Необычным человеком был Константин Иванович. Вот что рассказывает о нём Николай Ленивков, внук:
– Дед всегда был скромным, честным и трудолюбивым человеком. В крестьянской среде он выделялся грамотностью и умом. Был одним из организаторов колхоза в своей деревне. Даже имя ему дал – «Чайка», – пусть летает высоко и красиво. Работал в колхозе счетоводом и всегда отстаивал интересы крестьян.
Когда весной 1935 года за Константином Ивановичем пришли председатель сельсовета и милиционер, дома его не оказалось: уехал в Москву в приёмную М. И. Калинина хлопотать, чтобы хоть немного поубавили непосильные для крестьян налоги. Обыск делали без хозяина, изымая рукописи и книги. Вернувшись от «всесоюзного старосты», пошёл в сельсовет за разрешением вопроса, где и был арестован.
Колхозники сильно уважали своего грамотного, умного и добросердечного односельчанина. Решили хлопотать за него, написав прошение в следственные органы. Все от мала до велика подписали характеристику, но когда принесли челобитную в сельсовет, председатель колхоза на глазах у всех порвал её, не читая.
Константин Иванович, которому исполнилось тогда уже шестьдесят пять лет, был очень удивлён вынесенным приговором – десять лет лишения свободы. Статья, естественно,58-я. До конца надеялся, что оправдают. На последнем свидании с дочерью в тюрьме говорил: «Нет у меня обиды на Советскую власть. Пусть об этом знают и дети мои, и внуки».
– До последних дней жизни писал нам письма, – вновь говорит Николай Данилович, – полные оптимизма и светлой веры в будущее. И стихи свои присылал, в которых описывал красоту северной природы. Подбадривал дочерей и внуков, надеялся на освобождение....
Но освобождения не дождался, через два года от непосильной работы и тяжкого лагерного быта политзек Ленивков умер. До сих пор у родственников хранятся его письма с пометкой: «Колония НКВД». А вот большой семейный архив, изъятый при обыске и аресте, так и пропал. Скорее всего, был уничтожен или выброшен на свалку. А там были бесценные дневниковые записи о коллективизации в деревне, о первых шагах колхозного движения, о жизни крестьян и... стихи.
Собственно говоря, стихи-то и стали причиной ареста Константина Ивановича. В приговоре чёрным по белому написано: «За распространение среди колхозников контрреволюционных стихотворений, направленных против колхозного строительства, Советской власти и вождей ВКП(б)».
Скрипит мужицкая спина
Под тяжестью налогов.
С неё за всё дерут сполна,
Дерут в порядке строгом.
Скрипи, мужицкая спина,
Скрипи одна и скопом, –
Уж так ведётся издавна –
Быть мужику холопом.
Корявые, где-то сырые, но – стихи! И надо помнить, что писал-то их хоть и грамотный, но не искушённый в теории стихосложения, да и вряд ли о таковой имеющий понятие крестьянин.
К сожалению, немало их, талантливых людей, русских самородков поглотила репрессивная машина прошлого века. Помню скупые рассказы матери, как в их деревне Андроники раскулачивали того, кто больше всех работал, кормил свою семью и помогал другим. С дрожью в голосе мать рассказывала, как бездельника и пьяницу Гришку Подобедова назначили председателем и он застрелил односельчанина, отца четверых детей, пытавшегося вразумить самодура. Да мало ли...
Евгений ГУСЕВ