– Говорят, вы человек приезжий? Как здесь оказались?
– Родился в Читинской области, на восточном побережье Байкала. Родители – железнодорожники: отец окончил техникум вагонного хозяйства, мама – техникум связи. Каждое повышение отца было связано с очередным переездом: Забайкалье, Алтай, Казах-стан... В Целинограде я закончил школу и архитектурный факультет сельхозинститута. Был оставлен на кафедре архитектурного проектирования, преподавал. Потом уехал в Сургут, в Западно-Сибирский зональный НИИ, ударился там в науку. Моя работа в секторе теплофизики была связана с оценкой зданий крупнопанельного домостроения, которые поступали туда из Москвы, с точки зрения их приспособленности к условиям cевера.
Поехал в Ленинград в командировку, познакомился там с одним из ведущих в стране специалистов по теплофизике и задержался. Три года отучился в аспирантуре, а всего прожил в Питере девять лет. Потом Москва, новые времена, у меня там была своя проектно-отделочная фирма. Это было больше пятнадцати лет назад.
Так что в Углич я приехал уже достаточно подготовленным специалистом и по инженерным делам, и по интерьерам, и по планировочным вопросам. Хуже было с градостроительством, которое предстояло осваивать.
Один мой близкий друг познакомил меня с главой, Элеонорой Михайловной Шереметьевой, и мы друг другу приглянулись. Так я попал в Углич и, честно говоря, никуда отсюда уезжать не собираюсь. Работы много, работа интересная, перспективная...
– Ваши впечатления о городе?
– Я объездил много больших городов, а в маленький, тем более исторический, город попал, откровенно сказать, совершенно не представляя, куда попал. Это сейчас, по прошествии десяти лет, я знаю все его проблемы – благоустройство, тротуары, мусороудаление, гаражи, сараи. А сначала с высоты столичного жителя, каким я себя ощущал, это было, конечно, не видно.
Архитекторы считаются рафинированной кастой, хотя на самом деле они где-то между художником и водопроводчиком или электриком. Надо знать, куда трубы вести, как выключатель будет работать, плюс специфика малого города со всеми ее сложностями и со всем хорошим. Углич – город компактный, очень грамотно спроектированный. Разработкой генплана занимался когда-то институт «Ленгипрогор». Причем так, что устаревший вроде бы генплан 1986 года позволяет сегодня строить совершенно бесконфликтно. Это касается и промплощадки, и территорий частных домов, многоэтажек, коттеджей.
– Удивительно, но даже сейчас, во время разгула коттеджного строительства, у вас никакие дома-монстры в центр города вроде не влезли. Аккуратные двухэтажные домики, которые появляются, выглядят вполне прилично и ничего не портят.
– У нас центр города достаточно подробно расписан по определенным границам, так называемым градостроительным регламентам: здания двух, трех-, четырехэтажной застройки, и мы стараемся им следовать. Следим и за их обликом.
Было время, когда на строительство домов собирали последние крохи, тут уже не до красоты. Сейчас и экономика стала чуть-чуть поправляться, и люди с удовольствием соглашаются на хорошие фасады, благоустройство. Кровли делают цветные, планировки бывают очень удачные, а не просто коробочка «десять на десять». Конечно, иногда приходится применять к некоторым «устрашающие» меры, но в целом понимания сегодня гораздо больше.
– А что касается сочетания новой и исторической застройки? Это ведь очень сложная проблема. Знаю, что и у вас далеко не все проходит гладко.
– Изо всех сил пытаемся соблюдать те нормы и ограничения, которые прописаны в генплане, – в виде зон охраны памятников, ограничения этажности, щепетильного вторжения в ландшафт. Не всегда получается, конечно. Лет 10, 20, 30 назад, несмотря на наличие генплана, были совершены достаточно серьезные градостроительные ошибки. В виде посадок, например, «хрущевок» прямо в центре города: напротив Казанской церкви, на улице Берггольц, около рынка на Каменном ручье. В свое время эти дома сильно выручили живущих в них людей. Наступит время, дай бог, доживем до их реконструкции, а то и замены.
Есть у нас общественные деятели, которые следят за нашими ошибками. Достаточно эффективно работает в этом плане и градостроительный совет: в его составе искусствоведы, архитекторы-реставраторы, представители комитета историко-культурного наследия, что дает возможность рассматривать каждую проблему глубоко. Без внимания не остаются даже мелочи: с тем же комитетом приходится согласовывать временные торговые точки, устройство дополнительных входов, козырьков. Иногда, может быть, и лишняя волокита, но, с другой стороны, лучше перестраховаться, чем потом разбираться у прокурора.
– Кстати, от ваших общественников я слышала, что в последнее время гаражи стали появляться на очень уж заметных местах в городе, в том числе в самом центре. Это тревожит.
