Новость последнего воскресного утра – кончина папы римского. Надо отдать должное ведущим российским каналам: они все три дня агонии понтифика уделяли предстоящему событию достойное внимание. Но воскресное утро на EuroNews было не столько моментом скорби, сколько моментом очень лаконичной, толковой и разнообразной информации о человеке, который без малого 27 лет являлся подлинным духовным лидером, а не просто главой католической церкви. Папа был показан телевидением как грандиозная и абсолютно современная фигура второй половины ХХ века. Да и грядущая подготовка к избранию нового папы комментировалась детально, со знанием нюансов жизни государства Ватикан и его ведущих персон.
Слабеющий Иоанн Павел II в телевизионных съемках последних лет не был скрыт от публики. И «папамобиль», и платформа, на которой его везли по Праге, и дрожание листка бумаги в его руке во время встречи с российским президентом – только еще один повод для того, чтобы убедиться: «esse homo» – вот человек, который по достоинству, а не по должности имел авторитет и которого из любви, а не по формальной обязанности оплакивают (много слез, даже еще предварявших официальное известие о кончине, было в кадрах) люди разных рас и возрастов, включая детей, размазывающих слезы. И это в наш технократичный и циничный век!
Из шести пьес поляка Кароля Войтылы, ставшего впоследствии папой римским, интерес – причем уже в период его папства – привлекла одна, о святом Альберте, который фигурировал в фильме другого великого поляка, Занусси. В нашей стране властителем дум во многом благодаря телевидению стал автор пьес и сценариев, чье 65-летие отмечалось сейчас, – ушедший из жизни несколько лет назад Горин. Субботняя программа на канале «Культура» была названа печальной фразой Мюнхгаузена – «Улыбайтесь, господа!..». Да уж, смеяться у нас умеют только над политиками, а в обыденной жизни остается улыбаться, на большее сил не хватает. Улыбки ленкомовцев были грустными, с поправкой на тяжелое состояние первой горинской «ласточки» в этом театре, Караченцова – Тиля.
Но особая грусть, как обычно, – помимо желания устроителей вечера и воли телеканала – рождалась политическим подтекстом. Где-то там, «у них», представителя власти можно осуждать, отдавать под суд, казнить без суда – с кем не бывало. Но «у нас» правитель воспринимается в основном в двух вариантах: либо рядом с шутом (горинская пьеса о Петре Великом идет в «Ленкоме» под названием «Шут Балакирев»), либо просто как аналог шута.
И вот с этого места – поподробнее. Разумеется, о мини-сериале «Брежнев», который в анонсах Первого канала подавался как главное событие года (вот умницы, в начале апреля они уже знают, что ничего более значительного до декабря не произойдет; настоящее «плановое хозяйство»!). Между прочим, почти до самой премьеры у этого опуса было другое название – «Сумерки империи», но, очевидно, сообразив, что следом пойдет еще сериал под названием «Гибель империи» (о России начала ХХ века), заменили названием «простым, как мычание».
Для меня загадкой остается то, кого видел в качестве своей аудитории режиссер-полудиссидент Снежкин, ставивший фильмы по произведениям модных 10 – 15 лет назад Кабакова и Полякова, потом порадовавший публику сериалом – клоном всех других сериалов «Женский роман» и очень неплохо, этак трепетно проведший документальный телесериал о киностудии «Ленфильм». Те ли это люди, для кого «членовоз» (вереница этих автомобилей то и дело движется по Москве или по загородному шоссе по ходу фильма) и «бровеносец» (спичрайтер репетирует будущую речь вождя с пародийными наклейками на лице) – полузапретные словечки для внутреннего употребления? Для кого чехов-ский рассказ о любителе всяческих наград «Лев и солнце» (вождь примеряет казахский костюм-подарок и демонстрирует любимой медсестре два кителя, с орденами и с планками) – реалия их собственной жизни? Для кого анекдоты о целующихся генсеках, не присвоенном звании генералиссимуса (не сумеет выговорить)– это не щедринская сатира, а быт? Если для них, то тягостное созерцание тягостных передвижений и свистящего дыхания с причмокиванием не стоило безмерных затрат на гримерные работы. А если для нового поколения, то они смотрят в половине десятого вечера другие, музыкальные и раздевальные программы, а во время утренних повторов сидят в классах и аудиториях.
Актерский труд в этом фильме – хорошее упражнение по мастерству, когда поражает выдержка уникально-однообразного Шакурова. Портретное и поведенческое сходство – весьма различно: уместен Громыко – В. Яковлев; полностью не похож рослый Прыгунов на здравствующего еще кремлевского врача, академика Чазова; не слишком ярко намекает на будущую карьеру многозначительность Андропова – Ланового; загадочен (уж больно артист яркий) мало кому тогда заметный предсовмина Тихонов – Ивченко.
Нам показали фильм-анамнез (в медицинском смысле), не дотянувшийся до диагноза (в политическом). Нравственный смысл: еще один слабый, но симпатичный человек у власти, наш, советский «федор иоаннович», да еще с «теплинкой» – для чего возникли линии жалобщика, умирающего при виде неземной доброты генсека, молодой рослый секс-символ с Украины, которого и играет другой артист, жуткие по своей банальности эпизоды покупки колбасы в сельском магазине и заводского цеха (привет от «производственных» пьес, которые автор сценария Черных писал при жизни Брежнева). Можно добавить проходящего через всю ленту егеря – Золотухина.
Был он болен. Выходил
На прогулку ежедневно.
С кем ни встретится, любил
Поздороваться душевно.
Похоже? Так же умильно, так же легендарно: только это о другом, первом Ильиче из «Ленина и печника» Твардов-ского.
Производство телепродукции о советских вождях пущено на поток, сделаны сериалы и с претензией на художественность, и с апелляцией к документам. Это производство вписывается в логику производителей водки и других пищевых продуктов с советской – ностальгической – символикой, в логику весьма недурной рекламно-информационной программы «Москва: инструкция по применению». Вождей советской эпохи пустили «на мыло», только не в футбольном смысле, а в телевизионном – стали делать «мыльные оперы»: раньше были о жизни простых людей, а теперь – о простой жизни вождей. Показ же очередного «советского» сериала закончился аккурат к пятнице, 1 апреля. К чему бы это?
//Татьяна ЗЛОТНИКОВА, доктор искусствоведения.
