С этих пор на всех продовольственных товарах, содержащих более 0,9 процента трансгенных добавок, должна быть специальная отметка. В России разрешено использовать шесть сортов модифицированной кукурузы, два сорта картофеля, три – сои и по одному сахарной свеклы и риса, некоторые модифицированные микроорганизмы, применяемые в производстве этилового спирта. Эти источники прошли в наших лабораториях полный цикл всех необходимых исследований и разрешены для использования в пищевой промышленности и реализации населению без ограничений. Однако с принятием новых правил потребитель имеет возможность решать сам, употреблять или нет подобные продукты.
Другой вопрос, что, по мнению некоторых экспертов, размер штрафа за несоблюдение правил маркировки (а это от одной до 20 тыс. рублей) слишком мал. И у производителя остается соблазн утаить информацию.
Нетщетная предосторожность
О том, что это не напрасные опасения, говорят официальные результаты. Так, в том же постановлении главного санитарного врача России, на основании которого вводится обязательная маркировка продукции на наличие генетически модифицированного источника (ГМИ), указывается, что выявлены факты фальсификации, когда на пищевой продукт, содержащий генетически модифицированные компоненты, представлялись документы, в которых декларировалось их отсутствие.
Накануне Дня защиты прав потребителей были обнародованы результаты проверок столичного рынка продукции мясопереработки на наличие генетически модифицированных источников. Исследование проводилось по заказу Общероссийской ассоциации генетической безопасности (ОАГБ) в аккредитованной лаборатории. Ее эксперты проверили продукцию восьми крупнейших производителей мясных и колбасных изделий. В образцах четырех мясокомбинатов экспертиза обнаружила наличие ГМИ. Причем маркировка продуктов не содержала информации о наличии в них ГМ-компонентов.
Однако самым неожиданным результатом было то, что среди предприятий, нарушивших правила маркировки, оказался комбинат, который вообще одним из первых официально отказался от использования ГМИ в своей продукции, по-строив на этом широкомасштабную рекламную кампанию. В апреле 2004 года его руковод-ство заявило, что полностью отказывается от генетически модифицированной сои и теперь на предприятии будет работать уникальная система контроля сырья и готовой продукции на наличие ГМ-источников. Тогда же этот мясокомбинат вступил в ОАГБ.
Однако экспертиза показала иное. «На продукции завода стоит лейбл «генетически безопасный продукт», – сообщал президент ОАГБ Александр Баранов. – Однако в двух из семи протестированных образцов комбината были обнаружены ГМ-источники: в печеночном паштете и в сервелате».
«Атрус» проверки не боится
А как обстоят дела с продукцией известного в Ярославской области мясокомбината «Атрус»?
На удивление, руководство предприятия никаких препят-ствий нашей «проверке» чинить не стало. Генеральный директор Таир Мехтиевич Мирзоев, узнав о цели визита, дал команду провести по цехам и показать весь производственный процесс.
Но предварительно состоялась довольно продолжительная беседа с исполнительным директором мясокомбината «Атрус» Владимиром Николаевичем Пушаевым и заведующей заводской лабораторией Викторией Юрьевной Финогеевой.
– Используете ли вы для изготовления своей продукции сою и крахмал? – был первый вопрос.
– Она входит в рецептуру некоторых видов нашей продукции, тех, которые изготавливаются на основе так называемых ТУ – технических условий. Если же продукция произведена на основе ГОСТа, то однозначно там этих добавок нет. Но в любом случае у нас на предприятии действует строгий запрет на использование генетически модифицированного сырья.
– Однако некоторые столичные мясокомбинаты тоже сообщали, что производят продукцию «из чистого мяса» или отказались от использования трансгенной продукции, а результаты проверок показали другое...
Передо мной на стол тут же были выложены протоколы лабораторных исследований на наличие трансгенов в соевой продукции и крахмале, поступающих на предприятие. Во всех протоколах значилось одно и то же: «Трансгенная ДНК не обнаружена». Эти исследования проведены аккредитованной областной лабораторией федерального учреждения по надзору в сфере прав потребителей и благополучия человека (так с недавних пор стал называться городской центр Госсанэпиднадзора). В дополнение мне был показан договор, заключенный между «Атрусом» и этой лабораторией на регулярное исследование наличия ГМИ в каждой по-ступающей на «Атрус» партии сырья.
Забегая вперед, скажу, что, побеседовав впоследствии с ведущим специалистом лаборатории Ларисой Зелениной, узнал от нее, что ни разу в представленном на анализ образце сырья из ЗАО «Атрус» не было обнаружено ГМИ. А разрешающая возможность лабораторных тестов такова, что можно зафиксировать не десятые доли процента, а сотые, или же буквально следы генетически модифицированных веществ.
– Договоры о поставках сырья на предприятие мы заключаем только с ответственными, зарекомендовавшими себя парт-нерами. Так, фирма, которая поставляет нам сою, имеет свою лабораторию и сама контролирует образцы сырья, и, кроме того, мы проверяем каждую партию, – поясняет Владимир Николаевич. – Вообще-то ведь нет четких данных о том, что генетически модифицированные продукты как-то негативно влияют на человека. Но нет и обратных данных, и пока это не определено, у нас на комбинате четкая установка: генетически модифицированное сырье не использовать. А вот всевозможные гормональные добавки при кормлении животных, которые потом идут на убой, уж точно пользы человеку не приносят.
– А как покупателю определить, не произведены ли мясопродукты из такого сырья?
