Современники вспоминают, как Леонид Витальевич во время отдыха и переездов писал стихи. Чаще всего экспромты по разным поводам. К тому же на трёх языках. Это были не только зарифмованные шутки, эпиграммы и каламбуры, но и лирические опусы. На своё поэтическое творчество Собинов смотрел как на забаву. Он не предназначал стихи к публикации и потому не занимался их литературной доводкой.
Большинство поэтических шуток Собинова забылись, но некоторые приведены в статьях о певце. Так, сохранилась его шутливая «Моя будущая эпитафия», написанная в феврале 1919 года:
Он бескорыстно
общим другом был
И ненавидел
гнёт и своевластье,
Любил любовь,
веселья чашу пил
И умер, не решив
загадки счастья.
Слава великого певца, услышать которого стремилась культурная публика всего мира, не помешала Собинову сочинить о самом себе шутливое четверостишие:
Ждали от Собинова
Пенья соловьиного,
Услыхали Собинова-
Ничего особенного.
Так подтрунивать над собой мог только большой мастер.
Леонид Собинов не придавал серьёзного значения своим стихам, может, ещё и потому, что хорошо знал литературу и понимал: в музыкальном искусстве он в одном ряду с Фёдором Шаляпиным, тогда как в поэзии ему вряд ли сравняться с Пушкиным. Леонид Витальевич с таким почтением относился к классику русской литературы, что принял активное участие в сборе средств на создание в Петербурге «Пушкинского дома», мечта о котором родилась в культурных кругах российского общества в 1899 году – столетний юбилей поэта. Идея так увлекла певца, что он не раз выступал с концертами в пользу Дома, который сейчас официально называется Академическим Институтом русской литературы (ИРЛИ РАН).
Собинов был обаятельным, отзывчивым и общительным человеком. В круг его интересов, конечно же, входили и поэты. Особенно трепетно он относился к Сергею Есенину, чья смерть стала для него настоящей трагедией.
В Художественном театре состоялся вечер памяти Есенина. Леонид Собинов, стоя перед надломленной берёзкой, исполнил романс Чайковского на слова Плещеева: «Ни слова, о друг мой, ни вздоха». Это стало поводом для конфликта, вспыхнувшего между исполнителем и одним из слушателей. А слушатель был не простой – сам Владимир Владимирович Маяковский.
Маяковский считал, что «Есенин – безусловно, талантливый поэт, но он часто писал не то, что нам надо, и этим приносил не пользу, а вред...». То есть много внимания уделял лирике, а не призывал, подобно Владимиру Владимировичу, шагать только левой и вместо ораторов давать слово товарищу Маузеру. К тому же самоубийство Есенина болезненно затронуло Маяковского ещё и тем, что сам он с младых лет помышлял наложить на себя руки и, по словам Лили Брик, непрестанно терроризировал её этой угрозой.
В результате появилось на свет мощнейшее по мастерству стихотворение Маяковского «Сергею Есенину», в котором, однако, обращаясь к покойному, автор позволил себе оскорбительный выпад в отношении живого Собинова, годившегося обоим поэтам в отцы.
Ваше имя
в платочки рассоплено,
ваше слово
слюнявит Собинов
и выводит
под берёзкой дохлой –
«Ни слова,
о дру-уг мой,
ни вздо-о-о-оха».
Эх,
поговорить бы иначе
с этим самым
с Леонидом Лоэнгринычем.
И далее предлагается освистать таких, как Собинов, «трёхпалым свистом, в бабушку их бога душу мать...».
При всей своей мягкости, интеллигентности и покладистости Леонид Собинов такого выпада стерпеть не мог. Ему и прежде случалось укорять Маяковского за нетерпимость к иным взглядам, а теперь это прозвучало жёстко и зло:
Маяковскому
Погиб Есенин,
ты же, гнусный гад, живёшь
И каждый день смердишь
своей вонючей пастью.
Тифозную с тобой
хотел сравнить бы вошь,
Но ты живёшь, оне же
все погибли, к счастью.
Разумеется, после такого ответа (в стихотворении кроме всего прочего содержался понятный сведущим людям намёк на то, что у Маяковского были проблемы с зубами) говорить о каком-либо примирении между Собиновым и Маяковским не имело смысла. Примирило их только Новодевичье кладбище, где оба великих человека покоятся сравнительно недалеко друг от друга.
А в Ярославле есть и улица Собинова, на которой, кстати, располагается редакция газеты «Северный край», и улица Маяковского. И то, что обе улицы между собой не пересекаются – ничего страшного. У каждого творческого человека своя судьба. В этом году – большой юбилей Собинова. А в следующем будет большой юбилей Маяковского.
Герберт КЕМОКЛИДЗЕ, писатель.