Конечно, в какой-нибудь другой команде эти качества не выделяли бы Виталия Аникеенко так ярко из ряда коллег. Но в «Локомотиве», где вся защитная линия была представлена либо теми, кому за тридцать, либо легионерами, возраст имел немалое значение. Именно поэтому многие болельщики довольно долго крутили пальцем у виска в адрес руководства клуба, узнав, что Виталий отдан в аренду новокузнецкому «Металлургу». И именно его чудесному возвращению они радовались больше всего. Сегодня, когда хоккеисты «Локомотива» возобновляют тренировки в преддверии первого в истории России чемпионата КХЛ, наличие в составе «Локомотива» Виталия Аникеенко особенно греет душу тем болельщикам, которые понимают только в хоккее. И естественно, сам хоккеист в обозримом будущем не собирается покидать родную команду.
– Я, кстати, не особенно «напрягался», когда узнал, что продолжу карьеру в Новокузнецке, – начал беседу с корреспондентом «Северного края» Виталий, – потому что мне было недвусмысленно сказано: за мною следит селекционная служба «Локомотива», и дальнейшая карьера в родном клубе зависит в сущности только от меня.
– Ты назвал «Локомотив» родным клубом. Значит ли это, что здесь прошла вся твоя карьера?
– Вообще я родом из Киева. И там жил до 12 лет, после чего откликнулся на приглашение «Локомотива». С тех пор до нынешнего сезона действительно не менял клуб.
– Киев – такое место, где в приоритете скорее футбол и баскетбол. Что тебя заставило выбрать именно хоккей?
– Да, хоккей на Украине вряд ли можно назвать «государственным» видом спорта. Именно поэтому пришлось так рано покинуть Киев – дальнейший прогресс там был, скажем так, под вопросом. А что касается выбора именно хоккея… Наверное, повлияло то, что моя мама – гандбольный вратарь. А гандбол – вид тоже у нас не особенно популярный. Может быть, сработал, говоря в шутку, «семейный протест».
– Сын вратаря по определению должен был рваться в ворота…
– А я и хотел быть вратарём. Но мама растила меня одна – и ей было не под силу носить за мной вратарскую амуницию. Сам же я поначалу и весь комплект полевого игрока с трудом поднимал.
– А ведь маме отпустить единственного двенадцатилетнего сына за тридевять земель (в другую, как ни крути, страну) – это нужно обладать немалой смелостью…
– Мама всё-таки была спортсменкой уровня национальной сборной. Она прекрасно понимала, что, упустив год-два, можно всё потерять – поздно будет. Вот мой дед (её отец) – тот и вправду считал, что я еду чуть ли не на погибель.
– В двенадцать лет и вправду тяжело начинать самостоятельную жизнь. Да хотя бы просто в бытовом смысле.
– Во-первых, я же ехал не абы куда – в интернате «Локомотива» работа с детьми такого возраста поставлена на профессиональный уровень. А во-вторых, прекрасно понимал, что нужно будет что-то в себе менять и к чему-то новому привыкать. К примеру, за пару недель избавился от киевского говора. А дальше – как себя поставишь… Бывало, и драться приходилось.
– Ну, наверное, разговаривая с хоккейным защитником, тему драки в принципе невозможно обойти стороной. Тем более в начале сезона тебя записывали едва ли не в тафгаи…
– Кстати, совершенно напрасно. Драться не люблю и выяснения отношений на кулаках украшением хоккея не считаю. Но бывают моменты, когда просто необходимо применять все имеющиеся средства, чтобы пресечь определённое поведение соперника.
– Например?
– Например, в случае атаки на нашего вратаря с целью его травмировать. Тут уж, извините…
– А если, например, кто-то постоянно провоцирует, чтобы выбить вас как команду из колеи.
– От ситуации зависит. Вообще эпизодов, когда драться не просто нельзя, а строжайше запрещено, в хоккее больше, чем когда это нужно. Выяснение отношений на кулаках – это почти всегда удаление и очень часто – матч-штраф. Зачем я буду до конца игры удаляться? Пусть лучше мой соперник на пару минут сядет отдохнуть, а мы за это время, глядишь, забьём.
– С «забьём» у тебя очень здорово получалось после возвращения из Новокузнецка. А в плей-офф – как отрезало. Что произошло?
– Цена каждого действия в плей-офф возрастает многократно. Это нам очень хорошо дал понять Кари Хейккиля перед началом одной восьмой финала. И когда мы (за счёт правильного понимания сути игры) прошли упорную и неуступчивую «Ладу», нас больше за этот подход агитировать не нужно было. Каждый ли бросок защитника или его проход приводит к голу? Совсем нет. Зато ошибка на чужой синей линии – это практически всегда опасная контратака соперника.
– Кто из защитников «Локомотива» тебе импонирует больше всего? И чем?
– Да практически все возрастные игроки – своим рационализмом. Вообще хоккейный защитник – прежде всего очень здравомыслящее существо. Это нападающим (особенно крайним) должен быть свойственен некоторый авантюризм. Защитник же – как разведчик. Чем меньше видят его и чем больше видит он, тем и толку от него больше.
– Похоже, поиграв годик с корифеями (многие из которых старше тебя раза в полтора), ты крепко проникся их духом.
– Не думаю. Я, наверное, изначально такой – рассудительный.
– Сколько ты ещё планируешь радовать нас своей рассудительностью?
– Контракт у меня ещё на два сезона. И уж теперь я постараюсь не разрывать это время непредвиденными «командировками».
Анатолий КОНОНЕЦ