– Самому покупателю это сделать, естественно, невозможно. За этим призваны следить ветеринарные и санитарные службы, – пояснили мои собеседники. – Например, у нас на комбинате совершенно не используется импортное замороженное мясо. В основном идет наш забой и частично привозное мясо с юга России – из Ставрополья, Ростова-на-Дону, Краснодарского края. Каждый поставщик предоставляет нам ветеринарное свидетельство. Плюс еще наша ветеринарная служба ведет строгий контроль. В заводской лаборатории делается биохимический анализ образца. По нему можно определить, сколько времени прошло со дня забоя, даже в каком состоянии было животное – в нормальном или в агонии. Проверяется мясо и на наличие антибиотиков. Причем у нашего предприятия такая жесткая позиция, что если возникли малейшие сомнения, то приемка мяса не производится.
Из чего же, из чего же?
После этого объяснения вполне логично вытек следующий наивный вопрос: а из чего вообще-то делается колбаса?
– Колбасные изделия на основе гостовской рецептуры производятся только из мяса говядины или свинины, с добавлением соли и пряностей. Давайте пройдем в цех и посмотрим, – Владимир Николаевич живо облачил меня в стерильный халат, колпак и бахилы и увлек за собой.
– Вот, – продолжил он экскурсию, – это красивое мясо без жира и прожилочек – свежезабитая говядина высшего сорта. Оно пропускается через специальную мясорубку, которая в колбасном производстве называется «волчок». Потом мясо солится и отправляется на сутки на созревание – реагируя с солью, оно приобретает так называемый ветчинный вкус. А затем фарш закладывается в кутер, такой специальный комбайн. В кутере происходит составление колбасы: кладется примерно в равных пропорциях говядина и свинина, причем почти две трети мяса первого сорта. В некоторые колбасы добавляется шпиг, в диетическую продукцию – яйцо или молоко. Все составляющие перемешиваются. На нашем предприятии используются вакуумные кутеры – уникальное оборудование, которое доводит процесс перемешивания всех компонентов до клеточного уровня. Конечный продукт получается более ароматным и приятным на вкус, а качество на порядок выше.
Небольшое количество ассортимента производится с использованием соевых добавок. В некоторые сосиски и колбасы в небольшом количестве добавляется крахмал или мясо птицы. Для чего используется соя? Во-первых, чтобы несколько удешевить продукцию и сделать ее доступной для небогатой части населения. Во-вторых, соя считается полезной, высокопитательной, и поэтому некоторые новые виды продукции разрабатываются с ее применением. Но соя тоже бывает разная. Мы используем высокоочищенный соевый изолят – это соя, которая полностью лишена масел и специфического привкуса. Кроме соевых белков используется белок полисамин из сыворотки молока. Если почитать, сколько полезного в этом полисамине – аминокислоты, витамины и прочее, то придешь к выводу, что нужно есть только его. Еще в некоторые колбасы добавляем куриный фарш, причем делаем его сами. Берем живых кур, забиваем, обрабатываем. У нас есть специальная французская машина-сепаратор, которая из целой тушки на выходе выдает отдельно косточки и отдельно мясо.
После того как колбасу сделали, она отправляется на термическую обработку. Камеры у нас все автоматические, работающие по заданной программе. Для производства варено-копченой колбасы используется дым из натуральной ольховой и дубовой щепы. Сейчас очень много рекламируют концентрированный дым, его даже продают во флакончиках. Но как натуральный дым можно сделать жидким, я до сих пор не представляю.
Когда продукция готова, а происходит это в 10 – 11 часов вечера, она проверяется специалистами нашей лаборатории, и на каждую партию перед отправкой в магазины оформляется качественное удостоверение.
Одно имя, разная судьба
– Владимир Николаевич, почему в магазинах колбаса под одним и тем названием, но разных мясокомбинатов иногда отличается по цене чуть ли не в два раза?
– Сразу смотрите, по каким стандартам сделана продукция. Если на оболочке значится «ГОСТ», то такая колбаса должна быть произведена из натурального мяса. Прикиньте примерную цену килограмма мяса, добавьте к этому еще производственные расходы, рентабельность хотя бы 5 процентов плюс наценку магазина от 25 до 30 процентов и получите примерную цену килограмма колбасы. Если колбаса слишком дешевая, значит, там вместо мяса соя (причем низкосортная, потому что хорошая соя стоит недешево) либо еще что-то.
Есть «умельцы», которые и мясные деликатесы шприцуют раствором сои с загустителями. Причем из одного килограмма исходного мясного сырья умудряются получать два конечной продукции. По внешнему виду такие деликатесы красивые, но их нетрудно отличить от натурального продукта – мясо «хрупкое», ломается, во вкусе присутствует какая-то резиновость. Как-то мы ради интереса проверили колбасу одного из питерских мясокомбинатов. Она с учетом транспортных расходов стоила в местных магазинах весьма дешево, хотя имела классическое и популярное название. Так вот, в лаборатории ее исследовали, и оказалось, что... мяса там нет вообще. То же самое произошло с тушенкой, привезенной из Молдавии. Открыли – на вид нормальная, а разогрели – и все содержимое превратилось в бульон.
Бороться с такими «умельцами» должны органы по защите прав потребителей, санитарные службы. Причем меры должны быть весьма жесткими.
Мы за себя не боимся, по-скольку никогда не обманывали потребителей. Ведь репутация зарабатывается годами, а подорвать ее можно в один момент.
Павел АРОНОВ.