К примеру, автор этих строк ещё в «ревущих девяностых» на одном из заводов по производству зелёного змия расследовал ситуацию, когда смену сотрудниц увольняли за якобы хищения продукции. Почему «якобы»? Да потому, что когда сотрудницы ушли на территорию, в их раздевалке было хоть шаром покати. А когда пришли, там уже присутствовали: а) руководство завода, б) некий милиционер, который порывался вести протокол, и б) по десять бутылок водки в каждом шкафчике для переодевания.
Что любопытно: директор завода, пытаясь убедить корреспондента в своей правоте, протокола так и не показал. Да и руководство отдела внутренних дел, на территории которого завод располагался, после вопросов о том, были ли в их службу обращения касательно хищений на производстве, делало большие круглые глаза. Судя по некоторым наблюдениям, милицейское начальство и само было бы не против узнать, кто из его подчиненных так эксплуатирует свою форму.
Сотрудниц тем не менее всё равно уволили. А ведь могли бы и того… запереть под замок – вот уж они посидели бы. И безо всяких УИН такое, оказывается, возможно.
Вот, к примеру, в довольно фешенебельном районе Ярославля стоит себе магазин. Называется… Да неважно как называется. Хоть вот «Липовый пень». Или «Якорный буй». Торгует, допустим, теми же цепями якорными. А это товар хитрый, не то что телевизоры к примеру. Любой продавец с образованием в четыре класса, торгуя ими, сможет точно свести все дебиты-кредиты. Привезли десять телевизоров, четыре продали. Сколько осталось? Шесть. Никакого простора для фантазии. И для коррупции – как следствие.
С цепями якорными или канатами всё не так. Привезли, допустим, десять бухт того и того. В каждой по двадцать пять метров. То есть это в накладной написано, что по двадцать пять. А в реальности там может быть и двадцать шесть, и двадцать три. Поэтому весь принятый товар нужно перемерить. И, по всем раскладам судя, этим должны заниматься не те люди, которые потом будут продавать цепи, тросы и якоря, – во избежание эксцессов.
Но руководству магазина заниматься кропотливой и тяжёлой работой не хватало времени. А доверять продавцам сей процесс – недоставало духу. В результате, когда через год(!) начальство провело ревизию, оказалось, что цепей и канатов в магазине образовалась недостача.
Начальство до глубины души вскипело благородным гневом! И постановило уволить всех продавцов – по их собственному желанию, которого, естественно, никто не спрашивал. Другой вопрос, что, получая эмоциональную разрядку, руководство оставалось без денежной сатисфакции.
Нет, естественно, всё, что руководство было должно сотрудникам – оплату неиспользованного отпуска, зарплату за минувший месяц и премию, – оно, руководство, им тут же «простило». Однако такой шаг не удовлетворил власть и товар имущих – по их подсчётам, нерадивые продавцы остались должны им больше, чем та сумма, на которую их «наказали» при увольнении.
По словам одной из продавщиц магазина – Натальи, узнав о таком решении, продавщицы вполне резонно заметили: чтобы возместить ущерб, нужно бы сначала какие-нибудь деньги получить, а их вроде бы не предвидится.
«Заплати мне зарплату «по белому».Я от «серого» нала устал».Старинная невольничья песня.
– Мне, в принципе, долги из собственных средств гасить не пришлось, – говорит бывшая сотрудница магазина, – но не потому, что ко мне не было претензий, а потому, что я выполняла обязанности двух сотрудников и путем «расчета» просто лишилась большего количества заработанных денег.
В общем, ситуация получилась патовая, чтобы не сказать больше. Ну, так это только в шахматах пат – однозначная ничья. А в реальной жизни такие правила, что пешку, дошедшую до восьмой горизонтали, свободно бьёт козырный валет. Или же дамка. А мы, вообще, во что играем?
В общем, когда экс-продавцы пришли за трудовыми книжками, им в ультимативной форме было предложено сначала отдать деньги. А так как денег не оказалось, заведующая магазином (одна из его совладелиц) попросту заперла своих бывших сотрудников прямо в торговом зале. Её благородная ярость была настолько высока, что от внимания руководительницы как-то ускользнул тот факт, что события происходили в разгар рабочего дня, и помимо её «должников» в магазине находилось ещё пара десятков клиентов, которые вовсе не собирались бросать здесь якорь навечно. Нет, как способ продать одну-другую единицу товара, такой кульбит, наверное, выход хороший. Покрутится человек около прилавка, потыркается в запертую дверь, глядишь, моток-другой каната и купит. Но пролетариям прилавка было нечего терять помимо своих собственных цепей, и они принялись звонить, причем ситуация сложилась крайне для них выгодная. То есть, буквально куда не позвонишь (милиция, прокуратура, даже «скорая помощь» и МЧС), все получается «в тему».
Тут хозяйка поняла, что к ее существующим убыткам сейчас добавятся новые и, возможно, они оцениваться будут уже не в рублях. И отпустила на свободу как условно виновных, так и безусловно не причастных.
В чем мораль этой истории? В том, что когда бывшие продавцы обратились в комиссию по трудовым спорам и конфликтам, их перспективы в возможном судебном процессе (а подобные споры разрешает только суд) были оценены как сомнительные. Да, ценой траты немалого количества нервов, времени и денег вернуть зарплату можно. Но только ту её часть, что официально была прописана в трудовом договоре. Естественно, что штрафовали бывших сотрудниц по сумме «белой» и «серой» зарплат, а по суду можно возместить только «белую».
Руководитель государственной инспекции труда в Ярославской области Евгений Масленников заметил, что подобные случаи не единичны, и количество подобных обращений граждан пока не снижается.
– Конечно, в начале девяностых подобные инциденты происходили чаще, и характер имели куда более наглядный, – заметил Евгений Аркадьевич. – Сегодня наёмные работники стали несколько более грамотны. Однако иногда желание заработать больше денег в ущерб своим перспективам приводит к тому, что наниматель получает шанс «экономить» на оплате труда своих сотрудников.
Так «серая» зарплата наемников в сочетании с пережитками крепостничества в сознании нанимателей оказалась путем не только к обнищанию, но и к неволе. Пока – только в комическом ее варианте.
АНАТОЛИЙ КОНОНЕЦ