По этому критерию (как, впрочем, и по многим другим) «Сеич» – Сергей Алексеевич Николаев – человек, добившийся к своим шестидесяти годам максимального уважения у всех людей, которые его когда-либо знали. До сих пор в Ярославле многие хоккейные вопросы рассматриваются под углом зрения того, как бы посмотрел на это «Сеич». Осталось только убрать из этого предложения «бы» и спросить о многих животрепещущих вещах у самого юбиляра.
ТРЕНЕРПОДВИЖНИК
– Сергей Алексеевич, вас знают в Ярославле настолько хорошо, что первый вопрос может показаться и не особенно уместным: как вы, уроженец Челябинска, стали тренером ярославского «Торпедо»?
– Я заканчивал высшую тренерскую школу в Москве, когда председатель спортклуба «Волжанин» Разоренов по поручению Анатолия Михайловича Добрынина предложил мне возглавить ярославскую команду. Тогда она была на грани вылета из второй лиги чемпионата СССР.
– ВТШ в то время была настолько серьезной организацией, что по ее окончании можно было строить и более честолюбивые планы, нежели команда провинциального города, да к тому же еще и стоящая «на вылет».
– У меня были свои резоны. Во-первых, хотелось работать поближе к дому (тогда я жил в Зеленограде). Во-вторых, у каждого тренера должна быть развита интуиция: могу ли я добиться чего-нибудь именно здесь? Мне показалось, что я смогу расти вместе с этой коман-дой. Именно расти – потому что тренер не получается по выходе из ВТШ, и я уже тогда догадывался, что не в «корочках» дело.
– В начале восьмидесятых, когда вы начинали работать в Ярославле, здесь уже был построен ДЛС «Автодизель». Это как-то повлияло на ваше решение?
– Это могло повлиять только на решение, противоположное тому, которое я принял. Контраст между сегодняшним ДЛС «Автодизель» и тогдашним больше, чем между «Автодизелем» и «Ареной» сегодня. Морозильные установки не могли толком приготовить лед, зато промораживали землю под дворцом на глубину пять метров. Стены из стеклопрофилита при мало-мальски серьезном ветре дрожали так, что шум стоял как в заводском цехе. Стеклоблоки от вибрации выпадали, и после каждой тренировки мы благодарили Господа, что никого ими не накрыло. И естественно, когда коман-да стала подниматься вверх, я поставил вопрос о реконструкции дворца. Кстати, некоторые руководители тогда недоумевали, спрашивали: «А оно тебе надо? Уж не в высшую ли ты лигу собрался?» Поэтому множество вопросов приходилось решать самому. Иногда проводил в день по три тренировки и две строительные планерки. Неотразимые
взрослые индивидуалки Кургана сделают ваш вечер ярким и запоминающимся - они знают, как удовлетворить мужчин.
– Семье, наверное, это не нравилось?
– Наверное. Но и претензии предъявить было некому: я уходил затемно и возвращался поздно ночью. Зато когда мы все же вышли в высшую лигу, наш Дворец спорта полностью соответствовал требованиям ее регламента.
ПЕРСТЕНЬ ЧЕМПИОНОВ
– Вот интересно: в советские времена тренер был и администратор, и строитель, и квартирьер, и дипломат, и швец, и жнец... При этом зар-плату он получал по тарифной сетке: побольше, чем рабочий, но гораздо меньше, чем начальник цеха. И то время дало нам целую плеяду великих тренеров, многие из них работают и по сей день. Где сегодняшняя молодая тренерская поросль?
– Да, тренерам тогда приходилось работать «не по профилю». Но и при этом их положение было все же куда более стабильным, чем сегодня. Для того чтобы снять тренера, требовалось коллегиальное решение как минимум трех человек: парторга, директора предприятия, за которым была закреплена команда, и профсоюзного руководителя. Сейчас же тренера совершенно свободно снимают по кулуарному решению, с одной из стандарт-ных формулировок: «За снижение спортивных показателей», «За утрату контакта с коллективом», «За невыполнение поставленных задач». При всем том и спортивные показатели в этот момент иногда растут, и коллектив часто формируется без участия главного тренера, и задачи ставятся в его отсут-ствие... Будет в этой ситуации молодой тренер пробиваться в главные, рискуя репутацией?
– И где же выход из положения?
– Нужен профсоюз тренеров: профессионалов должны защищать профессионалы. Тренер не может зависеть от того, что происходит в клубе.
– Звучит странновато...
