превращалась в крыло, мартышка в двигатель или в бак с горючим...
У Константина Ивановича и сегодня всё это вместе взятое ох как болит. Успокоить душу есть у него только одно средство – сесть за рабочий стол. Вынул недавно из дальнего ящика ту свою так никем и не востребованную программу. В 1990 году посылал её в облисполком, но ответа не получил. Сейчас программу обновляет, подключает к домашнему банку данных. Один из разделов, самый практический и общедоступный – основ аэрокосмического моделизма – представил в виде дайджеста.
Озаглавил его «Человек летающий», с темами от полётов в природе, подражаний ей, мифов и легенд, к первым полётам человека в космос, «техническому рукоделию» – термин авторский. Есть и раздел, известный со времён Архимеда – «Метеорология моделиста». Обдумывает деловое предложение. Берётся собрать команду по принципу «в бой идут одни старики».
Для будущего ростовского музея космонавтики можно смастерить коллекцию моделей самолётов разных типов – а их больше сорока – какие испытывал инициатор музея, Герой России Валерий Токарев.
Соб. инф.