Термин «большой брат» возник после появления романа Оруэлла «1984», навеянного советскими реалиями. «Не исключено, что следили за каждым – и круглые сутки. Приходилось жить – и ты жил, по привычке, которая превратилась в инстинкт, – с сознанием того, что каждое слово твое подслушивают и каждое твое движение, пока не погас свет, наблюдают». Теперь понятие это бумерангом возвращается в места, где некогда всемогущая и таинственная власть держала человека под прицелом. Времена изменились. И ныне в роли «большого брата» выступит уже не власть, а зритель. Он будет вмешиваться в судьбы участников и влиять на ход игры, подглядывать через Интернет, подслушивать через телефон, делать ставки и выбирать победителя. И тому, кто дойдет первым до финала, достанется уже не почетное звание или орден, а вполне буржуазный эквивалент успеха: 10 млн. рублей.
На минувшей неделе мы много жили, обернувшись назад, жили памятью. Много песен было спето, много фильмов – новых и старых, хороших и плохих – напоминали о том, что происходило в прошлом веке. О войне, о Победе. И не только. Но большие и печальные воспоминания всегда сопровождаются на ТВ всякой шелухой и требухой. Это печать эпохи и, как нередко говорят, специфика телевидения в XXI веке: коммерческое опошление – и политическая адаптация прошлого.
Страна еще живет эхом Победы. Еще звенит эта струна в душе, только тронь. Наша память – это и память общей судьбы, и память личных уроков, которые были предъявлены нам в эти дни. На канале «Культура» в передаче «Линия жизни» представили в соседние дни начала мая двух из старейших наших литераторов, Михалкова и Гранина – как будто для того, чтобы нагляднее выявить две стратегии человеческого и творческого поведения. Оба писателя – люди весьма немолодые и по характеру невоинственные. Но лишь это, пожалуй, их и объединяет.
Мягкость и готовность к компромиссам Гранина не отменяют его свободолюбия, его широкого гуманизма (именно эти качества помогли ему стать соавтором «Блокадной книги» – одного из очевидных шедевров второй половины века в нашей словесности). А вот про Михалкова было понятно из того, что он говорил: этот старый лис беззаветно служил всем властям подряд. И волнуют его даже в глубокой старости не личные грехи и не судьбы народные, а дипломатические нюансы его отношений с вождями, от Сталина до Путина.
А по Первому каналу вечером прошел сериал «Звезда эпохи». Режиссер Юрий Кара взялся рассказать о романе писателя Константина Симонова и актрисы Валентины Серовой, адресата знаменитого симоновского стихотворения «Жди меня». Фамилии героев Кара слегка изменил. И поступил, кажется, предусмотрительно: меньше претензий. Ведь персонажей своих он поместил под развесистой клюквой, а современные актеры сыграли их на редкость примитивно, в духе незабвенной «Рабыни Изауры». Младенчиком в фильме мелькнула дочь прототипов, Маша Симонова, моя хорошая знакомая. Представляю, с каким сложным чувст-вом смотрела она фильм.
Правда, Первый компенсировал провальный сериал показом сразу следом за ним документально-публицистического фильма Владимира Мелетина «Писатель и вождь. Кон-стантин Симонов». Вот здесь от нас не скрыли того, насколько интересен и противоречив был Симонов, по личной аттестации «человек плохой в плохие времена и хороший в хорошие времена». Слишком зависимый от политической погоды. Его художественная подвижность и эстетическая чув-ствительность нераздельно оказались связаны с политической беспринципностью. И точно сказал один из современников Симонова, которого мы увидели на экране, Рой Медведев: он тем самым обкрадывал себя как художник.
У Кары и у Мелетина мелькал, кстати, и Сталин: самая очевидная историческая персонификация «Большого брата». У Мелетина он скорей как статист. А вот у Кары... Роль Сталина лучшая в фильме благодаря сыгравшему ее Джигарханяну. И загвоздка тут в том, что Сталин Джигарханяна категорически не похож на историческую личность даже внешне. Наш замечательный актер наделил вождя всем лучшим, что есть у него самого: обаянием, мудростью, добротой, юмором... Зачем? Бог весть. Но эта роль вошла – так получилось – в контекст сначала нерешительной, но в канун Дня Победы все более громкой и наглой реабилитации Сталина не без участия ТВ.
