Праздник второй свежести

Для полного комплекта «дежа вю» телевидение, хоть и не по своей инициативе, которой явно недостаёт для освещения и понимания новостей, вынуждено было первой новостью давать крушение нового «Титаника». Опять всеобщая безответ­ственность, опять беспомощность и неопределённость судеб российских туристов, которые поплыли на какой-то италь­янской «Коста Конкордиа» вдоль итальянского же побережья. Опять вслед за этой полегшей на бок махиной наскучившие и неизменившиеся за без малого двадцать лет прес­но-предвыборные речи Явлинского про всеобщее благо и недавно зазвучавшие, но уже переставшие забавлять новизной не менее пресные речи Прохорова про готовность спасти Байкал, на берегах которого олигарх любит отдыхать.

Да, в который раз убеждаемся: телевидение крайне редко способно создавать соб­ственную картину или хотя бы картинку жизненных событий. Оно лишь послушно (и речь не об идеологическом давлении, а о профессиональном неумении или нежелании) воспроизводит то, что ему подбрасывает госпожа жизнь. Подбросила старый Новый год – пустили повторы. Подбросила выборы – пустили кандидатов в президенты. Подбросила катастрофу – пустили кадры с мобильника.

А поскольку в реальности подбрасывает жизнь куда больше того, что помещается в рамку объектива, то глаза за всеми событиями не успевают, отчего картинка получается бедноватая и кривоватая.

Так вот о том, что не поместилось или как-то не так поместилось в телевизионный кадр, не отформатировалось, не превратилось в контент...

«Не так» поместились уже упомянутые повторы. Говорю не о традиционных для посленовогодних дней комедиях

и мелодрамах, а о том потоке, в который две недели назад из-за невеликого выбора так или иначе публика успела «вплыть». Этакий уценённый продукт, кинотеатр повторного фильма, причём на всех каналах, где хоть что-то в честь любимого неполитического празд­ника прежде готовилось. Тут и фильм «Ёлки», и рассказы про ёлки для взрослых в кочующей с канала на канал капустнически-говорливой программе «Приют комедиантов». Разумеется, и вечно тлеющий «Голубой огонёк», и вокально-ин­струментальные поцелуи (Спиваков на канале «Культура» – это всегда хорошо, но подряд одни и те же номера – чересчур).

Можно, конечно, убедить себя в том, что вечное, а подчас и прекрасное при желании найдётся хотя бы в небольшом количестве. Всё на той же многим надоевшей своей неактуальностью (!) «Культуре». Пусть это будет «Линия жизни» балетной примы Л. Семеняки (ну и что из того, что я видела её звёздные партии больше 30 лет назад, а сегодняшняя публика принимает беглые кадры как смазанные чёрно-белые знаки другой жизни). Пусть это будет ностальгически названная и в своём изысканном качестве нереализованная «Игра в бисер» претендующего на литературное всезнание И. Волгина (чеховская «Чайка» – то самое вечное, про которое всегда можно поговорить, хотя мало какие реплики собеседников вышли за рамки чехов­ской же иронии: «если не дают чаю, давайте хоть пофилософствуем»).

Замечу попутно, что если уж и не вечное, то обращённое к специфической аудитории найти действительно можно, и не потому, что так хорошо работают творческие силы телевидения, а потому, что развиваются технологии приёма и передачи сигнала. Некоторое время назад мы получили возможность смотреть детские каналы – банальные, недостаточно динамичные, но мило-мультяшечные, картаво-подпрыгивающие. Получили возможность смотреть и круглосуточный «Россия-24», где новости всё равно не первой свежести, но зато вещание непрерывное, и для «сов», и для «жаворонков», для желающих послушать экономические комментарии и посмотреть размеренные путешествия, научные обозрения и автомобильные тест-драйвы. Этакий телесупермаркет.

А ведь могли бы сделать развёрнутые, при больших усилиях, аналитические сюжеты. К примеру, об отстранении от должности губернатора Архангельска, вернее, принятии президентом его отставки (ах, как этот губернатор распалился летом, во время пожаров, отыскивая виноватых вокруг себя и не видя в их числе самого себя!). Ничего. Кроме краткого и удалённого от начала выпусков упоминания.

Или – о начале работы Госдумы нового созыва. По главному государственному каналу почти ничего (только по ТВЦ – первым сюжетом). В новостях – голая информация после сведений о наезде марш­рутки на девочек в Абакане и о получении удмуртским пенсионером ящика с автоматами «Калашников» вместо дров.

Или – о событиях вокруг Ирана, о визите тамошнего главы государства на Кубу. Тоже ничего. Не наше, видимо, во всех смыслах дело!

Зато наше дело – проблемы с перевозкой донорского сердца, которое выронили из контейнера. Как хорошо, что оно было завёрнуто в плёнку. И – как хорошо, что было это… в Мексике!

Ничего и (или) почти ничего о последних вроде бы немаловажных отечественных событиях. Ни о награждении премь­ер-министром представителей прессы в связи с Днём российской печати и неявке на церемонию известных публике людей... Ни даже о 290-летии прокуратуры: несобытия или неформат?

Мимо телевидения – мимо публики – прошла юбилейная дата великого актёра Евгения Лебедева; и правда, что такого? Какие-то 95 лет, программы пролетели дневным эфиром только на канале «Культура» и почему-то накануне даты, в субботу, очевидно, чтобы не портить воскресный эфир. Однако считающий себя актуальным и продвинутым 5-й канал, вроде бы петербургский, вроде бы интеллигентный, – ни слова, ни вздоха в виде отдельной, самой скромненькой утренней хотя бы программочки о великом петербуржце. Не говоря уже о каналах Первом или «Россия». Зачем? Вот 40-летие Орбакайте (только не говорите, что не знаете, кто это) Первый канал праздновал в программе «Пусть говорят» широко и вольготно, два дня подряд. И встречи других поп-персон с бывшими жёнами и неизвестно откуда взявшимися детьми, – сколько угодно.

Лишь в полдень воскресенья Первый канал успел-таки. Донёс свежую печальную новость: умер Евгений Гинзбург, уникальная телеперсона, создатель роскошных музыкально-театральных шоу, автор «Бенефисов» и изобретатель особого, именно телевизионного формата капустника на классической основе и с неожиданно раскрывающимися драматическими актёрами. Сын выдающихся театральных педагогов (наши семьи дружили в моём детстве и юности), он долгое время казался своим учителям и коллегам легковесным и легкомысленным. А вот поди ж ты, много лет радовал публику эффектными и изящными телесозданиями высокого, как теперь понятно, профессионального уровня и вкуса. Наверное, неповоротливое телевидение, как обычно бывает, на смерть откликнется по своей традиции: показами каких-то из множества работ Гинзбурга. Будет шанс порадоваться в момент грусти.