НОВАЯ ВОЛНА АТОМНОЙ ЭЙФОРИИ
Конечно, атомщики извлекли уроки из Чернобыльской катастрофы. Может быть, поэтому более двадцати лет Россия не знала крупных аварий с выбросом радиоактивных материалов из реакторов АЭС. А может, причины в том, что в это двадцатилетие новых станций не строилось?
Ныне перед лицом грядущего исчерпания ресурсов органического топлива, хищнического их разбазаривания ради нефтедолларов, неэффективного сжигания угля и мазута на устаревших энергоисточниках с КПД 30 процентов нам пытаются внушить, что надо разморозить остановленные 20 лет назад стройки энергоблоков АЭС. Якобы другого выхода нет из соображений той же экологии. Очень скоро в недрах останется только уголь. Угольные станции завалят города золоотвалами, задымят сажей, задушат сернистыми выбросами.
Пропаганда эта из федерального агентства Росатом, из Росэнергоатома и подкомитета по атомной энергии Госдумы усилилась в связи с тем, что идет подготовка к утверждению генеральной схемы размещения объектов электроэнергетики РФ на период до 2020 года. Со дня на день эту схему будут рассматривать в правительстве и Госдуме.
Со слов руководителя атомного подкомитета Госдумы РФ Виктора Опекунова коечто что о планах атомщиков стало известно. Достройке подлежит пятый энергоблок Курской АЭС. Планируется построить ЮжноУральскую АЭС в Башкирии, Приморскую на Дальнем Востоке, Северскую в Томской области. В настоящее время достраиваются три энергоблока, находящиеся в высокой степени готовности: второй блок Ростовской АЭС, четвертый – Калининской АЭС и БН800 (на быстрых нейтронах) Белоярской АЭС. Начато строительство блоков на Нововоронежской АЭС2 и Ленинградской АЭС2. Ярославцев особенно тревожит, что планируется построить Центральную АЭС – в Ярославской или Костромской областях. Выбор площадки не закончен. Энергетики за то, чтобы построить АЭС в нашей области, ближе к крупным потребителям, атомщики предпочли бы костромские края, поскольку в Чистых борах есть некий задел и, главное, город энергетиков. Общая стоимость всех перечисленных объектов около полутора триллионов рублей, в том числе 800 миллиардов – из федерального бюджета.
Как видим, размах внушительный. Как минимум за 20 лет будет введено 14 энергоблоков по всей стране – от Петербурга до Приморья. Но (возможно не случайно) эти планы «умощнения» атомной энергетики пока не вызвали серьезной озабоченности общественности. Почему? Реакторы стали надежней и безопасней, внедрены новые технологии добычи электроэнергии из расщепленного ядра атома?
ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ
Сегодня все, что происходит на АЭС в любой точке земли рано или поздно становится известным. Прошли те времена, когда атомщики прятались за завесой секретности. А вот в 70 – 80е годы информация за территорию АЭС почти не просачивалась. И если бы в Чернобыле не рвануло, мы бы до сих пор не знали, что еще до 1986 года на ЧАЭС произошло две аварии, а на всех реакторах Советского Союза типа чернобыльского (то есть РБМК) было зафиксировано 104 аварии! Особо значительная – с выбросом радионуклидов – случилась на Ленинградской АЭС в 1975 году.
Все эти факты были вскрыты только комиссией по расследованию чернобыльской катастрофы, 3 июля 1986 года докладывавшей результаты на закрытом заседании Политбюро ЦК КПСС. А протокол его был рассекречен лишь в 1996 году.
Не сразу мы узнали и о том, что через пять лет после аварии на ЧАЭС Академия наук СССР рекомендовала закрыть ряд российских атомных станций в связи с несоблюдением международных требований к их безопасности. Опасными в эксплуатации были признаны Ленинградская, Билибинская, Курская, Белоярская, Смоленская, два блока Кольской, два блока Нововоронежской АЭС.
Руководители атомной энергетики, создавая обстановку сверхсекретности изза вполне понятных технологий двойного применения, конечно, и сегодня пытаются хотя бы на время скрыть информацию об авариях на режимных объектах, и в этом – главная опасность «мирного атома».
НЕ СПАСЛА И «ЗАЩИТА ОТ ДУРАКА»
В этом году Японию потрясло запоздалое признание трех энергетических компаний «Tohoku Electric Power», «Chubu Electric Power» и «Hokuriki Electric Power» в сокрытии аварий, которые в разные годы происходили на атомных станциях страны. Так, в 1988 году на атомной электростанции в префектуре Мияги произошел инцидент, когда несколько твэлов (тепловыделяющих сборок) были неправильно установлены в реактор. Похожее случилось и на АЭС в Сидзуока в 1991 году. В обоих случаях сотрудники станций не допустили перехода цепных реакций в неконтролируемую стадию. Радиационного загрязнения и пострадавших не было. Этим руководство компаний и объяснило сокрытие аварий.
А вот в городке Тойкамура, в 140 километрах от Токио, в 1999 году по такой же причине неправильной установки сборок неконтролируемая цепная реакция продолжалась 15 минут. Жертв удалось избежать, но Япония была на грани своего Чернобыля. Через три месяца после этой аварии в том же районе произошел взрыв на урановом заводе, в результате чего погибли два человека и еще около 600 получили облучение.