Общество в последние месяцы разделилось. Опросы показывают, что почитание усатого вождя разделяет немало наших сограждан. Откуда это? Жаль, но на ТВ никто не пытается подумать об этой тревожной тенденции.
«Культура» 9 мая показала старый, 50-х годов, фильм «Чук и Гек» по рассказу Гайдара. Конец 30-х там представлен как надежный, прочный мир, как милая страна, где дети-сорванцы носят птичьи имена. Простые нормы цивилизации и элементарная человеческая взаимоподдержка поданы в фильме как завоевания социализма, как идеальный предел для людей, редко встречавших в жизни радость. Вот так и Сталин.
Налицо явное смещение смыслов. Говорят: «при Сталине был порядок», «при Сталине так не воровали». Необеспеченность сегодняшнего суще-ствования заставляет компенсировать ее экзотическими социальными реакциями. Для потерявших ориентиры в современной жизни, часто по сути лишенных будущего, имя Сталина – символ протеста, замещение бунта против всего, что вызывает возмущение или непонимание. Очередное воскрешение Сталина – это явление мстителя, который призывается, чтобы покарать наш истеблишмент: аморальных депутатов и циничных шоуменов, бездарных политиков и алчных торговцев.
Это можно понять, хотя нельзя принять. Но что сказать о тех, кто готов был гнать эту волну дальше? Выступления политиков, муссируемые в новостных выпусках сюжеты, вообще почти постоянное присут-ствие вождя на экране... Горсовет города Орла проголосовал за то, чтобы восстановить снятые некогда статуи и бюсты Сталина и вернуть его имя в названия проспектов, улиц и проч. Депутаты Госдумы уважительно вспомнили о роли Сталина в войне. Даже руководитель государства публично воздал хвалу одному из гнуснейших в истории злодеев, приписав ему заслугу победы в народной войне.
Давно замечено: если искать в Победе триумф не народа, а государства (действительно достигшего геополитических преимуществ в финале той исторической драмы), то остается всего шаг до признания заслуг и величия, чуть ли не исторической правоты Сталина как олицетворения этого самого государства. Парадокс: именно добытая кровью и мужеством миллионов Победа смогла возвеличить отъявленного мерзавца. Когда-то Победа стала и поводом для претензий на статус СССР как мировой державы, и моральной индульгенцией для власти. Победа словно бы списала преступления режима, заставила забыть об ужасах внутренней войны, которую власть вела против народа (от коллективизации и искусственно организованного голода до массовых репрессий, до истребления вернувшихся из плена).
Мои погибшие деды согласия на такие спекуляции не давали. Им, попавшим в крепо-стную колхозную кабалу, не за что было любить режим и вождя. Они воевали не за Сталина и не за торжество совет-ской власти. А за жизнь, за свободу, за своих родителей, жен и детей.
От великого до смешного... Если рейтинг падает, нужно его поднимать. Если будущее покрыто туманом, возникает искушение хоть в прошлом найти то, что может сплотить людей вокруг неких общепризнанных идей и идеалов, выстроить подобие государственного единения. А есть ли там магнит сильнее, чем Победа?
Но великие события прошлого сами по себе еще не являются гарантией актуального величия. Скорее они напоминают о мере возможного и служат укором нам всем, кто не слишком успешно строит в России цивилизацию XXI века.
У нас свое поле боя, свое пространство исторической ответственности и личной инициативы. Хорошо, что праздник дал повод сделать что-то нужное. Мне понравились два сюжета теленовостей: об акции московских студентов, накануне праздника раздававших на улице гвардейские ленточки, и о затее еврейских школьников в Волгограде, которые в канун 9 Мая взялись замазывать по городу граффити, где свастики сочетаются с надписями «Россия для русских» и «Смерть хачам».
//Евгений ЕРМОЛИН, профессор ЯГПУ.
