23 января в «Северном крае» под рубрикой «Полемические заметки» была опубликована статья Валерия Горобченко «Мы снова, мы новый мир построим?» В ней он призывает не разрушать памятники истории нашей страны, к какой бы эпохе они не относились. Мол, наломали в свое время дров, и нам не стоит повторять ошибок: сле-дует оставить в покое телоВ. И. Ленина на Красной площади, не уподобляясь эстонцам, перенёсшим захоронение совет-ских солдат из центра города на воинское кладбище, не трогать памятник Ильичу на одноимённой площади в Ярославле… Вроде бы благое пожелание, но не стоит валить всё в одну кучу и пора определиться с терминами: что есть исторический памятник, что – символ эпохи, а что относится к культурному наследию?
Стало политической традицией в современной России: к очередным выборам поднимать вопрос о судьбе мавзолея Ленина. Вот и теперь мы вновь начинаем ворошить мумию («телом» назвать кожу на костях, пропитанную дубильными веществами, язык как-то не поворачивается), как будто и других забот нет. А, может, сейчас и настало такое время? От голода, шока и крови «демократической терапии» 90-х люди отошли, возвращаясь к нормальной жизни с её ценностями. Пора не только о хлебе насущном, но и о душе подумать.
Те, кто хочет похоронитьВ. И. Ленина по-человечески, именуются в статье «Иванами, не помнящими родства». Обидным, между прочим, эпитетом: так звали в православной России людей, отказавшихся от своих родителей, что само по себе являлось грехом. Ведь в Библии прямо говорится: нужно чтить своих родителей. Интересно, как бы наши предки назвали отпрыска, отказавшегося хоронить своего отца, сделавшего из его трупа мумию, поклонявшегося ему, как идолу, да ещё и детям своим то же самое делать завещавшего? Язычником, сатанистом, сумасшедшим? Нужно возвращаться к истокам, не путая при этом их с заблуждениями.
Россия всегда была религиозной страной, с традиционно веротерпимым отношением ко всем концессиям, но знала она и еврейские погромы, и презрительное отношение к «инородцам». Мы поднимаем первое, воспринимая как должное присутствие первых лиц государства на церковных службах, их встречи с представителями мусульманского, католического, еврейского, буддистского духовенства. Но нужно ли следовать второму?
Да, Россия – противоречивая страна, но следует ли вводить противоречия в культ? Мы восстанавливаем храмы и говорим о возрождении духовности, а у стены главного исторического и государственного символа страны – Кремля в окружении православных храмов лежит в мини-египетской пирамиде мумия человека. Даже египтяне, мумифицируя тела своих фараонов, делали всё, чтобы глаза живых не заглядывали в пустые глаза мёртвых. А вот мы – пожалуйста! Где здесь традиция?
Никто не оспаривает историческую ценность мавзолея как архитектурного сооружения, символизирующего эпоху, в которой были не только лагеря с миллионами рабов для выполнения планов индустриализации, но и победа над коричневой чумой – нацизмом, полёты в космос, научные открытия и достижения культуры. Так похороните Ленина на кладбище, пусть даже в пантеоне на Красной площади, ставшем своеобразным историческим мемориалом, а из мавзолея сделайте музей, коим он и сейчас является де-факто. Не стоит позориться: ни в одной стране мира не кладут мумии основателей и руководителей государства в музеи: что ни говори, но СССР как государство создал всё-таки не Ленин, а Сталин, собравший из «суверенных социалистических республик» единую советскую империю в границах великой «Золотой Орды» Чингисхана. Иосифу Виссарионовичу, кстати, повезло больше: Никита Хрущёв из мести, сам того не желая, похоронил его пусть не по-христиански, но всё же по-человечески.
Непогребённое тело Ленина – нравственная ошибка, и её нужно исправить. Мавзолей с могилами около него и колумбарий в стене Кремля следует сохранить как исторический памятник, но не как культурное наследие, ибо никаких эстетических чувств они не вызывают.
Именовать памятник совет-скому солдату «символом советской эпохи» только потому, что на груди у него советские ордена, могут эстонские чиновники, преследуя цели политической конъюнктуры, но не российские патриоты. Он – символ победы над нацизмом в Прибалтике, и это прекрасно понимали молодые люди, защищавшие его от переноса в минувшем году. Кстати, и в советское время эти мемориалы воспринимались народом именно так.
Сопоставление же перезахоронения солдат с выносом тела Ленина из мавзолея не выдерживает никакой критики. Да, эстонские власти действовали согласно политической моде, однако они не выставляли на всеобщее обозрение останки воинов. Возможно, не будь акций граждан-ского неповиновения, это могло быть выполнено в более непри-стойном виде, но история не терпит сослагательного наклонения.
И скажите, при чём здесь памятник Ленину на Красной площади в Ярославле? Никто на его снос не покушается. Ярославцы – народ довольно здравомыслящий и давно приспособили его под место для любовных свиданий, воспринимая бронзового Ильича на гранитном постаменте как символ противоречивой, но всё же великой эпохи. Отнести же его к произведениям монументального искусства, как и искусства вообще, довольно трудно – никаких прекрасных чувств в душе человеческой памятник не возбуждает.
Со временем такого рода наследие станет просто историче-ской достопримечательностью, как площадь Челюскинцев. Где ещё можно увидеть площадь, превращённую в большой сквер, с Демидовским столпом, украшенным гербом масонов и двуглавым орлом (двумя символами, несопоставимыми по сути своей!), а также памятником красноармейцам, погибшим во время подавления восстания горожан, возмущенных грабежами представителей советской власти. Противоречивые символы олицетворяют непростой путь России, но уже не оскорбляют глаз и нравственные чувства: прошло время… И предание земле тела В. И. Ленина следует рассматривать как акт по-христиански гуманный, безо всякой политической подоплёки.
Мораль довольно редко согласуется с историческими событиями, а уж культурное наследие и вовсе стоит особняком.
Олег ТАТАРЧЕНКОВ