– Но и происходит не лучше: когда команда побеждает, у тренера масса союзников, но стоит пойти полосе неудач, как друзья превращаются в лучшем случае в наблюдателей. При этом забывается, что еще недавно было престижно дер-жать тренера на работе больше десяти лет – это придавало команде вес, делало ее стиль «фирменным», узнаваемым – на хоккей ходили тонкие ценители этой игры.
– В Ярославле вы отработали как раз около полутора десятков лет. Считаете ли вы, что победа «Торпедо» в 1997-м – это победа и вашей команды в том числе?
– Естественно. И не один я так считаю: по инициативе руководства области мне вручили тот же чемпионский пер-стень, что и игрокам.
С ПРЕССОЙ ВСЕГДА «НА ТЫ»
– Говорят, что «Сеич» подолгу не смог задержаться нигде, кроме Ярославля, потому что резал правду, невзирая не личности. А в истории с уходом из «Торпедо» эта привычка сыграла какую-то роль?
– Давайте определимся: я никогда не поднимал острых тем ради красного словца – допустим, чтобы обратить на себя внимание. Но в каждом разговоре с журналистами затрагивал те стороны работы клуба, которые нуждались в повышенном внимании общественности. Потому что журналисты о проблемах команды должны узнавать из первых уст, нельзя их вынуждать пользоваться обходными путями добывания информации. И кто же, кроме главного тренера, лучше всего в этом разбирается? Кстати, в сегодняшних хоккейных публикациях местной прессы ничего подобного я не наблюдаю. У нас что, в клубе полная идиллия? Я думаю, такого просто не бывает. Искусственно замалчиваемые проблемы потом выливаются в скандалы: в стоячей воде все больше комары заводятся...
– И все-таки ближе к той истории.
– Да это, собственно, и не секрет: не вычитал материал, написанный одной журналисткой. А она немного сместила акценты в моих высказываниях. Получилось некрасиво. С тех пор стараюсь с текстами интервью знакомиться до публикации... Но к журналистам отношусь нормально – каждый должен делать свою работу по возможности хорошо.
– Будучи человеком мягким в отношениях с журналистами, ваше поколение тренеров весьма и весьма требовательно к хоккеистам. В Ярославле о вашей жесткости до сих пор ходят легенды...
– Я думаю, что даже в очень поляризованном коллективе справедливое требование всегда понимается правильно. Иногда на уровне интуиции игрока – а осознается потом. Я уже год живу в Ярославле и постоянно встречаю моих воспитанников – Лукичева, Лепихова, Соколова, Пискунова, Львова... Все они часто благодарят меня именно за то, что мои требования тогда казались запредельными, а сейчас с точки зрения взрослых, поживших и набравшихся опыта мужиков выглядят вполне разумно.
ЛЕДОВЫЙ ГОЛОД ЯРОСЛАВЛЯ
– Многие тренеры сетуют на то, что из ДЮСШ приходят игроки-полуфабрикаты, которых многому приходится учить буквально с нуля. И задачи перед ними жестко не поставишь, поскольку они просто не знакомы с тем, как именно должна быть организована работа...
– Я еще молодой человек, и сетования, какая нынче молодежь пошла, пока не в моем духе. Знаете, чего сегодня не хватает ярославской молодежи, чтобы выйти на уровень хоккея семидесятых – восьмидесятых годов? Льда! У нас в Ярославле жуткий ледовый голод.
– Это у нас-то, где три крытых ледовых стадиона?
– Да, у нас. Я недавно объяснял своему молодому коллеге, насколько загружены его подопечные. Получилось, что за тренировку они эффективно двигаются 10 – 15 процентов отведенного времени. Другими словами, 10 – 15 минут! Все остальное время они ждут своей очереди, чтобы включиться в работу.
– А что было такое в семидесятых, чего нет сегодня?
– Был дворовый хоккей. В каждом квартале заливалась коробка, и любой желающий мог там играть. С кого сегодня спросишь, почему этого нет (тогда можно было спросить с комсомола)? Можно с мэрии – ответят, что до января шел дождь (хотя на тротуарах льда хватало), а там ударили такие морозы, что даже детей пришлось снимать с занятий в школе. И что? Я сам рос в Челябинске, там тоже из-за морозов снимали с занятий ребят. Куда мы шли вместо школы? Да в хоккей же играть! Отрабатывать то, чему нас учили на тренировке – в те самые минуты, о которых мы только что говорили... И поэтому сегодня я кое-какие приемы с шайбой могу проделать не хуже мо-лодых.