– Хотелось бы понять, о каких местах разговор. Последние гаражи, которые были построены в исторической части города, – это внутренний двор по улице Спасской, между домами № 4 и 6. Но они встали на месте старых сараев, в том числе сгоревших. А когда построили, они стали ареной междоусобной войны жителей, потому что гаражей вышло мало, а желающих в них обосноваться много. И сделали их чуть ли не в стиле классицизма: с колоннами, арками. Сзади если посмотреть, никогда в жизни не скажешь, что тут гараж.
Хаотичные, самовольные сарайчики – да, возникают. Но это не гаражи. Их возводят жители домов, не имеющих центрального отопления, для хранения дров, личного скарба. Мы не считаем это серьезной проблемой, потому что они в конце концов сами разрушаются или сгорают.
– Еще такой больной вопрос. В прошлом, кажется, году на фундаментах церкви Параскевы Пятницы человеку отвели место для строительства дома. Фундамент он сделал, но потом стройку остановили. Чем дело закончилось? И вообще, как такое могло случиться?
– Всё опять не совсем так. Не знаю, кто вас информи-рует?..
– Иногда получается эффект испорченного телефона, допускаю. Вот почему хочется услышать ваш вариант событий. Узнать, так сказать, из первоисточника. Факт ведь был?
– Это не жилой дом. Человек собирался строить торговый павильон, возможно, как он говорил, по продаже товаров церковного назначения. Присмотрел место, решил делать фундамент. Было получено согласование, в частности в комитете историко-культурного наследия. Но общественность воспротивилась. Все закончилось тем, что настоятель Воскресенского монастыря, рядом с которым находится это место, договорился с предпринимателем о следующем: мы строим тебе фундамент в другом месте, а этот ты отдаешь нам, и мы на нем возводим часовню. Отец Димитрий уже встречался с церковным начальством и получил сог-ласие.
– По роду своих обязанностей вашей службе приходится тесно общаться с населением. За каждым обращением, как правило, чья-то проблема, обида, жалоба. Вы как-то обмолвились, что ворох бумаг буквально захлестывает. Вам не хватает людей в своей службе?
– Все зависит не столько от количества архитекторов. Нужны люди, которые работают с населением по оформлению исходно-разрешительной документации, подготовке инженерных сетей... У меня всего девять человек – тут и архивариусы, и документоведы, и компьютерщик, и бухгалтер. По объему задач, которые мы решаем, штат не просто малочислен, мне не хватает хороших, активных, грамотных профессионалов.
– Это результат определенных рамок, в которые вы поставлены администрацией муниципального округа, или в городе просто нет таких специалистов?
– Ни то и ни другое. Просто в последнее время очень сильно активизировались наши жители и всевозможные юридические лица тоже. Еще год назад таких проблем не возникало. Сейчас каждый день мы получаем по 20, 30 и даже больше заявлений. Есть вопросы, которые можно решить, не выходя из кабинета, другие требуют непременного выезда на место. По новому закону, может быть, скоро появится районный архитектор, но пока приходится отправляться и в Ильинскую волость, и в Заозерье, и в Покровское, и глубоко на левый берег.
Пытаешься действовать так, чтобы никто не обижался. Хотя без этого не обходится. Что написано в заявлении и с чем сталкиваешься на месте – иногда совершенно разные вещи.
– Вернемся в Углич. Мы уже сообщали в газете об интересе инвесторов к вашему городу в последнее время. В ближайшей перспективе – строительство крупного спортивно-развлекательного комплекса на берегу Волги, его собираются строить москвичи. Еще один комплекс, торгово-развлекательный, встанет около художе-ственного салона. Наконец, третий будет состоять из зданий яхт-клуба на берегу Каменного ручья. Это планы завтрашнего дня, уже реальные. А как выглядит более отдаленная перспектива Углича?
– Мэр ставит перед нами задачу внятно и жестко: максимально заняться красотой города и привлечением сюда инвесторов любых мастей – своих, иностранных, всяких. В конечном итоге чтобы Углич мог жить на деньги туристов. Где-то в далекой перспективе открытие конно-спортивной школы, гольф-клуба. Гостиница у нас строится – около нее мы снесли много частных домов, открылся прекрасный вид на Волгу – значит, теперь надо разрабатывать остальную прилегающую к ней территорию.
За всем этим тянется необходимость благоустройства. Недели две назад я встречался с испанцами, которые предлагают нам поставить мусороперерабатывающий завод со стопроцентной утилизацией бытовых отходов – может быть, какой-то проект из этого тоже вырастет.
– Несколько слов о вашей семье, пожалуйста.
– Женат. Сыну девять лет. От первого брака взрослый сын, ему скоро 24 года. Летает стюардом на международных линиях «АэроКазахстана». Мелкий учится очень хорошо, пока без четверок – меня это очень радует.
Татьяна ЕГОРОВА