Над первой пьесой Чехова, безымянной, разбухшей от социальных и интимно-человеческих микрокатастроф, Марчелли совершает операцию, на которую, видимо, был неспособен 18-летний драматург. Сводит сыроватую материю жизни, таганрогский «чернозём» к серии локальных любовных конфликтов, в центре которых – обыкновенный школьный учитель Платонов. И обнаруживает в этой локальности неисчерпаемое богатство потенций актёрской игры, разнообразие сгустков эмоций.
Каждое из действий решается в своём особом ключе, продиктованном особенностями композиции пьесы. По замыслу режиссёра первое действие – ультратеатральная экспозиция, заставка к тому «настоящему» спектаклю, который начнётся во втором. Оно – самое трудоёмкое. В нём минимум физического действия, минимум «истории», и поэтому оно требует особой точности. Здесь – не столько сам спектакль, сколько актёрские «пробы», «примерки» к нему.
Компания «статистов» в пёстрых, почти клоунских нарядах, которые оценил бы и Жан-Поль Готье (художник по костюмам – Фагиля Сельская), неторопливо заполняет сцену. Каждый костюм в определённой мере характеризует характер и род занятий персонажа. Серёжа Войницев (Семён Иванов) – в коротких штанишках с цветными принтами Моны Лизы. У юной естествоиспытательницы Маши Грековой (Евгения Родина) – блестящий костюм-скафандр. А есть ещё изящный «опереточный» сюртук Глагольева-старшего и диковатой расцветки и покроя пиджак Глагольева-младшего. Манеры ряда персонажей тоже – агрессивно клоунские. Микроспоры, микроконфликты, микроотношения – всё решено как бы впроброс.
Марчелли время от времени выскакивает на сцену, чтобы объяснить, а то и показать, чего он добивается. Особая нагрузка – на сцену Софьи (Ирина Веселова) и Платонова (Виталий Кищенко). Она должна демонстрировать своё «неузнавание» бывшего возлюбленного (с последней встречи с которым миновало всего-то четыре года) на публику, то есть гостей генеральши Войницевой, но не грубо, а так, чтобы намёк, скрытая издёвка, заключённая в этой парадоксальной забывчивости, были хоть не сразу, но всё-таки угаданы Платоновым. Марчелли помогает Ирине Веселовой расставить акценты. А от Виталия Кищенко требует особых пауз, иронической нагрузки на реплику: «Как же, прошло четыре года с последней нашей встречи! Нет. Четыре с половиной». Так, чтобы было ощущение двойной игры, которую ведут эти двое, мужчина и женщина. Некой общей тайны, которую скрывает их прошлое, обиды и презрения, которые должны в итоге зазвучать в патетической реплике Софьи про «эмансипацию» женщин. Чтобы стало ясно, какой такой эмансипацией занимался с ней Платонов четыре года назад.
Марчелли выстраивает сцену по нарастающей, накаляет диалог так, чтобы едва заметные разряды между персонажами сделали ситуацию взрывоопасной. И чтобы это напряжение чувствовалось вторым планом тогда, когда их сцена уже будет отыграна и когда на первый план выйдут другие персонажи – Глагольевы, Осип, генеральша, Петрин...
Это только первое действие. Во втором действии сквозь сцену прорастёт натуральная берёзовая роща, а персонажи погрузятся в атмосферу июньской ночи, полной «шёпотов и криков», любовной истомы и сильнейшего желания жить... В третьем... Впрочем, лучше умолчать о том, что будет в третьем. Достаточно сказать, что к участию в спектакле привлечён коллектив «Дудки-бара», а также использован пиротехнический арсенал компании «Русская потеха». Ну и, конечно, то, что Марчелли остаётся всё тем же выдумщиком, раздражающим одних и восхищающим других. И что он всё так же мешает в своих спектаклях жирный жизненный чернозём, плотскую тоску с беззаконной игрой фантазии.
В конце недели – премьера. Репетиции идут уже почти без пауз, в режиме «прогона». Финал второго акта. Звучит музыка Игоря Есиповича, в которой отчётливо слышатся отголоски финальной темы Нино Рота из феллиниевского «Восемь с половиной». Евгений Марчелли и Александра Чилин-Гири, чья героиня Саша (жена Платонова) только что узнала от бандита Осипа, что её муж изменяет ей с генеральшей Войницевой (Анастасия Светлова), стоят на сцене и вслушиваются в музыку. Им необходимо решить, чем актриса обыграет музыкальную тему... Решают, что молчанием, неподвижностью, уходом в себя... Тем ярче праздничная «феллиниевская» музыка подчеркнёт Сашину беду.
В этих насыщенных эмоциональных контрастах, наверное, и есть формула режиссуры Марчелли...
Татьяна ДЖУРОВА