Заметьте, это в Японии, где «защиту от дурака» ставят на всю технику – от мобильника до АЭС, в государстве, которое наши сторонники атомизации все время приводили в пример своим оппонентам как идеальный вариант безопасной атомной энергетики, занимающей после Франции второе место в мире по ее доле в общем энергобалансе страны.
За примерами современной «безопасности» АЭС можно пойти и поближе. В сентябре этого года на ЮжноУкраинской атомной станции в системе автоматического регулирования турбины были зарегистрированы нарушения, в результате которых мощность станции была снижена до 78 процентов, а затем второй энергоблок остановили полностью. Происшествие не повлияло на радиационную обстановку.
Благополучная цивилизованная Швеция, которая после Чернобыля зареклась строить АЭС, 14 ноября прошлого года была напугана пожаром на атомной станции в Рингхалсе. Здесь взорвался и продолжал гореть всю ночь восьмиметровый трансформатор. Брызги горящего масла, далеко разбросанного взрывом, представляли реальную опасность для активной зоны, отделенной, правда, несколькими метрами бетона. Обе турбины станции пришлось заглушить, а реактор остановить. А накануне королевство было напугано аварийной ситуацией на АЭС в Форсмарке.
Но все это вроде бы далеко, и нас не касается. Кто так считает, неправ. Чернобыль научил – радиация не признает границ. Да и наши АЭС небезгрешны, как бы ни силились атомщики представить их безопасными, усовершенствованными и надежными.
6 февраля прошлого года в 17 часов 15 минут в результате срабатывания автоматической защиты был остановлен первый энергоблок на Калининской АЭС в Удомле. Это всего в ста с небольшим километрах от границ нашей области, на водоразделе, откуда берут начало главные реки Европейской части России – Волга, Дон, Днепр. А если бы автоматика не сработала?!
На другой день, 7 февраля, предотвращено ЧП на Смоленской АЭС. Мощность энергоблока (опять РБМК) пришлось снизить наполовину.
О ПЛОХИХ И «ХОРОШИХ» РЕАКТОРАХ
Всегда ли будут нас спасать автоматика и бдительность энергетиков, вопрос, наверное, времени. Слава богу, что названные нештатные ситуации в России произошли на давно действующих АЭС, где работает высококвалифицированный персонал. Но стоит ли нагнетать опасность, достраивая недоработанные академиком Анатолием Александровым РБМК и возводя новые такие же. Даже с учетом перевода их на уранэрбиевое топливо и новые электронные системы защиты с ускоренным срабатыванием глушения реактора.
Их главный изъян на уже упомянутом заседании политбюро члены комиссии назвали прямо: канальный реактор по архитектуре таков, что его нельзя спрятать в капсулу, как водоводяной реактор (ВВЭР).
Незадолго до смерти физикядерщик Валерий Легасов в записи для документального фильма «Звезда Полынь» признался: «Всякий подход к обеспечению ядерной безопасности... состоит из трех элементов: первый – сделать сам объект в данном случае атомный реактор – максимально безопасным. Второй – сделать эксплуатацию этого объекта максимально надежной, хотя слово «максимально» не может означать стопроцентную надежность. Философия безопасности требует обязательного введения третьего элемента, который допускает, что авария всетаки произойдет, и радиоактивные или какиенибудь химические вещества выйдут за пределы аппарата. И вот на этот случай, обязательной является упаковка опасного объекта в контейнмент. В советской энергетике третий элемент, с моей точки зрения, был преступно проигнорирован. Если бы была философия, связанная с обязательностью контейнмента над каждым из атомных реакторов, то, естественно, РБМК как аппарат по своей геометрии просто не мог появиться».
ВВЭР по геометрии входит под колпак. Но у него свои прихоти.
Вот какой диалог состоялся у Михаила Горбачева с начальником Госатомэнергонадзора Евгением Куловым на том же закрытом заседании политбюро летом 1986 года:
«Горбачев: Сколько раз вы в Госатомэнергонадзоре возвращались к проблеме этого реактора (РБМК – прим. ред.)?
Кулов: За три года моей работы в такой постановке, как это делается сейчас, вопрос не слушался. Мы больше были сосредоточены на ВВЭР1000. Их блоки менее управляемы. Не проходило года, чтобы не было аварии на ВВЭР».
Выходит, что в 1991 году Академия наук СССР была права, рекомендовав не достраивать и постепенно выводить из эксплуатации реакторы чернобыльского типа. Но и «непроштрафившийся» ВВЭР1000 был удостоен той же участи.
А сегодня думский подкомитет и Росатом с Росэнергоатомом навязывают нам строительство сразу нескольких ВВЭР, хоть и под колпаками, но неуправляемых, и РБМК без колпаков по причине «неудобной геометрии». Про новые реакторы чтото не слышно от архитекторов генеральной схемы размещения новых АЭС. О новых же технологиях Виктор Опекунов выразился более чем скромно и туманно: «Ведется работа по подготовке концепции федеральной целевой программы «Энерготехнологии нового поколения», которая будет направлена на внедрение в промышленное использование новых технологий ядерной энергетики».
Стало быть, курочка еще в яичке и чтото поновей порочных РБМК и ВВЭР нам предложить пока не могут, тогда как стройки атомных энергоблоков идут и намечаются. Да еще в центре России, в гуще многонаселенных районов. Так надо ли пускать телегу впереди лошади? Вперед бы продвинуть концепцию надежности АЭС и новые технологии.
Андрей Забелин