Её страсть – театр

Она появилась в Волковском театре в конце 50-х годов. Окончила Школу-студию МХАТ. До Ярославля работала (или, как по-актёрски она говорила, «служила») в Театре Балтийского флота и в Рижской русской драме.

Красивая, молодая, чуть раскосые улыбающиеся глаза, длинные светлые волосы, распущенные по роскошным загорелым открытым плечам, лёгкая чёлка, лёгкий светлый сарафанчик и на стройных загорелых ножках босоножки на самом высоком каблуке... Яркая, манящая, вся Свет и Свобода, она напоминала Марину Влади в образе лесной весталки в фильме «Колдунья». Лёгкая, свободная от условностей быта, от норм и запретов тогдашней жизни и обывательского мира. Я бы сказала: она исповедует пантеизм – так она чувствовала мир вокруг себя. На природе она была не в гостях, была дома. Путешествовать куда глаза глядят, без устали. Обнимать мир, страну, сливаться с природой. Дом свой она окружает цветами, её балкон – пышный цветник, газон перед окнами – почти целый квартал! – она засадила алыми маками, романтическими цветами её юности. Её дом – это полки с книгами. Её страсть – театр.

В 1961-м она ошеломила Ярославль своей очаровательной авантюристкой Амелией Грубер в политической сатире Фирса Шишигина «Кредит Нибелунгов», разворошив в этом спектакле целый улей самозваных претендентов на возрождение нацистской власти. Другая её героиня явилась в Волковском первой секс-бомбой в спектакле «Великий Бобби», тоже политической сатире. Её яркие, привлекательные героини вольно или невольно оказывались в центре крупных общественных событий внутри спектакля и столь же крупных театральных событий Ярославля и многих городов страны, где гастролировал театр.

Одарённая от природы изысканным театральным вкусом, все свои театральные костюмы она шила сама.

Эпизод из нашей жизни. К нам в руки попала пьеса

Ф.-Г. Лорки «Дом Бернарды Альбы». Это были 60 – 70-е годы – время открытия поэзии и драматургии Лорки нашими читателями. Рассчитывать на то, что пьесу возьмут в план постановок на очередной сезон не приходилось. И вот мы отправились в лес, прихватив с собой отпечатанную пьесу. Сели на лужайке, распределили роли, обговорили все необходимые начальные моменты работы, потом пошли по домам, приглашая наших актрис принять участие в постановке. Откликнулись корифеи Волковской сцены: Клара Георгиевна Незванова, Екатерина Алексеевна Загородникова, ныне народная артистка России Наталия Ивановна Терентьева и молодые актрисы, включая нас самих. Она увлекла всех.

Зоя Дмитриевна стала режиссёром-постановщиком спектакля и душой осуществления замысла. С успехом много лет мы играли этот любимый нами и зрителями спектакль. Зоя Дмитриевна поставила ещё много спектаклей и на Волковской, и на учебной сцене со своими студентами. Её страсть к поэзии и, в частности, лирико-трагической поэзии Лорки вылилась в создание целого цикла концертных исполнений, которые остались в аудиозаписи.

Её не привлекали престиж, широкий успех, награды, юбилеи – она всегда оставалась вдохновенной лесной феей. Всю свою жизнь она всегда над обстоятельствами, всегда независима, горда и свободна.

В те молодые годы мы зачитывались божественным романом Рэя Бредбери «Вино из одуванчиков». В этом вся суть и прелесть её и нашего восприятия мира поверх всех условностей, ограничений и запретов. Взявшись за преподавательскую деятельность в театральном училище, а затем и в институте (вместе с народным артистом СССР Сергеем Тихоновым), Зоя Дмитриевна целиком и со страстью ушла в театральную педагогику, воспитав не одно поколение талантливых актёров, рассеявшихся по всей России. Они вспоминали и вспоминают своего педагога в своей деятельности, в своих эссе.

Почувствовав в театре перемены, которые принесло время, она ушла из него. Переменилась ситуация в институте, она «сдала свои позиции». А когда спустя время новые руководители настоятельно попросили Зою Дмитриевну вернуться и в театр, и на преподавательскую стезю, она не согласилась. Нисколько не унизив себя, она находила другие занятия, всегда оставаясь самой собой. Она из тех категоричных личностей, как Грета Гарбо или Марлен Дитрих.

Наступило новое время, годы брали своё, и она, что называется, «затворилась», решив остаться для всех такой, какой была всегда. Осталась Зоя Притула – легенда Волковской сцены и театрального института: лёгкая, свободная, талантливая, независимая, сияющая.