– Не верится, чтобы тренер Николаев говорил о какой-то проблеме и не упоминал о способах выхода из нее. Другими словами: что делать-то?
– Самое главное – любыми путями как можно скорее ввести в эксплуатацию Дворец ледового спорта «Автодизель». Без этого мы рискуем потерять целое поколение игроков. Тех, кто сегодня должен готовиться на уровень второй команды «Локомотива». Если мы это поколение потеряем, все усилия властей, спонсоров, тренеров и самих игроков, приложенные к выходу Ярославля на сегодняшний уровень, окажутся бессмысленными. Придется очень многое начинать с нуля... И не нужно забывать, что «Автодизель» позволит осуществлять ротацию молодых игроков. Очень важно дать шанс тем мальчишкам, которые уже отзанимались несколько лет, но по каким-то причинам максимального спортивного роста пока не показывают.
– Да, у меня есть знакомые, у которых сын с семи лет занимался хоккеем. В четырнадцать его вызвали к руководству школы и объяснили: не нужен. У ребенка нервный срыв – в детстве у него не было других игрушек, кроме шайбы и клюшки. Так и тех лишили.
– О том и речь... Знаете, почему Малкин появился именно в Магнитогорске, где небо от сажи коричневое и жить в принципе невозможно? Потому что там до сих пор есть лед в дворовых коробках. А во дворце помимо большого поля есть еще и тренировочная площадка. Кстати, как можно было не запланировать такую площадку при строительстве «Арены-2000»? Знаете, откуда взялся Овечкин? Его отец, как только узнавал, что где-то есть кусочек свободного льда, тут же мчался туда вместе с сыном и буквально втискивал его на свободное место.
– А если каждый конопат, то где ж на всех набрать лопат? Не у каждого будущего хоккеиста есть такой папа, как у Овечкина...
– А надо, чтобы был у каждого. От кого становление хоккеиста зависит больше: от родителей или от тренера?
– От тренера?
– С тренером ребенок проводит шесть дней в неделю по полтора часа. С родителями – все остальное время (по крайней мере большую его часть). И если родитель не контролирует хотя бы, как его ребенок делает утреннюю зарядку, тренер может в лепешку расшибиться, но от работы с ним толку не добьется...
ЗАЧЕМ РЕБЕНКУ ШТАНГА?
– То есть будет лед – и будет нам счастье?
– Не все так просто. Кроме этого нужны еще тренеры, но только настоящие детские.
– Вот даже как: не просто тренеры, а настоящие дет-ские тренеры...
– А как же? Тренер должен относиться к каждому воспитаннику как к собственному ребенку. Я тут случайно недавно узнал, что большая часть тренеров групп начальной подготовки практически полностью исключают из тренировочных нагрузок кроссовые дисциплины. Зато уже десятилетних пацанов нагружают занятиями в атлетическом зале. Вот объясните, на кой мальчишке штанга? Что он ею развивает? Взрывную силу? Силовую выносливость? Мышечную массу? Да ему гормональный фон в таком возрасте просто не позволяет это сделать. В результате получаем на выходе из группы начальной подготовки (а это уже практически готовые мастера) людей с закрепощенной мускулатурой при полной невозможности реализовать ее потенциал.
– Честно говоря, большая часть ярославцев воспринимает вас именно как тренера команды мастеров. Но говорили мы с вами в основном о том, как готовить мальчишек. Может быть, имеет смысл сосредоточиться на этом направлении деятельности?
– Да, рука у меня еще крепкая. И пессимизмом по поводу своего будущего я не страдаю. Могу работать и дет-ским тренером, и в Ярославле в том числе. Но лед-то где? Почему сегодня никто не ставит вопрос о том, что с двумя ледовыми площадками максимум, на что мы можем рассчитывать, – сохранение имеющихся позиций в течение пары-тройки лет. Дальше пойдет процесс смены поколений... А где оно, то поколение, которое должно встать за сегодняшними двадцатилетними? Штангу тягает?
– Если вас так волнуют эти вопросы, можно предсказать, что долго вы вне ярославского хоккея не пробудете... Желание вновь занять место у скамейки запасных неужели не появилось?
– Год отдыха от основной профессии я заслужил – не все ж двигаться к вершинам, надо когда-то и осмыслить пройденное. Но в чем я абсолютно уверен – говорить все как есть, не оглядываясь на последствия для себя, мне уже не отучиться. И слава богу.
Анатолий КОНОНЕЦ