Современная публика, даже самая юная, не выросшая, а только родившаяся в стране, которая 14 лет назад перестала называться «СССР», точно знает: у нас смех – больше, чем смех (как и поэт – больше, чем поэт). Только в России мог родиться гоголевский «смех сквозь слезы»; только здесь могло появиться сухово-кобылинское сочинение о преследованиях и издевательствах, где в названии фигурирует «смерть», а в определении жанра – «шутка». Смех у нас, еще со времен скоморохов, остался способом душевного самосохранения, но, сочетаясь со слезами, он не отдает истерикой, а свидетельствует об отточенности ума, способного невинно намекнуть на то, о чем вслух говорить опасно. Впрочем, сегодня безопасно говорить о многом, и потому смех теряет свои классические, уникальные особенности, превращая запретные плоды в прокисшие консервы.
Качество смеха, как известно, зависит не только от качества юмора, но от склада психики, жизненного опыта, национальных традиций того, кто смеется. Известно и то, что в одиночку человек далеко не всегда рассмеется глупой реплике, скабрезной картинке, а вот если все вместе, то общий тонус подогревает, раскрепощает; и там, где «я» говорю «не смешно», то «мы» – «так смеялись». Прежде мы слышали подзвучку в виде гомерического закадрового хохота в импорт-ных телепередачах. Теперь мы видим (вполне вероятно, подмонтированный) зрительный зал с запрокинутыми в хохоте головами, с буйно плещущими руками. Мне, у телеэкрана, может быть не смешно, а они, там, смеются – и кто-то из нас явно не прав.
Хохочут посетители недавно появившейся на ТНТ юмористической программы «Комеди клаб». С дилетантов какой спрос? Ребята не в смокингах, а в подчеркнуто нахальных майках, шарфах, вовсе странных предметах, заменяющих брюки. Манера общения со зрительным залом, где, как это сейчас принято, стоят у рампы столики для VIP-гостей, самая что ни на есть вольная. Однако эти ребята, в отличие от знаменитых конферансье прошлого века, не забывают «прогнуться» перед некоторыми из посетителей, подчас нам с вами, уважаемые зрители, и незнакомых. Видно, нужные люди.
Так получалось, что в течение нескольких недель я заставала только финальный монолог ведущего этой программы. Не могу сказать, что очень смеялась, но были забавные, живые реплики, и даже не все – безвкусные. В последний раз нам с авторами программы, похоже, не повезло. И «самая культурная гнида в мире» (манерный юноша с пародией на работу канала «Культура»), и представлявший тех самых VIP-гостей полухам-полуэстет, «гламурный подонок», и несколько парных скетчей (они от нашей эстрады полувековой давности отличались только лексикой, но не качеством юмора, тем более не мастерством исполнения), и хозяин эстрады Гарик Мартиросян со старым по сути трюком – намеком на попурри из воруемых или используемых у нас чужих музыкальных номеров – все они годились на то, чтобы «мы» так смеялись. «Я» же, как ни старалась, не смогла соответствовать.
Не дали нам посмеяться и в ночной программе канала ТВЦ «25-й час. События. Время московское», где в пятницу гостем в студии был Роман Карцев. Он в очередной раз подтвердил известное: профессиональные комики – люди очень серьезные и ответственные. В заштатной маечке он был странен рядом с рубашечно-гал-стучным ведущим. Зато в своем упорстве – «не халтурю», «не тороплюсь» – был логичен как ученик и последователь великого Райкина.
Райкин возник на прошедшей неделе и в далеком от смешных ситуаций контексте, в показанном на канале «Россия», видимо, к тридцатилетию событий, документальном фильме «Балтийский мятеж. Саблин против Брежнева». Фильм шел почти в полночь, не уверена, что его многие смотрели, а жаль. С одной стороны, телевизионный опыт здесь ничем не обогатился, использование документальных материалов, современные интервью с участниками и очевидцами вполне банальны. С другой стороны, история о потом-ственном моряке, поднявшем мятеж (или восстание?) во славу страны в виде протеста против времени, известного как «застойное», трогательна и ужасна. Меня же в фильме больше всего поразила фраза из обращения мятежного по-литрука, где шла речь о горьком смехе Райкина и необходимости действовать, ибо этот смех взыскует...
А сегодня мы смотрим по Первому каналу 16-серийный опус под названием «КГБ в смокинге». Это его я имела в виду в начале обзора: над кем смеемся? как смеемся?
Что фильм скучен, что Аргентина или Чили с бородачом в пончо плохо декорированы, что извечный «иностранец» русского кино Ю. Будрайтис лениво-многозначителен, а несомненно заразительный актер О. Фомин, он же режиссер сериала, повторяет то, что гораздо злее и выразительнее сыграл в предыдущем своем фильме – «Next», это даже не стоит обсуждать. А вот стоило бы обсудить вопрос о том, что после массы игровых и документальных фильмов о руководителях нашей страны появился фильм не просто с участием Андропова-персонажа, но едва ли не пародирующий деятельность целой госструктуры.
И что особенно забавляет, жанр этого фильма назван комедией. В нем убивают, в нем совершают жестокие преступления. А телевидению – хоть бы что: «мы» так смеялись.
//Татьяна ЗЛОТНИКОВА, доктор искусствоведения.
