Ярославский ОМОН свой день рождения отмечает 18 марта, в этом году отряду исполняется 15 лет. Подполковник Владимир Робертович Никулин в Ярославском ОМОНе – с первого дня. Службу начинал рядовым бойцом отряда, теперь – заместитель командира по кадрам. Кроме боевых задач (за его плечами – семь командировок в Чечню, на парадном кителе – семь боевых наград) он должен безошибочно определить – кто «потянет» службу в ОМОНе, а кому лучше не пробовать. Задача ответственная, потому что здесь кадры уж точно решают всё: ценой ошибки бойца может стать жизнь, и не только его собственная, но и его товарищей, и тех, кого он призван спасать.
– Владимир Робертович, как вы сами попали в ОМОН?
– В 1993 году отряд начали комплектовать из сотрудников УВД. Первым его командиром был Николай Владимирович Даниловский. Потом стали работать с военкоматами – приглашали тех, кто прошел службу в армейских спецназах, в десантных войсках. Я служил в Азербайджане, это было время «парада суверенитетов», когда наша большая страна распадалась. В Закавказье тогда шла гражданская война. Было очень тяжело. Страны, которой давал присягу, – нет, но ведь отчий дом есть. Было даже так – местные националисты ставили перед КПП танк, выдвигали условия: если не разойдетесь – уничтожим. Требовали уйти, оставив бронетехнику. Все два года – с оружием в руках. Я так устал, думал, что никогда больше оружия в руки не возьму. А когда в 1993 году демобилизовался, мне и предложили службу в ОМОНе. Я подумал: ведь служить-то буду в своем городе, на благо своего народа. Но служить пришлось не только в Ярославле, так что с этим я ошибся. Мы выезжаем в Чечню, Москву, Санкт-Петербург.
– За три с половиной года службы в Чечне у вас семь боевых наград. Я знаю, что не любите об этом вспоминать, и все-таки, как получили свою первую медаль «За отвагу»?
– Перед нами была поставлена задача – занять Урус-Мартан. Этот город по размеру приблизительно, как Рыбинск. В нем было 300 боевиков, не считая сочувствующих из местного населения. По ним был нанесен артудар, но практически никаких потерь они не понесли. Нам надо было в отрыве от основных сил составом в 90 человек освободить этот город. Задачу мы выполнили.
– Ваша повседневная работа – непрекращающаяся экстремальная ситуация. Бывает так, что вы испытываете чувство гордости за своих ребят?
– Гордиться можно каждым. Особенно в самом начале, когда платили очень мало. За такую зарплату...
– Но ведь нет такой зарплаты, чтобы заплатить за жизнь, за здоровье. А ответственность за страну – это уникальное явление по нашим временам. Где вы набираете таких людей, какими качествами они должны обладать?
– Наша профессия требует от человека целого сплава качеств: интеллект, способность выдерживать большие физические нагрузки, умение работать в коллективе – один в поле не воин, готовность выполнить поставленную задачу. Двери у нас открыты для всех – здесь востребованы все гражданские профессии. Работают в отряде и врачи, и кинологи. У нас должны быть организованы все службы, чтобы в любое время вылететь в назначенное место своим составом и жить там независимо.
Есть в отряде сотрудники с высшим военным образованием, высшим техническим, с двумя высшими образованиями. Но, не скрою, найти хорошего сотрудника, конечно, тяжело. Раньше я думал, что по первому впечатлению могу многое в человеке определить, увидеть. Оказалось – нет. Те, от которых не ожидал, проявляют себя с лучшей стороны. Те, которые, казалось, подойдут, – в боевой ситуации теряются. А ведь одно слабое звено может оказаться провалом всей операции. Главное – человек должен быть профессионалом в своей области. У каждой специальности – свой критерий. Отбор ведем по конкурсу. Вот, например, в 2007 году из сорока обратившихся взяли только семь человек.
– А отсев в течение службы существует?
– Отсев есть. Раз в три месяца все сотрудники сдают зачеты по физической и огневой подготовке. У каждого – дневник, как в школе, у всех оценки. Слабые результаты сразу отражаются на зарплате. Стабильно слабые показания – человек сам чувствует, что здесь служить не может, и, как правило, уходит в другие подразделения УВД. Служить у нас тяжело – в любую минуту боец должен быть готов вступить в бой, применить оружие.
– Чтобы всегда находиться в боевой готовности, надо много тренироваться. Как проходит день в ОМОНе?
– Каждый день начинается с подведения итогов за прошедшие сутки. Затем – без выходных и праздников – физическая подготовка. Обязательно – марш-броски и кроссы, дистанции меньше пяти километров нет. Потом тренажерный зал, занятия по рукопашному бою, по другим видам спорта. Только через пять лет можно сказать, что боец стал профессионалом. Если возникает ощущение – я все могу, считай, что ты – труп. Предела самосовершенствованию нет.
– Наряду с профессионализмом, наверное, приходится думать и о вопросах психологической совместимости?
– В штате отряда есть психолог. Психологическая совместимость – обязательное условие при наборе бойцов. Прежде чем куда-то направить отряд, обязательно смотрим бойцов по психологической совместимости. А для того, чтобы она была, надо, чтобы сотрудники поддерживали отношения не только на работе, но и в быту. У нас тут и друзья, и крестные детям. Многие семьями отмечают вместе праздники.
– Когда 90 человек идут на 300 – это очень близко от смерти. Бывали, наверное, такие случаи, когда сознавали, что идете на верную смерть?
– Да, были такие случаи – между собой прощались. Поэтому 15 лет в ОМОНе и 15 лет на заводе – разные вещи. Я начал службу в 18 лет, сейчас мне 35, и я уже два года мог бы быть пенсионером. Но я люблю свою профессию. И чем более сложную задачу удается выполнить – тем большее удовлетворение от работы получаешь. Конечно, нашим родным с нами тяжело. У некоторых из-за длительных командировок даже рушатся семьи.
– Как часто в родном городе приходится применять свои умения бойцам отряда?
– В Ярославле мы выезжаем в основном на сообщения о минировании. Из 32 обнаруженных за 2007 год снарядов 23 оказались боевые. Выполняли задачи по разминированию. Приходится также участвовать в розыске тех, кто скрывается от следствия. Могу привести такие цифры – в 2005 году бойцы отряда участвовали в раскрытии 385 преступлений.
– Владимир Робертович, а в судьбу вы верите?
– В Бога верю. Вот сейчас мы строим часовню, она будет освящена в честь Георгия Победоносца, защитника нашего воинства. Это будет не просто часовня, а памятник тем ребятам, которые не вернулись домой. Они ведь всегда с нами.
– И все-таки трудно понять: что заставляет человека в мирное время выбирать профессию, сопряженную с таким риском?
– Просто есть такая работа для настоящих мужчин – Родину защищать.
Марина ШИМАНСКАЯ