Мысли об этих простых вещах, такие тёплые и понятные, невольно приходят в голову на выставке ярославского живописца Бориса Константиновича Гогина. Персональная выставка приурочена к 80-летию живописца, но когда знакомишься с Борисом Константиновичем лично, хочется строгим голосом милиционера его приструнить «предъявите документы!», дабы удостовериться своими глазами, что этот жизнелюб со смеющимися глазами не приписал себе десяток-другой лет «для солидности». В чём секрет его молодости, Борис Константинович не скрывает:
– Я пишу сердцем. Однажды прочитал, что когда отдаёшь картине всю свою душу, всё самоё себя, то часы, проведённые за мольбертом, тебе в жизненный стаж «не засчитываются».
Вот такой симпатичный дебет-кредит с судьбой получается.
В далёком 1957-м он окончил Ярославское художественное училище, получил высшее образование в Орловском педагогическом – учился на художественно-графическом факультете. Преподавал рисование в средней школе, учил студентов. По возвращении в Ярославль работал художником-оформителем в Ярославском художественном фонде. Участвовал в выставках всех рангов и мастей. Обыкновенная, достойная уважения биография мастерового человека.
На выставке бросается в глаза портрет известных ярославских художников Павловых – Петра Ивановича и его сына Александра Петровича. Оба изображены в военной форме. Прошедший сталинские лагеря, многое повидавший в жизни фронтовой шофёр Пётр Павлов и подполковник авиации с четвертьвековым лётным стажем, летавший на бомбардировщике, не понаслышке знающий в наше мирное время, что такое военные операции, Александр Павлов. Художник Борис Гогин тонко подметил схожесть судеб своих коллег по цеху, этот военный знаменатель, лишь в зрелые годы допустивший обоих Павловых до их истинного призвания – живописи.
В юбилейной экспозиции Гогина много портретов, на некоторых из них изображены ярославцы – ветераны войны. Тринадцать работ фронтовиков написал Борис Константинович по заказу Музея истории города. Подобные заказы с музейной стороны – подлинный знак признания профессионализма художника, подкреплённый материально. Согласитесь, есть заметная разница между тем, когда твои работы находятся в частных собраниях и когда – в музейных коллекциях.
Однако по большей части сюжеты для своих картин Борис Гогин черпает из повседневной жизни. Построил своими руками дом в деревеньке под Курбой, и вот крепенькая избушка уже смотрит на зрителя с холста – незатейливая резьба наличников оттеняет полновесный пурпур налитых солнцем ягодных гроздьев. Так и вспомнишь гитарный задушевный перебор Розенбаума: «Гроздья рябины под окном мне не дают никак уснуть...». На другом холсте домовито упёрся в землю колодец – утром он щедро делится с живописцем холодной водой, а вечером охотно «позирует» посетителю с мольбертом. У холста с подсолнухами Борис Константинович развеселился, припомнив, как по-мальчишески удирал от комбайна, методично срезавшего увесистые солнечные соцветия, – хоть не мешкал, а запомнил, и как тени лежали, и как перекликались, соперничая в сини небосвода, в яркости с отцом-солнцем, его цветочные отражения. Хорошая картина получилась, тёплая и живая.
Борис Гогин лёгок на подъём, этот дар счастливо сохранился у него с юности, когда увлекался альпинизмом и штурмовал вершины. Несмотря на зрелые годы, страсть к путешествиям «не заржавела» – недавно побывал на плэнере в Кировской области, потом порадовал своим визитом Тутаев, оставив в дар музею добротно сработанный пейзаж с местными красотами.
У живописи Бориса Гогина есть одна удивительная черта. Даже недавно написанный городской пейзаж априори несёт на холсте печать времени, становясь от этого (уж простите за каламбур) работой на все времена – вне модных течений. Так проявляется подлинное мастерство реалистической живописи, коей испокон веков был славен русский провинциальный живописный Олимп. А нынешний юбиляр Борис Константинович Гогин – его яркий представитель.
Лариса ДРАЧ. 
Фото Ирины ПИЧУГИНОЙ.